Поцелуй снежинки - Анна Бахтиярова

Глава 19

Троллья охота

— Я не хотела тебя расстроить, честное слово. Просто…

— Я не права! По твоему мнению, разумеется, — прошипела я, стараясь не смотреть на сестру и продолжая следить за кухонной утварью, работающей над приготовлением новой партии леденцов. На этот раз с яблочным вкусом.

— Но ты…

— Уйди. От греха.

Я злилась. Очень. А когда по кухне летает всё подряд, лучше мне прибывать в хорошем настроении. А Евгении убраться подальше.

— Она дело говорит, — поддержала меня Летисия, контролирующая процесс готовки. — Потом всё обсудите.

— Не обсудим, — проворчала я. — Мне вчера хватило… обсуждений.

Так и было. Вернувшись накануне с катка, я рассказала Евгении с Летисией о неожиданном открытии. Но если вторая была готова допустить что угодно, то первая вмиг отмела мой вывод.

— Что за глупости, София? — заявила она. — Мама умерла много лет назад.

— Но я слышала ее голос. Она сердилась на тетушку Мелину и Маршу. Требовала, чтобы они прекратили ругаться.

— Тебе просто кажется, что это была мама, — уперлась Евгения рогом. — И вообще сон — это просто сон.

— Он не снился мне в дороге. Вернулся здесь!

— Это ничего не значит.

— Значит!

В общем, мы поругались, я и вообще не хотела разговаривать с сестрой. Ибо не остыла. И попытки Евгении помириться, но при этом снова продавить свое мнение, были пока совершенно лишними.

— Какая же ты упрямая, — бросила она, продолжая оставаться на кухне.

— Кто бы говорил! — усмехнулась я.

— А ну тихо! Обе! — приказала Летисия, заметив, как ложка, мешающее варево в одном из трех котлов, приподнялась над ним и зависла в воздухе. — Евгения, тебе лучше уйти.

— Но я лишь хотела сказать… Ой!

Ложка среагировала-таки. Пролетела над головой моей сестрицы и ударилось о стену.

— Ну знаешь, — протянула Евгения.

— Это не она, а просто избыток разных чувств, — защитила меня Летисия. — Ваша тетушка старалась не готовить в дурном настроении, потому что у нее тоже всё тут летало.

— Но…

— Евгения, иди в лавку. Нам открываться пора.

— Хорошо, — сдалась, но глянула на меня с укором.

А я подняла ложку и бросила в раковину. Достала другую, чистую, и опустила в котел.

— Не обращай внимания, — посоветовала Летисия. — Думай о хорошем. У тебя сегодня новое свидание. И это замечательно.

— Угу, — буркнула я. Эта мысль совершенно не грела. Из-за реакции сестры на новость о матери. — Не понимаю, почему она мне не верит. Я же не придумываю.

Летисия развела руками.

— А что вообще случилось с вашей матерью? — спросила, понизив голос до шепота, будто это могло смягчить непростую тему. — Да, я поняла, что ее нет в живых. Но что именно произошло?

— Она болела, — ответила я. А сама вздрогнула. Ведь нам никогда не рассказывали подробностей. — Кажется, — добавила я, хмурясь. — Мне шесть лет всего было. Евгении пять. В какой-то момент она… слегла. Нас к ней не пускали. Говорили, что можем заразиться. А потом… Потом были похороны. Мы там, правда, не были. Отец посчитал, что маленьким детям это ни к чему.

Летисия задумчиво наморщила лоб.

— Да, я понимаю, как всё это прозвучало, — горько усмехнулась я. — Сама сейчас это осознала. Раньше не задавалась вопросами. Лихорадка и лихорадка. А теперь не по себе стало. Наш отец врал о тетушке Мелине. Аж утопление в озере придумал. А мама всегда была бодра и весела. До того момента, как заболела. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. Теперь мне уже всё на свете кажется странным.

— Но сегодня ночью тебе голоса не являлись, верно? — уточнила Летисия.

— Верно. Но я и спала не в комнате, — призналась я. — Злилась на Евгению. Спустилась в лавку. Хотела взять успокоительную настойку. Но передумала. Поднялась в гостиную. Сидела там с Сирилом и не заметила, как уснула на диване.

— То есть, тот сон ты всегда видела только в спальне? — уточнила Летисия.

— Думаешь, комната особенная?

— Не знаю. Раньше была обычной. Хотя в ней при мне никто не ночевал. Мелина для гостей держала. Но гостей тут и не водилось. Но раз в доме много лет жила магичка, черти знают, что там может быть особенного.

— Черти, так черти… — проворчала я. — Главное, чтоб не тролли.

— Точно! — и Летисия сотворила в воздухе защитный знак.

Закончив с готовкой очередной порции леденцов и отправив поддоны с формочками застывать в прохладном нежилом помещении, я ушла к себе. Села на кровать и задумалась.

Что же получалось? Сон снился только здесь — в этой самой спальне. Я слышала три голоса. Два принадлежали тетушке Мелине и старухе Марше. Обе пропали примерно в одно время. Возможно, в один вечер. Не случайно же наша родственница в моем сне винила Маршу в произошедшем. Но причем тут давно покойная матушка? Как она связана с историей исчезновения двух других женщин?

Я ничего не понимала.

— Ладно, — объявила, поднявшись. — Давай-ка осмотримся.

Сказала это, но не сделала ни шагу. Потянулась к энергии, что позаимствовала у леса. А потом с ее помощью попыталась проверить помещение. Как именно? Сама до конца не понимала. Действовала интуитивно. Просто касалась магией всего в комнате, пытаясь почувствовать что-то необычное. И, как ни странно, почувствовала.

Шкаф! Меня потянуло к нему. Там точно было что-то необычное!

Подойдя к нему, я застыла. Стало вдруг боязно. Но я пересилила себя и резким движением распахнула дверцы.

Не знаю, что именно я рассчитывала там увидеть. Проход в некое жуткое место, где чудища из сказок держат похищенные души. Или само чудище. Но нет, не случилось ничего такого. Я обнаружила предмет, о котором мы с Евгенией совершенно забыли, столкнувшись с кучей сложностей и забот.

На полке стояла шкатулка. Та самая, которую лесной дух Мирох велел мне украсть у папеньки и увезти подальше.

— Ну и ну… — протянула я, подозревая, что всё это не может быть совпадением.

А еще вспомнился вечер исчезновения тетушки Мелины. Вернувшись тогда в спальню, я обнаружила, что дверца шкафа приоткрыта. Подумала, что это моя оплошность. Но вдруг нет? Что, если странная шкатулка имеет отношение