Скандальный магазинчик брошенки, или Развод с драконом - Ольга Ивановна Коротаева

– Можно уже отпустить меня, – милостиво кивнула я.

Финвальд шевельнул желваками, но всё же аккуратно поставил меня на ноги.

– Отпустить вас очень сложно, Серебрена.

Прозвучало это двусмысленно, и мне не понравились эти слова. Будто канцлер пытается разорвать отношения и забыть обо мне. Его долгое отсутствие было тому подтверждением.

«Да что у него в голове творится?»

Я решила, что сегодня, когда мы встретились, стоит расставить все точки над «и». Оглядевшись, заметила небольшую таверну и ткнула пальцем в ту сторону:

– Пообедайте со мной.

– Но леди в такие места не ходят, – царапнув взглядом неказистое заведение, засомневался Финвальд.

– Почему? – притворно удивилась я. – Пахнет вкусно.

И стремительно направилась к таверне. Через несколько шагов обернулась и поняла, что канцлер не сделал и шага. Выгнула бровь:

– Вы же обещали, что за мной пойдёте хоть в Астралию. Неужели ваше слово так дёшево стоит?

Финвальд нахмурился, кадык его дёрнулся, и я насмешливо добавила:

– Считаете, что там дорого? Я угощаю!

– За обед заплачу я, – мужчина решительно пошагал за мной.

Я скользнула в пустое помещение и приветливо махнула удивлённой прислужнице:

– Несите ваши лучшие блюда. Тот мужчина очень щедр!

А сама села за самый дальний стол. Финвальд молча опустился напротив меня. Не тратя времени понапрасну, я спросила его в лоб:

– Почему вы избегаете меня? Ваше поведение выглядит странным, учитывая симпатию, которая возникла между нами. Или вы будете отрицать свои чувства?

Канцлер тяжело вздохнул и, положив руки на стол, переплёл пальцы. Прислужница подошла, поставила на стол деревянное блюдо с нарезанным хлебом, столовые приборы и удалилась. Я выжидающе смотрела на мужчину, и он сдался:

– Верно. Я испытываю к вам непозволительно сильные чувства, Серебрена. Когда осознал, насколько вы стали мне дороги, то невольно задумался о нашем будущем. Представив его, решил отступить сейчас, пока не поздно.

– То есть вы решили сдаться, даже не попытавшись? – искренне удивилась я. – На вас совершенно не похоже.

Он пожал плечами и деловито пояснил:

– По роду деятельности мне приходится просчитывать все возможные риски и решать, стоит ли начинать какое-либо дело.

– Теперь скажу, как поняла ваше поведение и слова, – я подалась к нему и посмотрела в глаза. – Я вам интересна, но канцлеры не женятся на брошенках. Верно?

Сердце стучало, и стало до смерти обидно, но рассуждения Финвальда мне понятны. Скандальный брак может разрушить его карьеру, а я ни за что не соглашусь на предложение стать любовницей, и мужчина это знал. Канцлер прав – у нас нет будущего!

***

– Серебрена… – тихо начал Финвальд, но тут же смолк. Подавшись ко мне, порывисто обхватил мои руки тёплыми ладонями. Голос мужчины дрогнул: – Вы думали о браке? Со мной?!

– Э… – растерялась на миг, но потом всё же кивнула: – Если честно, то были такие мысли.

– Хвала небесам, – мужчина уронил голову, а потом снова посмотрел на меня, и глаза канцлера сияли. – Тоже буду откровенен с вами. Я полагал, что вы больше и не подумаете о браке.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Как же, – он пожал плечами. – Вы так решительно настаивали на договоре о разводе.

– Муж гулял направо и налево, – я многозначительно выгнула бровь. – Подобного поведения не потерплю.

– Я буду верен! – поспешно воскликнул Финвальд. – Клянусь!

– Ой-ой, – хитро прищурилась я. – Клятвам я больше не верю.

– А заклинаниям? – деловито уточнил канцлер. – Готов наложить его на себя, Серебрена. Согласен на любое наказание, какое только пожелаете, вплоть до смерти. Потому что никогда и ни за что вам не изменю.

Признаться, в груди дрогнуло. Я и не предполагала, что мужчина проникся ко мне настолько сильными чувствами. Мне Финвальд тоже очень нравился, но соглашаться на заклинания не хотелось. Мало ли, что случится! Не хотелось, чтобы канцлер пострадал. Но его предложение было мне приятно.

Я решила выкрутиться так:

– Вообще-то я не соглашалась на брак. Лишь сказала, что думала об этом.

Финвальд помрачнел:

– Отказываете мне?

Я иронично уточнила:

– А разве это было предложение руки и сердца? Мы с вами просто поболтали в придорожном кафе… То есть, в трактире. Брошенка и возница. Вы же помните, как выглядите сейчас? Надеюсь, вы не мечтали обручиться с женщиной таким образом?

Финвальд переменился в лице и с ужасом пробормотал:

– Простите, Серебрена… Я совершенно…

– Ваша еда! – громко заявила подавальщица и со стуком поставила на стол поднос. Глянула на моего спутника с подозрением, явно не доверяя его внешнему виду: – У вас точно есть деньги?

Канцлер бросил на стол серебряную монету:

– Сдачи не надо.

– Спасибо, добрый господин! – женщина цапнула деньги и торопливо согнулась в поклоне. – Вы такой красивый и щедрый!

Она поспешила удалиться, пока клиент не передумал, и мы остались одни. Я принюхалась к пище и удовлетворённо кивнула:

– Пахнет вкусно. Почему же в трактире так пусто?

– К вечеру тут будет не протолкнуться, – машинально ответил канцлер, а потом мотнул головой, будто разгоняя рой мыслей, и взял меня за руку: – Серебрена, зачем вы ходили в Дом алых лент? Сдать украшения?

– Точно, – я вспомнила о серьгах, которые отнесла туда Пелли. – Надо бы забрать как-нибудь... Но причина моего визита иная.

Серьёзно посмотрела на мужчину и деловито спросила:

– Вы же канцлер? Хранитель королевской печати!

– Верно, – обречённо вздохнул тот.

– Знали, что ваш король пользуется услугами лорда Хабриуса?

– К сожалению, знал, – нехотя покаялся мужчина.

– И в курсе предпочтений вашего монарха в постели? – хмуро допытывалась я.

– О чём вы? – насторожился Финвальд.

– О том, что ваш король садист, как и Хабриус! – жёстко припечатала я. – Сегодня выяснилось, что Амэин родной брат моей Алисы. Он измывался над сестрой, заставляя её терпеть боль, чтобы она была хорошим развлечением Его Величеству. Несчастная не выдержала и сбежала, постригшись под юношу.

Меня снова обуяла злость, и я стукнула кулаком по столу, хотя очень хотелось заехать по смазливой мордашке самого Амэина.

– Об этом вы знали? – в ярости процедила я и придавила Финвальда тяжёлым взглядом.

Канцлер показался мне растерянным, но всего лишь на миг. Он выпрямился и посмотрел мне