За туманными вратами - Елена Эйхен

Потом подходит Дэв. Он кладет мне под спину камень. Больно.

– Послушай, Мила. Тебе говорят, что приедет врач, так?

– Да, – шепчу я.

– Я скажу, как есть. Ты только не переживай.

– Говори.

– Дело в том, что на самом деле ты упала со скалы.

Я силюсь вспомнить, что же произошло, но ничего не выходит. В голове пылают алые буквы, и она болит так, как будто вот-вот лопнет.

– Как это произошло? Где?

– К северу отсюда. Ты искала крыжовник. Кто же тебе сказал, что там есть крыжовник?

– Крыжовник… – зажмуриваюсь, пытаясь сосредоточиться.

Когда открываю глаза, Дэв удаляется. У меня остается много вопросов, я зову его, кричу, но он даже не оборачивается. Не могу пошевелиться. Не могу ничего вспомнить. Лежу и смотрю на бабочек с пестрыми крылышками, перелетающих с цветка на цветок. Хочу так же! Цветочный аромат щекочет нос.

– Амла! – передо мной стоит Вир. Я краснею и распускаю волосы – они немного скрывают горящие щеки.

– Они тебя обманывают. Все, – он ухмыляется, так, как делает это всегда.

– Почему же?

– Я знаю. Да и все знают, – Вир подмигивает.

– Что?

– И листья есть, и крыжовник существует. Надо лишь поискать. Но сейчас ты… – Вир опускает глаза, вздыхает и продолжает: – Тебя больше нет.

– Вот же я. – Смотрю на руки, но они становятся прозрачными. – Почему я должна тебе верить?

– Потому что я никогда тебе не врал, – Вир ласково смотрит мне в глаза.

– Ты-то? – я усмехнулась, – Вспомни.

– Но не в этом. Никогда, – лицо Вира становится серьезным, – Это же я, ты видишь? Ты должна увидеть.

Я вижу. Не знаю, почему после всего, что произошло, я все же вижу его, но не хочу сознаваться даже самой себе.

– Так что же произошло? – спрашиваю я.

Вир молчит, опустив глаза. Руки его дрожат, кудри растрепались и лезут в глаза. Потом он смотрит на меня.

– Ты…Ты…

– Я умерла? – теперь я понимаю это ясно, и дыхание пропадает. Я хватаю воздух ртом, слезы текут из глаз, и мне становится очень одиноко.

– Не бойся, я пойду с тобой. Мы вместе найдем дорогу.

Последняя черта

С трудом выбравшись из липких оков болезненного сна, я потянулась за кружкой на полу. Сделала пару глотков, чувствуя, как прохладная жидкость стекает по горлу в желудок. Но что-то было не так. Не сразу поняла, что именно, пока не почувствовала странное покалывание в ноге – в том самом месте, где меня ужалила черная тень. Откинув солому, я посмотрела на ногу. Лечебный порошок – кто-то присыпал кляксу, пока я спала. Это мог быть только Вир. Значит, он приходил.

Мое сердце екнуло. Я сжала зубы, пытаясь прогнать чувства, которые снова начинали подниматься из глубины. Нельзя. Все кончено. Вир – перевернутая страница, и это нужно принять.

Скользнув взглядом по клетке, я увидела цепочку с полыхающим кулоном. Она лежала совсем близко, хотя вчера я бросила ее куда-то в дальний угол. Алый всполох сжигал меня изнутри. Я протянула руку и, взяв цепочку, сжала. Надо вернуть эту вещь. Отправила ее в карман, чувствуя, как холодная тяжесть обжигает кожу.

Мысли постепенно прояснялись. Теперь я знала, что приму предложение ювелира. У меня не имелось другого выхода. Сестра. Ради нее я готова была проглотить любую горечь, даже такую, как эта. Я усмехнулась – как быстро все изменилось. В одночасье мои наполеоновские планы на жизнь рассыпались в прах, а мне даже не жалко.

От одной только мысли, что придется находиться рядом с Виром, в груди будто что-то разрывалось на части. Боль была настолько острой, что каждый вдох давался с трудом, и я едва удерживалась, чтобы не расплакаться. «Это пройдет, – убеждала я себя, – Надо только потерпеть».

Вскоре пришел ювелир. Он выглядел таким спокойным и уверенным, как будто знал мой ответ заранее. И когда я, наконец, сказала, что готова, он только кивнул. Его уверенность выворачивала меня наизнанку. Я чувствовала, как внутри закипает злость, но понимала, что пока не могу ничего изменить.

Ювелир принес договор. По его условиям, я должна была остаться жить в Индии, и пройти обучение в Асанне. Присматривать за мной будет Вир. Ювелир сказал, что, возможно, когда-нибудь расскажет, кем я являюсь на самом деле. Но я знала, что это только слова, и я должна сама попытаться все узнать. Рассказывать о договоре кому-то еще запрещено – все должны думать, что я просто захотела остаться.

– Я сделаю все, что вы просите, – сказала я, прежде чем подписать договор. – Но у меня есть свои условия. – Я старалась говорить твердо. – Во-первых, вы приведете в чувство мою сестру, как и обещали вчера.

Ювелир заинтересованно меня рассматривал. Кажется, он не ожидал такого поворота.

– Та-ак… – сказал он, убирая руки в карманы.

– И еще… мальчик из проклятой деревни, тот, что заболел совсем недавно… Я хочу, чтобы он тоже проснулся. – Я потерла озябшие ладони и встала. Подойдя к ювелиру, добавила: – И пусть жителям деревни привозят продукты и самое необходимое.

Ну вот, я сказала все, что собиралась. Теперь дело за ним.

Ювелир усмехнулся. Ему не было дела до мальчика и деревни, но мое упорство его, кажется, забавляло.

– Зачем тебе это? Ты его даже не знаешь.

– Я так решила.

Ювелир долго молчал. Он сверлил меня глазами, как будто решая какую-то загадку.

– Ты получишь то, что просишь. Но если обманешь и сестра, и мальчик снова уснут.

Я вздохнула с облегчением. Ювелир мог спокойно отказаться. Он прекрасно понимал, что я вынуждена согласиться на все его условия уже только ради сестры, но почему-то пошел мне навстречу. Я не стала спрашивать почему, чтобы не спугнуть удачу. Но радости не было. Ювелир выиграл. Я проиграла. Возможно, в будущем мне представится шанс это изменить, но сейчас я оказалась связана по рукам и ногам.

Сжав зубы, я взяла у ювелира ручку. Дрожащими руками поставила подпись. Каждая строчка договора напоминала, что моя свобода теперь стала иллюзией, и отныне я прикована цепью к собственному выбору.

А потом меня освободили.

Теперь оставалось одно – решить, как мне остаться в Индии.

***

После долгого пребывания в темноте подземелья, когда казалось, что сырость и холод навсегда вцепились в мои кости, меня наконец вывели на свет. Я щурилась, успев привыкнуть к блеклым отблескам подземного освещения. Мы поднимались по лестнице – поначалу низкой