Отрада - Виктория Богачева

— Это откуда?

— В лесу ветка хлестнула, — девочка потерла глаза. — Меня Устя послала за лесной ягодой, а они мое лукошко отобрали, — пригорюнившись, она вздохнула. — Целое лукошко я собрала, доверху полное!

Отрада погладила ее по мягким, светлым волосам на затылке.

— И часто они так? — спросила вскользь.

— Часто, — Милонега ковырнула носком пыль. — Еще и одна я, без брата...

— А другой твой брат ведает?

Она молча помотала головой.

— Твердята говорит, что у Храбра своих забот полон рот. Незачем лишний раз тревожить его нашими глупостями. А против мальчишек он и сам сдюжит... но у него нога больная, вот я и одна. Обычно он за меня вступался!

— Обычно?..

Милонега замялась, отвела взгляд и сосредоточенно уставилась на свои руки. Кончики ее ушей алели, а из носа вырывалось сердитое, насупленное сопение. Ой, прав был брат, прав, называя ее болтушкой, не умевшей держать язык за зубами!

— Как батюшка отправился к праотцам, — со вздохом призналась она.

Отрада не знала, что сказать. Отругать за молчание? Так не вправе она лезть в чужую семью. Пожурить, что обманывали старшего брата? А чем она лучше? Сама и на уговоры Вереи поддалась, и с Твердятой условилась, что не узнает Храбр, кто мальчишку чуть не погубил... Молча мимо пройти? А Милонега, совсем дитя, она в чем виновата? Терпит тычки и насмешки, и многое, верно, о чем не сказала...

Так ничего и не решив, она покосилась на коромысло и еще раз погладила девочку по затылку.

— Давай-ка я тебя провожу до избы. Пригляжу.

Милонега повеселела на глазах. Всю дорогу она болтала, не замолкая, и чирикала, словно лесная пташка. Позабыла про все свои горести: и про мальчишек, и про украденное лукошко с лесной ягодой.

Как назло, Услада возилась во дворе, когда Отрада с девчушкой подошли к их с Белояром избе. На сердце всколыхнулась давняя обида за ложный наговор, за злые слова о том, чего не было.

Завидев их, женщина отодвинула в сторонку горшок, который чистила песком, вытерла руки о передник, повязанный поверх поневы, и подбоченилась. Глядела она на Отраду безо всякой доброты.

— Нежка, ты где была? — напустилась она на девочку, не дав никому из них и рта открыть. — Я тебе велела воротиться скоренько, а ты по лесу гуляла небось, лентяйка!

— Ее мальчишки задирали, — Отрада заговорила первой, уразумев, что беседовать с ней Услада не намерена. — Они лукошко ее потоптали.

— А у тебя самой рта нет, чтобы сказать? — прошипела женщина, схватив сестру за руку и дернув на себя.

На Отраду она по-прежнему глядела, как на пустое место.

— Идем скорее, дел в избе невпроворот! — и ушла, даже не обернувшись и не поблагодарив.

Милонега же, извернувшись на крыльце, отстранилась от сестры и быстро махнула своей спасительнице рукой. Выглядела девчушка смущенной.

Сведя на переносице пушистые брови, Отрада покачала головой, перехватила поудобнее коромысло и направилась в избу знахарки. И так припозднилась, пока Милонегу провожала. То, как вела себя Услада, не лезло из головы, как бы сильно она ни старалась. Выходило, не рассказал Храбр сестре, что сватов к ней засылать намерен? Коли не шутил он... Или, напрочь, рассказал, вот Услада на нее еще пуще волком глядела?..

А может, накануне он ее обманул. Посмеялся над глупой девкой, поверившей его словам?

Она изо всех сих гнала прочь дурные мысли, но лишь крепче уверилась в своем подозрении, когда у избы знахарки повстречала Храбра.

Тот сидел на крыльце и поднялся, едва ее завидев. Отрада задушила рвавшийся из груди стон и стиснула зубы. Свататься так не приходили. Стало быть, и впрямь он над ней жестоко посмеялся.

— Давай подсоблю, — он подошел к ней и протянул руку, намереваясь взять коромысло.

— Не надо! — она дернула плечом и рванула от него прочь, словно от огня. Еще быстрее зашагала к избе, хотя тяжелое коромысло пригибало к земле.

Спрашивать у него, зачем он пришел, она не станет! Довольно с нее унижений. Услышав позади себя вздох, Отрада еще пуще осердилась. Тяжко ему? Поглядите-ка на бедного кузнеца!

Злость придала ей сил, и на крыльцо она буквально взлетела. В горнице бухнула ведра о пол так, что выплеснулась через края огромная лужа. Ну, вот. Ей же потом убирать... Сдув налипшие на лоб волоски, она скрестила на груди руки и вернулась во двор.

Храбр, не ожидавший такой встречи, оторопело стоял у крыльца и глядел на дверь избы, закрывшуюся с грохотом. Он закатал повыше рукава чистой рубахи, которую нарочно надел перед тем, как идти к Отраде, и переступил с ноги на ногу. И поспешно спрятал улыбку, когда та вновь появилась во дворе.

Не совсем уж он чурбаном был, чтобы не догадаться, отчего та осердилась. Обещался вечером заслать сватов, а явился сам, один, еще и невовремя.

— Ты пошто пришел? — звонко спросила Отрада, пока он мыслил, как бы лучше ей все обсказать.

Раскрасневшаяся, она казалась еще красивее, чем обычно. Резко поднималась и опускалась грудь, гневно сверкали зеленые глазищи. Храбр снова с трудом подавил улыбку и подумал, что что-то неладное с ним творится.

— Я не могу сватов к госпоже Верее послать, — он решил сказать прямо. По-иному не умел. — Матушка и батюшка твои умерли... теперь за тебя староста отвечает. Или родня по матери. Вуй Избор.

Взгляд Отрады мгновенно переменилась, и перемена была столь стремительной, что Храбр встревожился. Она широко распахнула глаза, ахнула и пошатнулась – пришлось опереться ладонью о деревянный сруб. Весь гнев растаял на глазах, и румянец стек со щек, оставив после себя лишь ее мертвенно-бледное лицо.

Кузнец нахмурился. Отчего так испугалась Отрада? Ужели из-за сватовства распереживалась?

Нет. Тут таилось что-то другое. Побелела так, словно лешего воочию увидала.

Он шагнул к ней, придержал за локоть и усадил на поваленное бревно у стены. И сам опустился рядом, но не слишком близко.

— К старосте на поклон я не пойду, — сказал он жестко. На правой щеке дернулась жила: раз, другой, третий.

Отрада отстраненно кивнула. О таком она и не помышляла.

— Дядька Избор... — Храбр не успел договорить, как она метнулась к нему, вцепилась ледяными пальцами в предплечье и отчаянно замотала головой.

— Не ходи к нему! — воскликнула, едва ли не плача, и он