Пламенная - Алла Леонидовна Касперович

Дзынь, дзынь, дзынь...

Пламя не дотягивалось до меча. Ариана стиснула зубы и направила все свои силы к сгустку проклятия.

«Беги от него! Скорее беги! Беги от него, девочка! Беги, скорее, девочка, беги»

—А! -вслух заорала Пламенная.

Дзынь, дзынь, дзынь...

Колокольчик прозвенел в последний раз и умолк, а за ним стих и настойчивый голос.

Пламя жгло Ариану внутри, охватило её снаружи, обволокло герцога, но больше ни на что не перекинулось, ведь Пламенная сосредоточилась на том, чтобы от проклятия не осталось и следа. Даже если ей самой не суждено выжить.

Меч горел, плавился, но не желал поддаваться. Силы пламенной заканчивались, а отчаяние подступало. И вдруг, будто сразу отовсюду, раздался голос Эрика:

— Ты справишься, дорогая!

Если супруг и хотел придать таким образом ей сил, то у него получилось, и ещё как!

ЕЙ очень захотелось кое-что с ним сделать, и речь шла вовсе не о благодарности.

Как насчёт того, чтобы избавить его от проклятия, а потом лично пристукнуть?!

Замечательная идея!

— А!!! — Под натиском смеси пламени и ярости меч начал таять, пока вовсе не исчез.

И только после этого Ариана позволила себе открыть глаза. Эрик лежал тихо и смотрел на неё начавшим проясняться взглядом:

— Дорогая...

Слёзы текли по щекам Арианы, всхлипывая, она пригрозила:

— Ещё раз назовёшь меня «дорогой» — покусаю!

— Покусает, Ваша Светлость, не сомневайтесь, — подтвердила Мирта, встав около кровати. — У меня после «миледи» укус неделю заживал.

22.

К сожалению, старания Пламенной ни к чему не привели. Едва Эрик пришёл в себя, как сразу же впал в забытье. Лежал он спокойно, дышал ровно, но никак не желал просыпаться. Ариана осталась дежурить у постели — своей, между прочим, — а своими глазами и ушами сделала Мирту. Та и доложила, что в замке ничего не переменилось. Герцогиня, отдав все свои силы на борьбу с проклятием, будто опустошилась и разучилась чувствовать. Новость о своём поражении она приняла совершенно спокойно.

— Спасибо, Мирта, я поняла, — кивнула Ариана и вернулась к своему занятию: неотрывно смотреть на неподвижного мужа, ведь тот за целый день ни разу не открыл глаза.

— Вам бы поесть.

— Не хочу, Мирта, спасибо.

— Миледи, Вам надо поесть, — сделала очередную попытку горничная, воспользовавшись ненавистным словом, от которого подруга обычно сразу же начинала закипать.

— Не нужно, Мирта, спасибо.

— Может, поговорим обо мне? — та пошла на отчаянный шаг, но когда-то его всё равно пришлось бы сделать, так почему не сейчас?

— Не сейчас, - словно прочитав её мысли, ответила Ариана. — Оставь нас, пожалуйста.

Мирта поклонилась и тихо прошла мимо кровати, на которой лежал герцог, прищурилась, потянула носом воздух и нахмурилась. Ей почудился смутно знакомый запах, но где она могла его чуять раньше, никак не припоминала. Только, внутри всё похолодело от неясной тревоги. Горьковато-сладкий... Как же знакомо!

Задерживаться горничная не стала, ведь у неё, в отличие от госпожи, всё ещё теплилась надежда, что леди Ариана рисковала собственной жизнью не напрасно.

Работой Мирту никто нагружать не собирался, с ней вообще старались не связываться, поэтому она беспрепятственно могла бродить, где захочет и выискивать следы того, что проклятие отступило. Увы, сколько бы ни старалась, а не получалось углядеть хоть что-нибудь, что сошло бы за признак. Падать духом она не имела права, ведь у госпожи, кроме неё, не было никакой поддержки. Слуги не в счёт — они не знали её настоящую. А единственный, кто действительно понимал, кто она на самом деле, валялся без сознания. Если бы Мирта знала, как его пробудить, непременно бы это сделала или хотя бы объяснила подруге. Вот только серая горничная не имела ни малейшего понятия. По крайней мере, чёрное пятно она больше не видела в груди Его Светлости. Она и заметила-то его только когда госпожа чуть ли не приволокла герцога после прогулки верхом. Возможно, в своей звериной ипостаси Мирта и разглядела бы что-то раньше, но уже много лет не принимала эту форму, ведь не была уверена, что снова станет человеком.

В замке ничего пока не знали о судьбе проклятия, а потому по-прежнему пребывали в самом благодушном настроении. Время близилось ко сну, но разговоры не стихали, и работа кипела, хотя и делать было особо нечего. Хэтти несколько раз порывалась отправиться к Её Светлости, но более опытные женщины — читай, Розанна, Джесс и Долорес, — остановили её, пояснив, что герцог и герцогиня заперлись у себя, а значит, наверняка были заняты чем-то приятным, и их не стоит беспокоить. Мирта не стала опровергать их предположение, и её молчание приняли за знак согласия.

Глубокой ночью у Арианы наконец начали слипаться глаза, до сих пор в них будто кто-то тоненькие кусочки веток вставил. Свечи горели через одну, создавая полумрак. По-хорошему следовало бы принять ванну и лечь спать, но не хотелось оставлять Эрика даже на миг Пламя отказывалось разгораться, а без него не удавалось проверить состояние мужа. Еда, возможно, и придала бы сил, но Ариана была уверена, что сейчас не сможет проглотить ни кусочка и сделает только хуже, ели пойдёт против предчувствия.

Сбросив туфельки и верхнее платье, герцогиня в одной сорочке забралась под одеяло, положила голову Эрику на грудь, обняла его и смежила веки. Сон не шёл, но она его и не торопила. Ей нравилось слушать мерное биение сердца, ведь это означало, что муж всё ещё жив.

Свечи сами собой погасли, где-то вдалеке разразилась гроза, и до замка едва доходили раскаты грома. Ветер, подвывая, задувал в окно, и постепенно звуки природы и тьма убаюкали истощённую Пламенную.

Дзынь, дзынь, дзынь...

Колокольчик звал её мягко и ненастойчиво, и она послушно пошла на его зов —пришло время узнать, почему нежный перезвон преследовал её.

Ариана двигалась в темноте, но шагала уверенно, будто знала, что здесь с ней не случится ничего плохого. Вдали забрезжил свет, и она убедилась, что выбрала верный путь. Чем ближе она подходила, тем ярче становились лучи, прорывавшиеся сквозь дыру во мраке. Глаза слепило и хотелось жмуриться, что, герцогиня и сделала, прежде чем переступить границу. А затем осознала, что больше она никакая не герцогиня Айронкрафт, а маленькая Ариана, только-только, разменявшая свой пятый год.

— Пойдём, дочь, скорее! — обернувшись, поторопил её граф Мунстоун, ещё не лысый и не такой упитанный. Ариана