Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

В мире происходило что-то невообразимое, а здесь природа затихла, и степные птицы, только начавшие галдеть, замолчали. Даже иномиряне с инсектоидами вдруг стали неслышимы. Только лепестки цветка дрожали сильнее, усиливаясь и расширяясь, сияя все ярче… да земля ворочалась, почти сбивая с ног. Бермонт стоял, широко расставив ноги, и хмурился.

— Начался слом стихий, — прорычал он, — нам нужно действовать скорее, иначе у нас просто не останется этой возможности!

В это время цветок выплюнул, взметнул лепестки высоко в небо, и над ним выросла громада чужого бога — с шестерным копьем в руках, похожего на гигантского антропоморфного кузнечика с огромными, светящимися оранжевым глазами, полупрозрачного, в темных шипастых доспехах. От него шли волны леденящего ужаса.

Люди, оглушенные, почти ослепшие, оцепеневшие и подавленные невыносимой мощью пришельца попадали на землю. Вокруг новоявленного бога клубилась тьма, пронзаемая молниями, и тьма эта была такой поглощающей, что все вокруг казалось выцветшим. Бог тут же неуловимо перетек в боевую позицию, согнув колени, перехватив копье обеими руками, — под его шипастыми ступнями трескалась земля, — огляделся — невыносимо огромный на фоне людей, такой огромный, что замершие, шокированные люди смотрели на него, задрав головы — а его голова и плечи скрывались в облаках.

Александр услышал лающие ругательства Марта, тяжелое рычание Бермонта…. В этот момент пришелец развернулся на месте, вскидывая копье, — и тут же был сбит с ног воздушным тараном размером с гору. Людей вновь прижало к земле налетевшим ураганом — а пришелец ухитрился вскочить, отбить удар двух клинков, ударил в ответ… и Алекс разглядел белого, облачного Целителя-Ветра со змеиным хвостом, невероятно юркого, быстрого. На прекрасном его лице цвела улыбка, а длинные волосы, обернувшиеся лезвиями, то резали незваного гостя в развороте, то срывались тучей ножей, отрастая вновь.

Цветок после выхода бога стремительно схлопывался, пока не взорвался, ударив жесткой воздушной волной ошарашенных наблюдателей.

— Уходим! — усилив голос, крикнул Алекс, поднимаясь на четвереньки. Он сам себя едва слышал: столкновение богов ощущалось как рев при извержении вулканов со взрывами и плевками лавы. — Март, поддержи меня, попробуем открыть спаренное Зеркало!

— Но как же Макс? — охреневше спросил барон, тоже пытаясь встать. На огромного бога накинулся светлый силуэт, обвил его хвостом, снова повалил на землю, кинул его от себя в сторону Милокардер, — от сражающихся шли такие волны искажения стихий, что вдвоем открыть переход, способный пропустить отряд, не удалось — он просто рассыпался.

Берманы и драконы, пригнувшись, подбирались ближе к магам и наблюдали за боем, почти одинаково подсобравшись — как опытные бойцы перед дракой.

— Портала здесь уже нет! И остается молиться, чтобы хоть один остался открытым, иначе Туре конец!

Земля тряслась уже так, что невозможно было спокойно стоять. Зеркало к базе удалось создать, только когда на помощь пришли Алмаз и Черныш.

Отряд вывалился на плац. Отсюда прекрасно были видны громады богов, поднимающихся в бою на пики Милокардер: противники были вдвое выше самых высоких гор, головы и плечи, по всей видимости, уходили в стратосферу, удары порождали вихри и огромные разряды, от них разлетались облака, и одним шагом они преодолевали десяток километров.

— Мой отец тоже вступил в бой, — рычаще сказал Бермонт. Глаза его были пусты, словно он смотрел внутрь себя, а затем он вдруг опустился на колено и зашептал молитву Хозяину Лесов. Берманы последовали его примеру.

Алекс, оставив людей и берманов на полигоне, ворвался в связную и приказал срочно набрать Тандаджи. Связаться получилось не с первого раза — и чудо, что удалось вообще, потому что земля и здесь сотрясалась от ударов, а воздух был так наэлектризован, что все вокруг било током.

— Мы сейчас получаем донесения от наблюдателей и информацию от служб других стран, — крикнул ему тидусс сквозь прерывающуюся связь, выслушав его доклад. — Из двух порталов под Лаунвайтом, одного в Блакории и нашего под Мальвой вышли чужеземные боги. Невредимым остался тот, что в Йеллоувине. И еще один в Тафии: Владычица прислала письмо, что он открыт, — но оттуда выходит армия. Если смотреть на карту равнины, на которой на Лортахе были расположены порталы, то тот, в который должен был выйти Тротт и принцесса, закрыт. И ближайший к нему тоже. Если судить по местам расположения сфер, которую нам нарисовали пленные, тот портал, который открылся в Тафии, ближе к тому, который должен был выходить в Мальву. Выход в Йеллоувинь дальше на десяток километров. Но в тафийский сейчас заходит армия. И вот думайте, Александр Данилович, куда идти. Если бы я был беглецом, которому нужно выйти в наш мир живым, я бы выбрал не самый близкий, а самый безопасный. То есть йеллоувиньский. Но вы сами понимаете, что вероятность того, что они пойдут через тафийский, тоже есть. Думайте, думайте сами. Вы знаете Тротта лучше меня, что бы выбрал он?

— При прочих равных — безопасный, — проговорил Александр. — Мы попытаемся туда попасть, Майло.

— Помоги вам боги, — с явно ощущаемым отчаянием ответил Тандаджи. — Сейчас вам перешлют координаты Йеллоувиньского портала. И примерные координаты Тафии, на всякий случай. Однако вам вернее настроиться на Владычицу Ангелину. Или на Ли Соя, из Йеллоувиня сообщили, что он там. Учтите, что только он может открыть проход к менисейскому порталу.

— Знаю, спасибо за информацию, — откликнулся Алекс.

— И еще, — Тандаджи вздохнул. — Я не бог, Александр Данилович, и божественная логика мне неведома. Поэтому я не понимаю, почему оставшиеся два портала еще открыты. Но если бы я был богом, судьба и победа которого зависит от того, вернется ли мой враг, я бы первым делом закрыл порталы, чтобы обеспечить себе успех. У них может быть другая идея, возможно, они не боятся выхода Жреца, возможно, они его ждут, но… имейте в виду.

— Что порталы, возможно, будут под ударом, — тяжело проговорил Алекс. — Понял. Да.

* * *

Стоило Нерве, богу-войне, богу-победе взойти на Туру, и тут же его, поднявшегося в новом мире во всю свою мощь, окруженного тонкой аурой тьмы, пронзаемой молниями, — так велика была его сила, что выступала за контуры его существа, — сбил с ног божественный противник, воин, горячий, как первозданный жар. И второй, полный воздуха и быстрый, как ветер, оплел паука-воина кнутом, забросив в море, и третий ударил секирой, вогнав в тело крепкие вечные доспехи, и четвертая рванулась, чтобы утопить его