Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
— Держимся скал! — рявкнул воинам позади себя, которые еле шевелили ногами.
Солнце нещадно пекло, а это сражение смертельно изматывало.
От рева трэпта заложило уши.
Резкая, давящая щемящая боль в грудной клетке становилась терпкой, зудящей.
Красная вспышка в глазах. Тряхнул головой, пошатнувшись.
— Иш! — предупреждающий голос Омана.
— Лиана… — захрипел, рухнув на колени в жалящий жаром песок, вонзая свой меч перед собой, держась за него, чтобы не завалиться.
Рука сама собой схватилась за сердце, пальцы, шарящие по кожаной перевязи с оружием, хотели содрать ее, но замерли на грудной клетке, подрагивая в судороге.
Звуки идущих боев заглушились. Корявая боль разрывала на куски, текла по артериям, разнося ядовитую дрянь, отравляя. Гасила меня. Сжирала заживо, сдирая слой за слоем мою кожу, не давая вздохнуть. Вскинув голову к палящему солнцу, почувствовал, как по щеке поползла слеза.
— Моя девочка…
В этот момент чей-то острый меч с силой вонзился в мое тело. Схватился за лезвие, препятствуя ему войти глубоко в грудь, проткнув сердце. Поднимаю сумасшедший взгляд на стоявшего перед собой ошеломленного воина. Бешено скалюсь, предвидя его мучительную смерть в подрагивающих от страха зрачках.
Вот и нашлась крыса, которая загнала нас в ловушку, где я потерял свое время и половину бойцов… Выдернув острое холодное лезвие из груди, поднялся, сжимая одной рукой рану, другой схватился за рукоятку меча. Одним ударом выбил оружие этого сопляка. Не думая, вонзил в него острое жало меча, питая металл его вязкой кровью, вспорол ему брюхо, а затем быстро прикончил его, перерезав глотку.
Брат. Сложно не догадаться, что не просто так он отправил со мной своего лучшего воина.
Стирая пот со лба, сплюнул в песок скопившуюся во рту кровь.
Рана затягивалась, а мысли заострились на боли, что не уходила, а только нарастала, переходя в ноющую, невыносимую тревогу.
— Иш, в городе бунт, — кто-то крикнул мне в спину.
Появившийся из ниоткуда Шрам подцепил своим кончиком ножа мой меч, напряженно посмотрев на него, едва выдавив:
— Отравлен.
Остроконечное, стершееся от постоянных сражений лезвие блеснуло в лицо.
— Где она?! — сила, что сдерживал всё это время, вырвалась наружу, красная пелена застилала глаза.
Резко схватил его за горло, чтобы тот сказал, что он здесь делает. Почему не рядом с моей женой и дочерью…
Но он молчал. Задыхаясь, позволяя прикончить себя, лишь бы не сказать мне ядовитую правду…
— У мэрна… — прохрипел он.
— Выдвигаемся! — рявкнул железно своим воинам, отталкивая Шрама.
Глава 34
Садире казалось, что с каждой секундой она увядала. Ее сухая тонкая кожа, становилась похожа на тонкий помятый коричневый лист. Она смотрела на себя в зеркало и не понимала, как попала в свой же капкан. Как можно править временем и быть ее рабом одновременно…
Всё рушилось на глазах.
Для нее не существовало времени. Движение Солнца и Луны, равноденствия и солнцестояния не имели для нее никакого значения. А теперь она замечает и дорожит каждой ушедшей минутой. Секунды медленно и хаотично разрушали ее жизнь. Они жадно отрывали от нее часть ее драгоценного времени, торопились, быстро проглатывая. Давясь, они брались за следующий кусок, пока в конце концов не урвут ее жизнь целиком.
Ее презрительное выражение лица снова превратилось в обыкновенную суровую маску.
— Потаскуха! Как ты вообще посмела такое провернуть за моей спиной! — зашипела ядовитой змеей разъяренная эрна на стоявшую перед ней на коленях рыжеволосую женщину.
Длинные пальцы крепко сжали ее подбородок.
— Ты хоть понимаешь, что он с тобой сделает? — залилась смехом Садира, с отвращением отталкивая ее от себя. — Низкосортная дрянь! — не унималась она, бешено метаясь по комнате в своем длинном черном платье.
— Рашит! — Садира мягко опустилась на кушетку рядом с низким столиком, ножки которого напоминали лапы пустынных волков, усыпанные рубиновыми камнями.
Ее пальцы отстукивали нервную дробь, царапая спинку кушетки, обтянутую красным бархатом.
«Эта пустоголовая идиотка не просто всё усложнила… она уничтожила то, что я выстраивала годами…»
— Я выкручусь! Мне не впервой! — огрызнулась девушка, поднимаясь с колен.
Темные глаза эрны ярко блеснули:
— Глупая девка! Как я могла тебя подложить под него, если у тебя мозгов не больше песчаного туруна? — зло рассмеялась Садира, потянувшись за висевшим на ее платье кулоном.
Женщина была вне себя, она хотела придушить эту суку. Как могла родиться такая дочь у тэрна Вашта… Задержала свой взгляд на самоуверенной идиотке в полупрозрачном ярко-лиловом платье. Затем взглянула на свои дрожащие от страха пальцы. Садира впервые не знала, как ей быть… Она полагалась на свои видения, как слепые котята на свое обоняние, и оно ее подвело… Неужели ее конец так близко?..
— Он не узнает… — начала эта дура.
— Заткнись! — рявкнула на нее, — ты мешаешь мне думать!
Она грациозно махнула кистью рабыне, подзывая к себе с полными чашами ароматного напитка на серебристом подносе.
Взяв одну чашу, глотнула терпкого ликера, закрывая глаза.
С минуты на минуту должен вернуться Рашит с новостями. Она должна все продумать, до того момента, как услышит свой приговор.
Детский плач заставил ее раздраженно открыть глаза.
— Кто разрешил сюда впускать ее дочь? — раздраженно вскинулась эрна, поворачиваясь к своим слугам.
Лата, нахмурив свое кукольное личико, посмотрела в сторону вошедшей перепуганной служанки с плачущим младенцем на руках. Перекинув густые рыжие волосы за свое плечо, наклонилась к служанке, чтобы та шепнула ей на ухо важную весть, принесенную издалека…
— Госпожа… — ворвался без стука в её покои Рашит. — Ее дочь… — его кадык нервно дернулся, а ярко-желтые глаза изменили цвет на отталкивающий — оранжевую ржавчину…
— Говори же!! — вскочила с места Садира, цепко впиваясь пальцами в тонкую ножку своей золотой чаши.
Снова громкий раздирающий крик ребенка.
— Уберите ее отсюда! — прорычала эрна, бросив горящий яростью взгляд на этих идиоток, что сжались в углу ее комнаты, обмениваясь новостями.
— Она… — запнулся Рашит, — дочь Иштара… она мертва…
— Что?! — пальцы сами резко разжались, выпуская из рук полную чашу темно-бордового напитка.
Золотой металл звонко ударился о глянцевый пол, разливая приторно-тягучую жидкость кровавым пятном.
Садира не могла отвести взгляд от худощавого мужчины перед ней, скрываемого темной тканью балахона.
Женщина чувствовала его злость. Он хочет сказать ей что-то еще…
— Иштар двинулся со своим войском на мэрна.
— Он не готов… — она рухнула обратно на кушетку.
— Кто это сделал? — прикрыла ладонью лицо, боясь услышать ответ.
— Амара, — ответил ей Рашит резче, чем следовало.
Неужто к ней прикипел сам повелитель песков? Горько усмехнувшись, отмахнулась от этой мысли.
Эта девчонка не может убить… Садира не могла в это поверить…
— Скажи, ты
