Пророчество огня - Алена Ромашкова

— Леди Раш, я прошу вас, вы можете заходить. Король ждет вас.

Ну это что-то новенькое. Кажется, сейчас я всамделишная графиня, и надо вести себя как-то соответствующе. Уж проще, когда тебя запихивают куда-то, тогда хоть об этикете не нужно думать — падай в грязь, и все. А как я должна реагировать на короля сейчас? Когда не привязана к столбу и не обложена дровами? Выпрямив спину и, стараясь идти изящно, что выглядело, наверное, смешно, с учетом моего мужского походного облачения и весьма потрепанного вида, я прошествовала в беседку. Надеялась, что от меня хотя бы не воняло, хотя по всем законам природы должно. Мылась я последний раз почти неделю назад.

Когда глаза привыкли к полутьме беседки, я увидела короля. Он сидел прямо передо мной на скамейке и, не моргая, взирал на меня. Я изобразила какую-то пародию на реверанс, хотя вот вообще не была уверена, что это необходимо. Монарх не выказал удивления, видимо, я делала все правильно. Или он все списывает на мою ведьмовскую натуру, и мне — хоть кадриль танцуй, примут за шаманский ритуал? Чувствовала себя как на сцене, играя роль в каком-то глупом водевиле, но старалась быть хладнокровной и внимательно рассматривала его величество. В прошлый раз как-то не до этого было.

Александр был одет в изящный серебряный камзол, его черные волосы были зачесаны назад, открывая абсолютно чистые виски. Не маг! На голове сверкал знакомый обруч, переливающийся светом драгоценных камней, гармонируя с сиянием его голубых очей. Хорош, ничего не скажешь. Чем тут кормят мужчин, что они все как на подбор? Даже мерзкие ублюдки и жалкие предатели выглядят как воплощение греха.

Поток моих мыслей был внезапно оборван самим Александром: король прервал затянувшуюся неловкую паузу. Он подскочил ко мне и схватил за руки, после чего начал целовать тыльную сторону моих ладоней, приговаривая:

— О Мари, моя Мари! Как ты, должно быть, настрадалась! Что они с тобой сделали? Где твои чудные локоны? — причитал Александр, а я думала, кто эти «они», про которых говорит монарх.

Словно в режиме замедленной съёмки, я, скривившись, смотрела на то, как королевские губы целуют мои грязные руки, подавляя желание выдернуть их и вытереть об одежду, уничтожив прикосновения мужчины. Мельком взглянула на свои обломанные ногти, под которые набилась грязь. Это я упала, когда меня в кустики во время этапирования выпускали. Там был склон, я хваталась пальцами за все подряд, чтобы не скатиться. Вытаскивали меня, к слову, дружно, все вместе — гвардейцы были на удивление милы со мной. В той ситуации радовало, что штаны успела надеть, упав уже после окончания процесса.

— Почему ты молчишь? — не унимался его величество.

Я размышляла, что мне сказать, но в это время слева раздался шорох, и я поняла, что тут присутствует еще один человек.

— Ах да, Мари! Хочу тебе представить моего нового советника.

Завороженная, я наблюдала, как из глубины беседки выходит Лекс. Мужчина мне поклонился, а затем выпрямился и пристальным тягучим взглядом замер на моем лице. Мне стоило огромных усилий не рассмеяться от счастья и пьянящего облегчения. В голове билось: «Он тут! С ним все хорошо! Он пытается меня спасти!».

— Мы уже знакомы, ваше величество, — произнес Лонгфорд, а я вспомнила, насколько глубоко мы познакомились, и опять чуть не сорвалась на смех.

— Не совсем, леди Раш знала вас как командира боевой звезды, пленившей ее, а сейчас должна познакомиться с вашим новым статусом, — ответил король, не замечая напряженно-фривольной обстановки вокруг.

Я не могла отвести взгляда от Лекса. Заметила усталость и отражение внутренней борьбы на его лице, а также усиливающийся лихорадочный блеск в глазах. Я была убеждена, что сюда меня привели стараниями Лонгфорда, однако дальнейшие слова короля заставили меня растерять эту уверенность.

— Мари! Это герцог Велексиан Лонгфорд, мой советник. Теперь ты можешь его не бояться, он будет нашим помощником.

— Нашим? Помощником в чем? — выдавила я, усилием воли заставив себя перевести взгляд на Александра.

— Я прощаю тебя, Мари! Ты теперь свободна и можешь продолжать любить меня, — сказал на полном серьезе мужчина.

— Продолжать? Могу?

— Да-да, моя малышка!

Я закашлялась, скрывая теперь уже истерический смех, который рвался наружу. Боже, помоги мне! Я не могу это слушать, но он же король, не могу же я расхохотаться ему в лицо! Сейчас я и на Лекса не смотрела намеренно. Ситуация была настолько абсурдной, что мрачная маска Лонгфорда, на которой написан весь спектр его переживаний, могла стать последней каплей, убившей мою выдержку и окунувшей меня в нервное веселье.

— Мари! Что с тобой? — спросил Александр. — Ты больна?

Он подошел ко мне и протянул руки к моим щекам. Я отшатнулась, но монарх был крайне настойчив, попытавшись все же ухватить меня за лицо. Эта непонятная возня продолжалась какое-то время, пока король не замер, глядя расширившимися от неимоверного удивления глазами на мой висок. Резким движением он убрал волосы с моего лица и уставился на мою печать.

— Но кккак…? — в недоумении король не мог закончить вопрос, переводя взгляд с печати на Лекса и обратно.

— Лонгфорд, вы понимаете, что происходит? Что это за даргова тьма тут творится? Печать? Цветная? Так не бывает! Вы знали?

Монарх отошел от меня, позволив Лексу немного расслабиться.

— Да, мы видели это. И именно поэтому не сдали ее сразу Карстону, — ответил блондин.

— Мари! Объясни!

— Я… не знаю. Это случилось в костре. Я не сгорела, меня унесло в лес, и там я очнулась уже вот так, — показала я пальцем на висок. Я умолчала о том, что попала сразу к Лексу, и не стала рассказывать об обстоятельствах, при которых печать становилась цветной.

— Но… но это же значит, что ты теперь маг? Так это же меняет дело! Нам даже не надо оправдываться по поводу твоего спасения. Демоническая сила наградила тебя магией сейчас, это же избранность! Мари! Я женюсь на тебе! Решено! Это поднимет мой статус до небес. О, это же гениально! Мы сделаем из тебя мученицу, любимицу народа!

Король начал ходить туда-сюда, размахивая руками и выкрикивая все новые и новые озарения, доказывающие выгодность нашего будущего союза. Я же просто онемела, не успевая осознать новый поворот своей судьбы. Вернув взгляд на Лонгфорда, я впечатлилась яркостью эмоций, которое транслировало его лицо. Ярость и желание убивать, пожалуй, считывались в первую очередь. Я постаралась выразить мимикой и глазами просьбу успокоиться и не вмешиваться, но, возможно, я просто глупо кривлялась и таращила глаза.

В это время