Царствование Розы - Кейт Голден
Харт сохранял молчание, проявив несвойственную ему тактичность, которую не замечала у этого пылкого будущего короля. Он давал Кейну время. Позволял ему сделать первое заявление.
— Если мы победим, — сказал наконец Кейн, — как сын Лазаря, я короную тебя королем Люмеры. Народ этого мира на твоей стороне, а это единственное, что имеет значение. Взамен же я потребую согласия на ряд моих политических условий, без возражений.
— Щедрое предложение. — Харт широко ухмыльнулся. — И я с радостью его принимаю.
— Ты доказал, что ты достойный человек, — сказал Кейн. — Возможно, свинья, но…
Харт только рассмеялся, грубо и искренне.
— Возможно. Но я люблю эту землю. Люблю этих людей. И каждый из них заслуживает лучшей доли.
— Несомненно. — Кейн кивнул. — Мне будет невероятно легче на душе, когда ты сядешь на его трон
— Мне тоже, друг.
Кейн протянул руку, и они обменялись крепким рукопожатием.
По какой-то необъяснимой причине этот простой жест вызвал у меня ком в горле. У меня было чувство, будто я только что присутствовала при чем-то, что определит будущее всех миров.
И по светящемуся взгляду Кейна, встретившемуся с моим, я поняла: он чувствует то же самое.
— У тебя есть свободный скакун? Я всегда считал, что первые несколько дней в канале легче переносить верхом.
Харт покачал головой.
— У нас нет на это времени. Валери и ее ковен могут открыть портал между королевствами.
Валери кивнула нам обоим и вышла, Харт последовал ее примеру, но остановился в дверном проеме.
— Если у нас получится, об этом дне будут слагать баллады.
Кейн одарил меня своей ослепительной и опасной улыбкой, и мое сердце забилось чаще от его губительной красоты, что стала лишь ярче от счастья.
— Надеюсь, они опустят то, сколько могущественных женщин ты трахнул.
Харт сиял.
— А я на это рассчитываю.
Дверь бесшумно закрылась, оставив нас с Кейном наконец наедине.
Он сделал осторожный шаг ко мне, наклонился и, прикоснувшись большим пальцем к моей щеке, коснулся ладонью моей челюсти. Прохладный металл его серебряных колец мягко скользнул по моему подбородку.
Его глаза, цвета серого камня, были полны усталости, лицо — в синяках, а волосы блестели и беспорядочно падали на лоб.
Я так никогда и не привыкну к тому, как невыносимо прекрасен он.
Я попыталась сдержать слезы, но они предательски выступили на глазах и беззвучно потекли по щекам. Кейн нахмурился, в его взгляде мелькнула тревога.
Но я лишь покачала головой и прижала свою ладонь к его теплой, сильной руке.
Мы возвращались домой.
ЧАСТЬ III.
Пламя
Перeвод lеnаm. books
Глава 21
АРВЕН
Портал, который Валери и ковен Антлер открыли для нас, доставил Кейна и меня в самую чащу Сумеречного Леса. Корявые корни, которые, словно темные вены, стелились по лесной подстилке, всегда были укутаны мягкими подушечками мха и высокой шелестящей травой. Сейчас же они были припорошены тонким слоем снега.
Я никогда не видела снега.
Он был одной из многих вещей, в которых я была уверена — мне не суждено их увидеть.
И вот он лежал вокруг, словно рассыпанный сахар. На смену летним россыпям наперстянок и нарциссов пришли лишь алые гроздья падуба и шиповника. Лес погрузился в еще более глубокий мрак, а тихо кружащиеся хлопья снега застилали свет тонкой пеленой.
Должно быть, я содрогнулась от холода. Или он заметил, как губы мои посинели, а нос покраснел… Но едва я опустила взгляд на сучья, пробивающиеся сквозь пушистый снег у моих ног, как на плечи мне упал тяжелый плащ, все еще хранивший тепло Кейна.
Мой усталый взгляд встретился с взглядом Кейна, и он потянулся к моей рука.
Я колебалась не из-за него.
Глядя на его длинные пальцы, так и тянущиеся ко мне, я отчаянно хотела лишь одного — вцепиться в них и прижаться к его груди. Чего я только ни отдала бы за это все последние месяцы.
Но я могла думать лишь о шпилях и башнях Шэдоухолда, виднеющихся сейчас сквозь снег и деревья. Тот куполообразный, украшенный, уютный кабинет Кейна. Башня с витражным стеклом — лишенная своих привычных ярких красок из-за времени суток и снега — драгоценная библиотека Мари. Та высокая точка с флюгером, храм Шэдоухолда, в который я никогда не ступала.
Воспоминания, люди, тепло — все таким, каким оно было когда-то.
Но я-то была другой. Я прошла через столько, что сомневалась: смогут ли все мои новые острые углы и шрамы безупречно вписаться в когда-то знакомые дверные проемы.
— Арвен? — Голос Кейна прозвучал немного хрипло.
Мы пережили за последний день больше, чем мне хотелось бы помнить. Он беспокоился обо мне, и эта забота снова заставила меня вздрогнуть.
Брови Кейна сдвинулись, когда он сказал, на этот раз тише:
— Давай согреем тебя, а?
— Угу. — Но я все так же стояла не двигаясь.
Порыв колючего ветра зашелестел последними листьями, не желавшими покидать ветви, и запорошил снегом мои волосы и уши. В густой зелени кустов мелькнули и исчезли оленьи ноги.
— Пташка?
— Я не думаю, что готова… — я с трудом сглотнула ком в горле, — что готова вернуться прямо сейчас.
Если мои слова и встревожили его сильнее, он этого не выдал. Кейн просто подошел ближе, его ботинки хрустнули по снегу, укрывшему лесную почву, и он поднял руку к моему лицу.
— Можно?
Мой кивок был столь красноречив, что слов не требовалось, — но на большее я просто не была способна.
В глазах Кейна мелькнуло облегчение. Он поднес ладонь ко рту, чтобы согреть ее дыханием. Пар заклубился в пространстве между нами, а аромат мяты и кедра из его дыхания сгустился в морозном воздухе. Все это время его твердый, пронзительный взгляд не отрывался от моего. Кейн снова согрел ладонь дыханием и наконец прикоснулся ею к моей щеке.
Прикосновение было таким нежным, что я снова вздрогнула — на сей раз вовсе не от холода.
Глаза Кейна потеплели.
Он опустил руку на оголенную кожу моей шеи, все еще
