Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости - Лина Калина

— Ваше Величество поручили мне возглавить новый Четырнадцатый регион, — отвечаю ровно, не поднимая глаз. — Но там слишком много дел, связанных с добычей воды, и…

— Вода? — его голос хлещет, как плеть. — Для вас она важнее приказа императора?

— Важнее люди, — парирую тихо, но так, чтобы слышал весь зал. — Те, кто без неё умрёт.

Рик резко сходит с верхней ступени и оказывается ближе, чем хотелось бы. Его аура власти давит так, что кажется, я задыхаюсь.

— Вас вызвали два дня назад, лиора Таль. Два дня вы игнорировали мой приказ.

— Я его исполняла, — отвечаю и тут же выхожу из себя: — Я не собираюсь управлять регионом, сидя под вашей дверью в ожидании милости!

Рик прищуривается, уголки его губ едва заметно дёргаются.

— Считаете, что можете выбирать, какие приказы исполнять?

— Считаю, что на месте вам нужны те, кто действует, а не просто кланяется, — произношу спокойно, даже немного лениво, будто не замечаю, как у него играют скулы.

Тишина густеет.

В зале можно услышать, как кто-то нервно сглотнул.

— Осторожнее, лиора Таль, — его голос ласковый, но это обманка, он в бешенстве. — Я могу забрать этот регион так же легко, как дал.

— Тогда заберите, — поднимаю взгляд и встречаю его в упор.

Что-то мелькает в его глазах. Гнев. И… боль?

— Я дал вам власть, лиора Таль, — произносит Рик медленно, растягивая слова, будто хочет, чтобы каждое вонзилось в кожу. — Но власть — не право перечить императору.

Рик обходит меня. Его шаги отдают в груди, и тень скользит по мрамору, будто живая.

Он останавливается за моей спиной.

— Давайте поговорим наедине, — шепчу, едва поворачивая голову, и не знаю, слышит он меня или нет.

Рик смотрит поверх зала.

— Вон, — рычит он. — Все!

Шорох одежды и звуки шагов стихают. Двери закрываются. Мы остаёмся одни.

— Что, если я заберу имя и регион… — его голос тихий, но хищный. — Пойдёте к нему, Аэлина?

К нему?

Рик, да что с тобой?

Выходит, я ошиблась: дело вовсе не в приказе.

— Я даю вам род. Даю регион. Я зову вас сюда, чтобы выжечь чужие интриги… — слова Рика становятся всё жёстче, — а вы задерживаетесь, потому что… — он резко склоняется ближе, его шёпот обжигает кожу, — не хотите оставить своего любовника?

Я моргаю, не сразу веря своим ушам. И это обращение — «вы», холодное, отстранённое, — режет сильнее, чем крик. Раньше Рик говорил иначе.

— О чём вы, Рик? — мой голос дрожит, и я ненавижу себя за это.

Он резко отворачивается, но слова обжигают сильнее, чем взгляд:

— Прекрати лгать, Аэлина.

— Лгать? О чём вы, Рик? — я обхожу его, вынуждая встретиться лицом к лицу. — Хотя бы скажите прямо, к кому вы ревнуете? Потому что я не знаю ни о каких любовниках.

Он молчит. Челюсть каменная, взгляд прожигает, но слов нет.

И вдруг меня пронзает догадка. Саар. Его слишком лёгкая близость, касание губ — мгновение, которое я пыталась стереть из памяти, но оно вспыхивает, как раскалённое железо. Я резко вдыхаю.

— Вы что, серьёзно? Про кнаэра Вольного города? — в голосе прорывается сарказм. — Вы, Рик. Император. Верите в грязные сплетни и дешёвые игры?

Делаю шаг ближе, чувствуя, как в груди рвётся злость.

— И раз вы считаете, что имеете на меня право, скажите: разве так поступают с возлюбленными? Их оставляют?

— Достаточно, Аэлина, — его голос холоден. — Аудиенция окончена.

Я моргаю, сбитая с толку. Всё? Вот так?

Рик резко отворачивается, идёт к дверям. Я замираю, не веря, что это закончится без объяснений. И вдруг он останавливается. Плечи напряжены, голос уже не бьёт по сердцу, а властно расставляет условия:

— Завтра дом Нарьен открывает сезон балов. Вы должны там быть. После полуночи откланяетесь и вернётесь в Цитадель. Там вас будет ждать прыжок, подготовленный по всем традициям. Тайная инициация.

Я резко вскидываю голову.

— Почему тайная?

Его взгляд вспыхивает золотом, но тон спокойный:

— В Цитадели ничего не остаётся в тайне. Сплетни пустят нарочно. Драконьи рода подсуетятся. Многие придут — чтобы решить, правда ли вы опасны, как сейчас говорят.

Рик делает шаг ближе, и аура власти накрывает меня, словно шторм.

— Наша алькорл-связь, искусственно созданная во время испытаний в крепости, поможет вам раскрыть крылья. После я верну ваш родовой артефакт. Мы разорвём связь. И вы… будете свободны.

Его губы едва заметно дёргаются.

— Но советую задержаться хотя бы на треть сезона, Аэлина. — Он склоняется ближе, его шёпот обжигает кожу: — Иначе вы просто не выживете.

Рик разворачивается и направляется к дверям. Но, уже на пороге, останавливается и бросает через плечо:

— Запомните, лиора Таль. Завтра на балу вы не имеете права дрогнуть. Ни одного шага назад.

Дверь за ним захлопывается.

Я остаюсь одна. Сердце бьётся слишком громко. Вот и весь разговор. Выхожу следом и сразу натыкаюсь на пять пар драконьих глаз — дозорные стоят под дверью, будто ждут именно меня.

— Лиора Таль, — старший склоняет голову, голос звучит безупречно ровно. — Император распорядился проводить вас в покои.

Я киваю.

Два дозорных идут впереди, трое замыкают почётный эскорт. Внизу, у мраморного коридора, к нам присоединяется хранительница покоев в серо-голубом, с застывшей улыбкой на лице. Именно она открывает передо мной дверь.

— Ваши покои, лиора.

— Спасибо, — отвечаю и вхожу. Дверь мягко закрывается за спиной, оставляя меня в одиночестве… перед роскошным платьем, величественно выставленным на дубовом манекене.

Ткань струится, словно живая: глубокий пурпур, вплетённые серебряные нити, узоры, извивающиеся, как языки пламени, и древние символы. На груди тонкая вышивка в форме распахнутых крыльев дракона, а по подолу мерцают руны. Это не просто наряд, а платье-оберег. Оно стоит невероятно дорого, шьётся только на заказ, и позволить его себе могут лишь единицы. Я же пока могу только мечтать о таком.

Ошибка?

Выхожу обратно в коридор, и там же взгляд невольно упирается в родовой витраж. Свет пробивается сквозь цветное стекло, окрашивая дверь переливами пурпура и