Княжий венец - Анна Михайлова
Дружной компанией сели за стол и с аппетитом поужинали. Кусочки сочной дичи таяли во рту, хотелось есть и жмуриться от счастья. Несколько раз благодарила валорка Воята, но тот лишь отмахивался – мол, близнецы на охоту ходили. Он лишь готовил, потому как не мог из дому выйти. Чтоб ее один на один с соперником не оставить. И так от мысли что уйти придется, сердце болезненно сжималось. Мало шансов устоять у молодой девки супротив опытного взрослого мужчины. До насилия пришлый, понятное дело, не опустится. Да только много других способов есть согласие с девичьих губ сорвать. Только если о другом будут ее мысли – не добьется ничего смазливый горожанин.
Оттого, когда собирались уже уходить – отвел ее Воят в сторону под предлогом объяснить, чем и как в доме пользоваться.
- Ты, поди, наш разговоров с Леславом слыхала? – на стал он ходить вкруг да около.
- Частично, но…
- Правду я сказал. И перед тобой скрывать не буду, - глаза цвета летнего неба ласково посмотрели на девушку, - с первого взгляда тебя полюбил. Едва раз только лицо твое увидал – и пропал. Только ты у меня в голове и сердце! Люблю и замуж тебя зову. Женой своей хочу видеть. Ничего не убоюсь и ничего мне не нужно, только ты.
- Но мы же почти не знакомы? – растерянно прошептала она.
- Знаю. Оттого и не тороплю. Прошу – подумай, девушка. Как вернешься – поживи в селении, а я ухаживать буду, чтобы узнала меня получше. Все сделаю, чтобы перестала чураться и посмотрела ласково. А ежели в город уехать захочешь – с тобой поеду. Во всем помогать буду. Вместе начнем жизнь нашу строить.
Твердые мозолистые пальцы робко коснулись ее ладони, что так не вязалось с суровым обликом охотника.
- И способности мои тебя не пугают?
- Ты же людям помогаешь – что дурного? Горжусь я тобой и умениями твоими.
- Неожиданно это…
- Любовь – она такая, приходит и не спрашивает. Насильно мил не будешь, но дай шанс доказать, что хорошим тебе буду мужем. Таким, что заботиться будет и не предаст.
Тамирис невольно вздрогнула. Ох, за живое задел он последними словами. Будто знал, что говорить. Как же хотелось поддаться его словам! Взять и согласиться. Пожить, пусть и полгода всего, но любимой женщиной. Той, которую боготворят, нежат и заботятся. Да только не заслужил охотник такого. Воспользуется она чужими чувствами, а мужчине молодому потом во вдовцах ходить. Подло это!
- Воят, ты не обыкновенный. Правда. Мне легко с тобой и радостно. Но нельзя сейчас отвлекаться. Главная битва у меня впереди, - не хватило ей духу отказать вот так, сразу. Обрубить, глядя в теплые голубые глаза.
- Знаю. Но не мог не сказать перед уходом о чем сердце мается. Знаю, что так надобно, но не хочу тебя оставить одну. С этим, - кивнул охотник в сторону стоявшего у дверей недовольного князя.
- Он мне ничего не сделает, - твердо сказала она.
- Он может постараться тебя забрать. Вот только будущего у вас с ним нет, да ты и сама знаешь. Не нужна ему ни семья, ни жена. Власть у него в глазах и мыслях, - охотник осторожно заправил за ушко выбившийся темный локон.
- Нет мне дело до того, что у него в мыслях, - мотнула валорка головой.
- Одно прошу – осторожна будь. На слова льстивые не поддавайся и главное – вернись. Ко мне или нет, но вернись.
Глава 31.
Неожиданно тихо стало после ухода селян. Тамирис поймала себя на мысли, что напрягается и испытывает неловкость оттого, что осталась один на один с десятником. Хотя ведь полпути вдвоем проехали – и не смущало ее это ранее. Что же изменилось? Она невольно покосилась на воина. Красивое лицо было невозмутимо, но недовольство легко читалось по поджатым в линию твердым губам. Под пронизывающим взглядом синих глаз и вовсе стало неуютно. Но в следующее мгновение Тами разозлилась. Да что он себе позволяет? Подумаешь – поцеловал ее Воят в щеку перед уходом! Что такого? Куда лучше той хамской попытки, когда сам десятник полез целоваться в княжьей библиотеке. Вот уж у кого ни стыда, ни совести.
Фыркнула она и направилась к входной двери. Сумку со всем необходимым сжимала перед собой, будто щит от чьей-то мужской непрошибаемой наглости.
- Ты куда? – немедленный вопрос низким будоражащим голосом. Еще и требовательно так! Будто должна она перед ним отчитываться.
- Наружу. Надо подготовится. Думаю, со дня на день сюда колдун придет. Мои печати на других болотах он не снимет. Единственный источник мертвых – только это место.
- Я с тобой.
Сумерки опускались – мягкие, теплые. Вроде и вечерело, а холодно вообще ни разу не было. Оттого без плащей из дому вышли. Белеет ее рубашка на фоне темного леса, а у Велеслава одна мысль в голове скачет – как белеть ее тело на простынях будет. Под его смуглыми руками. Нервно сглотнул, отгоняя наваждение. Если ближайшее время не почувствует валорку под собой – умом тронется! Почти наяву ощущает молочно-белую кожу под пальцами. Как прижмется к ней сзади, впечатывая в собственное тело и целовать начнет шею лебединую.
Еще и ревность жжет внутренности, хоть никогда он не признается в этом. Противное, оказывается, чувство! До нее и не знал, что такое бывает. А как увидал, что в очередной раз Воят руки к ней тянет – за дверной проем схватился что есть мочи, чтобы на месте остаться. А не полезть в драку. Одно остановило – расстроится его валорка. Или того хуже – кинется жалеть и защищать охотника. Вроде как он жертва чужой ярости. А вот их сближение ни к чему. Обо всех должна позабыть, только о нем, о Велеславе думать!
Меж тем Тамирис и вовсе на него внимания не обращала. Отошла шагов тридцать от дома – аккурат, где каменная стена заканчивается, что берег от леса защищает. Постояла,
