Одержимость Фенрира - Анна Снегова

- Я не мастер признаваться в любви, зайчоночек, - неожиданно серьёзно заявляет муж, оторвавшись от своего коварного дела. И у меня замирает сердечко. Я приоткрываю глаза, и под завесой трепещущих ресниц в слабом лунном свете вижу, как горят серебряным огнём волчьи глаза там, внизу, над моим распростёртым телом. – Ни разу ещё не признавался. Давай-ка я тебе объясню, как сильно тебя люблю, как-нибудь не словами. Слова – это всего лишь звук. Они не передают даже тысячной доли того, что у меня к тебе. Мне кажется, я мог всё это время хоть как-то существовать только потому, что тебя не знал. Теперь, если бы тебя вдруг не стало в моей жизни, у меня, наверное, сердце остановилось бы в ту же секунду.

Дыхание перехватывает. Это было самое романтичное, что я когда-либо слышала. Даже не смотря на то, что в этот самый момент в мою задницу до синяков впиваются крепкие пальцы. Пытаюсь что-то ответить, но Фенрир перебивает.

- Так что ты спи, спи! Я пока что продолжу… признаваться.

Усмехается клыкастой усмешкой так, что я окончательно теряю голову.

А потом мне очень быстро становится плевать, кто там за стенкой и что подумает по этому поводу.

Потому что, когда горячий язык опускается на моё лоно, проникает глубже, дарит самую откровенную и жаркую ласку, с жадностью встречает мои судорожные рывки бёдрами навстречу, высекает искры из моего влажного, разгорячённого тела… не кричать невозможно.

Он прав. Это самое честное и самое сногсшибательное признание.

Когда меня вырывает из тела, и всю изгибает тугим луком, а перед крепко зажмуренными веками взрываются падающие звёзды, Фенрир крепко держит меня за бёдра, прижимаясь небритой щекой к животу. И наслаждается моей эйфорией.

А потом в несколько рывков подтягивается выше на руках. И падает на меня всей тяжестью своего тела, которая сейчас воспринимается как особый сорт наслаждения. Мне нравится быть маленькой и слабой рядом с ним. Мне нравится, что он такой тяжёлый, что мог бы раздавить меня, но пытается сдерживать свой пыл. И особенно нравится, когда теряет контроль и перестаёт, и мои рёбра трещат от того, как сильно сжимает моё хрупкое тело в руках.

Мне нравится первое, жгучее ощущение, когда входит – в тело, всё ещё ноющее и уставшее после первого раза, ещё не привыкшее к такому, но встречающее это вторжение с трепетом и жадностью.

- Р-р-р-р… - острые зубы впиваются мне в плечо. Путаюсь пальцами в его волосах, прижимаю к себе лохматую голову. Пусть для всех он – король, и устрашающий зверь, одним взглядом способный поставить на колени и вогнать в трепет. Для меня он самый близкий, самый родной, перед которым и моё тело, и моя душа обнажены и откровенны до самого последнего предела.

Когда медленно-медленно – вглубь, в меня, и теперь мне так много, так тесно, так хорошо…

Твёрдые пальцы впиваются в моё бедро. Закидывают мою ногу себе на талию. Обвиваю ногами, перекрещиваю щиколотки. Умираю от того, что так становится ещё ближе, и жарче, и тесней.

- Моя.

Толчок.

- Ах!

- Только моя.

Ещё один мощный рывок в меня.

Истекаю жаром, желанием, плавлюсь и обнимаю руками и ногами, с дрожью нетерпения жду следующего толчка.

Всем телом – в меня.

- Люблю!

- Люблю… - эхом отзываюсь в темноте, впиваясь ногтями в тугие плечи, в твёрдые мускулы, которые напряжены так, словно он до сих пор всей своей стальной волей сдерживает пыл, чтобы не повредить ненароком свою маленькую жену.

Чуть подаётся бёдрами назад, почти выходит из меня… разочарованно подаюсь навстречу… и снова медленное, разрывающее на части наслаждение, тугое и влажное движение в меня.

Снова, снова, снова…

В ритме древнем, как первая охота первого Волка. В ритме сердца, ритме крови, бешеными толчками несущейся по венам. Так, что я слышу, как она стучит где-то у меня в ушах.

Тяжёлое дыхание моего мужчины. Мои хриплые стоны и вскрики.

Абсолютная симфония. То, как наши тела подходят друг другу.

На моих висках капли пота.

Его движения – сдержанные, медленные, сладкие.

- Не бойся меня сломать, я не хрустальная, - шепчу ему на ухо и глажу по волосам.

- Зря ты это сказала! – хрипит мне на ухо Зверь.

И я чувствую, как его плечи покрываются колкой шерстью. А потом трещит доска там, где в неё впивается его ладонь, на которой начинают отрастать когти.

Фенрира срывает окончательно. А из меня выбивает абсолютно все связные мысли. В буквальном смысле. Остаются только бешеные рывки пронзающего меня тела. Только тяжесть придавившего меня каменного тела, и одержимая жажда обладания. И бешеное рычание, рвущееся из могучей груди, в ответ на которое что-то внутри меня отзывается так сладко и нетерпеливо, что вскипает кровь.

Его одержимость мной.

Наша одержимость друг другом.

- Жизнь моя… - шепчет он, целуя мои ресницы, пока я улыбаюсь в темноте с закрытыми глазами. В последний раз вжимается в меня всем телом и замирает так надолго, словно боится упустить хотя бы мгновение этого счастья, которое мы так долго ждали и которое выстрадали и вымолили у судьбы.

И пусть я не волшебница, и у меня абсолютно нет никакой магии.

Я уверена, что прямо сейчас стало на одну жизнь больше.

===

Еще раз с праздником, мои хорошие!

А это, если кто не понял, был мастер-класс от Фенрира персонально Бьёрну – что делать, если твоя жена заснула посреди брачной ночи ^_^

Глава 32

Глава 32

Фенрир

Она спит, а у меня уснуть не получается.

Рассвет встречаю, любуясь тем, как первые лучи окрашивают розовым её щёку. Бархатную кожу, нежную как персик. Исцарапанную моей щетиной. Лежу на боку, подперев кулаком висок. И смотрю, не в силах отвести глаз.

Она хмурится, смешно морщит нос. Что-то ворчит сквозь сон. Отодвигается от солнца, что проникает сквозь тонкие белые занавеси. Всем телом разворачивается ко