Ее бешеные звери - Э. П. Бали

В самые мрачные времена, после того как отец бросил меня, я вспоминала свою мать. Представляла, что ее призрак был со мной в моей маленькой лодке, и ее тонкие руки держали второе весло. Она составляла мне компанию. Придавала мне сил. Но теперь, когда я стала старше, я задаю вопросы, на которые нет ответов. Почему мы обе потратили наши жизни на такую тяжелую борьбу? Судьба матери станет и моей судьбой? Я продолжаю идти вперед только для того, чтобы сдаться в будущем?

Сердце болит так же сильно, как и все остальное. Я позволяю своему тяжелому телу упасть на кушетку, не в силах даже полностью дотянуться до подушки, но мне все равно.

И все же моя жизнь совсем не похожа на жизнь моей матери.

За последние месяцы у меня было несколько золотых моментов, когда я видела проблеск будущего, которое могло бы быть прекрасным. Место, яркое, как солнце. Место, полное друзей. Добрых, отзывчивых людей, таких как мой Генри, Юджин и Минни, Сабрина, Ракель, Стейси и Коннор. Дикарь. Я должна бороться за эту надежду. В память о моей маме, которая ушла слишком рано. Бороться за то, чтобы она гордилась мной и чтобы наша родословная была достойной. Когда-то костеплеты были королями и королевами. Их дух течет в моих жилах. Они тоже сражаются вместе со мной.

Меня окутывает тепло, словно кто-то накинул согревающее одеяло. Я заворачиваюсь в него и стягиваю края вокруг тела, запечатывая коконом свои страдания, потому что последнее, что мне нужно, — это выставлять их напоказ. Я почти могу представить, что одеяло — это мои крылья, сложенные вокруг меня надежной защитой.

Я убеждаюсь, что все мои щиты на месте, все семь, и еще один, который я установила вокруг всей Академии, чтобы обеспечить нашу безопасность. Возможно, дело в этом, но я погружаюсь в глубокий сон и не могу себя контролировать.

Звук знакомого баритона вытаскивает меня из мрачных сновидений. Этот голос глубокий и звучный, как бас-барабан, и пробуждает воспоминания. О нежных руках в тусклом свете. О мягком, успокаивающем голосе. Но сегодня в этом глубоком басе чувствуется скрытая неистовая мощь. Как у вулкана на пороге извержения.

Что-то первобытное внутри меня ликует от его ужасающего, глубокого гнева.

Я заставляю себя открыть глаза и вижу, что занавеска вокруг моей кабинки задернута, а Юджин сидит на передвижном столике и наблюдает за мной. Большие, идеально начищенные деловые туфли виднеются за занавеской напротив поношенных синих кроксов. Кошка во мне потягивается и лениво зевает. Я шепчу его имя, ни к кому и ни к чему конкретно не обращаясь, просто потому, что хочу почувствовать, как оно звучит у меня во рту.

Занавеска резко отдергивается, и я хмурюсь, раздраженно моргая от яркого света. Но это действительно он. Внушительная фигура, излучающая силу и…

— Мисс Аквинат?

О, вашу мать, ему правда пора перестать так меня называть. Я хочу слышать, как он произносит мое имя. Но впервые в его голосе слышится неуверенность. Как будто он больше не знает, как ко мне обращаться.

Лев входит в палату, а я продолжаю лежать, свернувшись калачиком под одеялом, потому что мое тело словно валун. Он нависает надо мной, и его массивная фигура заслоняет резкий свет медицинских ламп. Внезапно я оказываюсь на одной линии с его промежностью и большими руками, которые свисают по бокам. Они красивые и с выступающими венами.

Когда-то эти руки гладили мой мех. Теперь я это помню.

Ладно, может, у меня все-таки хватит сил на что-нибудь.

Мне удается нащупать свою руку в коконе из одеяла, протянуть ее и взять одну из этих прекрасных, манящих кистей. По какой-то причине он позволяет мне это сделать. Она теплая. О боже, достаточно теплая, чтобы прогнать холод из моих костей. Его кожа золотистая и загорелая, и да, эти вены — просто мечта. Недолго думая, я подношу это совершенное творение природы к своему лицу и нежно прижимаюсь губами и носом к его коже. Я глубоко вдыхаю, и это похоже на мой первый вдох. Это рассветное солнце и свежие листы бумаги, только что вышедшие из типографии.

Мой стон слабый и бессмысленный.

— Нужно, — шепчу я ему в кожу, мои губы касаются тыльной стороны его ладони, не желая прерывать контакт. Я хочу почувствовать запах зверя внутри него. Дикого, сломленного льва, который находится под этим самодовольным контролем. Я хочу попробовать это на вкус, попробовать его и каждую частичку его обнаженного тела. Его член так близко ко мне. Достаточно близко к моему лицу, чтобы я могла его облизать.

Его рука крепче сжимает мою.

Разрешение? Идеально.

Я так и делаю.

Я высовываю кончик языка и слегка облизываю его руку. От него пахнет мускусом, мужчиной и львом. Я тихо рычу, прижавшись к нему.

— Для тебя — мисс Костеплет, — еле слышно шепчу я.

— Спи, — приказывает он, снова становясь резким. Но это напускное, он все еще держит меня за руку! Победа.

Поскольку у меня не хватает силы воли, чтобы ослушаться, я закрываю глаза. И это приносит мне странное, восхитительное чувство удовлетворения.

Глава 36

Лайл

Мы с Селестой покинули заседание Совета и назвали его успешным. Неохотно, но нам дали больше времени. Реакция Мейса Наги на принятое решение сбила меня с толку. Я думал, он взбесится или хотя бы разозлится, но вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза и ухмыльнулся.

Как будто он знал что-то, чего не знали мы. Это выбило меня из колеи, Косу тоже, и мне захотелось придушить змея за это. Но потом пришло время уходить, и Коса, Селеста и я разошлись, леди Феникс отправилась на встречу с членами своего ордена, а я вернулся в Академию. Коса пошел туда, куда ему было нужно, и я не собирался спрашивать, куда.

Мне оставалось полчаса до Академии, когда позвонил Рубен, и содержание нашего разговора заставило меня на чистом инстинкте оторвать телекинезом свой BMW от земли и ударить его об асфальт.

В моей Академии? Они напали на нее на моей территории? Только сосредоточенность на пустой проселочной дороге помогла мне сдержать бурлящую ярость.

До тех пор, пока я не добрался до школы и не увидел Аурелию, свернувшуюся в позе эмбриона, истощенную и залитую кровью.

Ее кровью.

Они пытались срезать ее брачную метку, и осознание этого захлестывает меня убийственной кровожадностью.

Юджин громко вскрикивает, и я трясу головой, пытаясь избавиться