Интеграция - Анна Ледова
Вот значит, госпожа Хайтвер, на что вы готовы пойти ради своей истинной страсти? Вейстлену он этого не сказал, так как не сразу припомнил эту черту тиранов – слабость к коллекционированию. А как только уложил Римми, всё наконец совпало.
Что ж, госпожа Хайтвер всё же получит желаемое. А заодно и послание Александра в виде покалеченного курьера. Флирт иногда принимает такие причудливые формы…
Засыпать уже не было смысла, ночь сменилась пасмурным утром, но Александр всё равно прилёг рядом с магичкой, снимая с той заклятье. Римми тут же заворочалась, спросонья нащупала нейра и уткнулась лицом в его шею. Балансируя на грани сна, заелозила губами, подбираясь к уху и щекоча его дыханием. Больно прикусила за хрящик и, довольная, вновь мерно засопела. Александр только покачал головой, не сдержав улыбки.
Но так или иначе, а всем пора вставать. Раз уж сегодня главные актёры планируют выступать на университетской сцене, то и у Александра есть что сказать студентам. Внести несколько правок в сценарий, так сказать.
Глава 18
Кэл
До момента, как Рим заявилась к нему посреди ночи, Кэл понял, что не вспоминал о магичке целую неделю. Или ещё больше. Время вообще летело как-то незаметно. Может, оттого что в Эбендорфе хмурые серые дни были неотличимы один от другого, а распорядок дня разнообразием не отличался.
Тем не менее он учился в магическом университете уже полтора месяца, а ощущение было – как будто не первый год. Для Кэла стало естественным бриться заклинаниембаардшерен, а воду для умывания нагревать фламмой. Ещё пользоваться сетью внутренних порталов учебного заведения, потому что каким бы отличным бегуном он ни был, а даже рекордсмен не пробежит километр за одну минуту. А примерно на таком расстоянии и были разбросаны наиболее отстоящие друг от друга корпуса, куда по прихоти учебной части бежали сломя голову первокурсники на коротких переменах. У нейра Келлинна Бэртеля и здесь оказались преимущества – обычным новичкам порталами до второго курса пользоваться не дозволялось.
Кэл привык писать от руки и разбирать замысловатые закорючки в увесистых книгах. На днях он перебирал вещи и наткнулся на полностью разряженный планшет, который взял в надежде на быструю электрификацию Эбендорфа. И несколько секунд смотрел на него, не понимая, что это за артефакт и почему он не активируется банальнымдоэ апне. Кэл научился ставить диагнозы на практиках по целительству, не прикасаясь к пациентам. Что там говорить об анализах или аппаратных методах обследования! Магическая диагностика его ещё ни разу не подвела, разве что Кэл оперировал привычными для себя медицинскими терминами и не всегда мог правильно «перевести» название болезни на местные понятия. Гипертонический криз здесь назывался «вскипевшей кровью» и лечился кровопусканием у простых лекарей, либо заклинаниемтранкильу лекарей магических. И что странно, работало в обоих случаях.
Всё было естественно и правильно: утром и днём занятия с мэтрами, вечером самостоятельная подготовка, ночью Хетти. А что, Хайтвер – тоже часть учёбы. Практические занятия по увеличению резерва. Пусть и в горизонтальной обычно плоскости. Не говоря уже о её неоценимой помощи с зубодробительным дракктаалем.
Так что когда в это неизменное расписание вдруг вмешался дролечка, оказывая недвусмысленные знаки внимания Хайтвер и грозя лишить Кэла ночных занятий, новоиспечённый студент вдруг не узнал самого себя. Мериться причиндалами и отстаивать позицию альфа-самца он никогда не был склонен, но тут будто хумрик укусил за филейную часть. И нет, дело было даже не в Хайтвер – она, конечно, женщина свободная, такой только восхищаться, а не пытаться присвоить, ибо бессмысленно. И не в Рим, которой Мортестиг и так немало нервов потрепал, да ещё продолжает держать влюблённую девушку при себе, шантажируя её трудовым контрактом. Будучи женат и заигрывая налево и направо.
Дело было в самом Мортестиге. В его самоуверенности, всемогуществе и абсолютной безнаказанности. Дролечка творил что хотел, и только за это Кэлу уже не в первый раз хотелось съездить козлу по мордасам. Может, ещё потому, что сам Кэл понимал: ему такого уровня наглости и пофигизма никогда не достичь. Но когда ты сделал себя сам без всякой магии, вылепил из застенчивого безвестного пухляша популярного красавца-блогера, то разбушевавшийся тестостерон, заставивший грубым окриком заткнуться разум, второго альфа-самца на своей территории больше терпеть был не намерен.
Кэл ещё хотел захватить с собой родовой артефакт, но не сумел отыскать его сразу. Поэтому плюнул на заколочку, намереваясь разрешить ситуацию иначе. Каким бы мегаколдуном Мортестиг ни был, а на кулаках Кэл его уделает. Если у дролечки хватит смелости на этот раз не прикрываться магией.
И… Кэл так и не понял, что это было: трусость или очередное проявление иномирного мачизма, стыдливо прикрываемого понятием «аристократическое воспитание». Мортестиг со своей мерзкой самодовольной улыбочкой просто ушёл из ресторана, оставив Кэла наедине с взъярившейся ни с того ни с сего Хайтвер. Успокоилась она спустя сорок минут, но за это время мир Кэла перестал быть прежним. Как и мир посетителей ресторана, вынужденных терпеть всё это время занятую комнату для уединения. Это у них так назывался сортир.
Нет, он ранее допускал в мыслях некие элементы БДСМ в сексуальных практиках, но не с собой же в роли «нижнего». И самое страшное, что… Нет, не сказать, что Кэлу понравилось. С кем-то другим ни хрена бы не понравилось. Просто с Хайтвер это былоестественно. Потому что это, блин, Хайтвер. И что у неё творится в голове, пока она несмотря ни на что с ним, Кэлу не нужно знать.
У Кэла было правило – не лезть в личную жизнь семьи и временных подруг. С первым и так понятно. Обоих родителей Келлинн любил как нечто целое, единое, и не мыслил их порознь. Да, у них могли быть отношения в прошлом (а то и в настоящем), не связанные с нынешним партнёром и их общим ребёнком, но Келлинн никогда бы не стал это выяснять. Как и у разовых
