Отверженная жена дракона - Кира Иствуд
– Любить тебя очень больно, Клоин, – шепчу я.
Сердце в моей груди стучит уже так, что, кажется, сейчас вырвется наружу. А я желаю только одного – чтобы стучало не в моей груди, а в его! В его.
Я лихорадочно ищу выход, перебирая всё, что слышала и знаю.
Моя личная магия мечется в душе. Что там говорила бабушка… Что я смешала свою магию с магией сердца и поэтому смогла оживить Эйду?
Я мысленно зачёрпываю свою энергию, смешиваю с магией драконьего сердца, и эту безумную, бурлящую, кипящую смесь направляю к своим ладоням, которые со всех сил прижала к ледяной груди Клоинфарна.
– Пусть твоё сердце вернётся! – выкрикиваю я с отчаянием.
Мои руки начинают светиться, и я вдруг чувствую… чувствую, что жар с них медленно… очень медленно уходит, будто тонкой струйкой я передаю его Клоину.
Я цепляюсь за это чувство, сосредотачиваюсь только на нём. Так проходит минута, вторая… я отсчитываю время стуком пульса в ушах, а сама медленно, очень медленно расширяю канал. И внезапно тело дракона вздрагивает. По чешуйчатой шкуре проходит дрожь.
А потом я вдруг слышу… как в груди дракона, к которой я прижимаюсь щекой, сначала один раз, потом второй – сильно и уверенно ударяется сердце, будто вторит моему.
Тук-тук, – стучит моё маленькое кроличье сердце.
ТУК-ТУК – стучит его – мощное, драконье.
Получилось?! Неужели получилось!
Я готова рыдать от облегчения.
Дракон распахивает тёмный глаз, в котором с каждым мигом ярче разгорается огонь. Раны на теле зверя начинают затягиваться, края стягиваются, сшиваются, зарастая новой кожей. Наши сердца колотятся так слаженно, будто у нас одно сердце на двоих. И одновременно с тем над нами раздаётся грохот и звериный рёв.
Сквозь прореху в крыле Клоина я вижу приближающегося к нам монстра. Вижу, как он открывает пасть, и выпускает в нас синее пламя первородного огня.
Вскинув руку, я призываю всю магию, что есть во мне – хищную и созидательную, всю до капли, до головокружения! Клоинфарн тоже поворачивает драконью голову. Оскалившись, выдыхает из пасти тёмный огонь. Моя хищная, его демоническая-чёрная и чужая-синяя – вспышки магии сталкиваются в воздухе. И вдруг оплетают друг друга, вспыхивают ярче, разрастаясь до такого яркого света, что поглощают пространство.
Я вскрикиваю, оглушённая, ослеплённая. Земля уходит из-под ног. Мне мерещится, что я куда-то падаю… но вдруг чувствую, как меня за талию обхватывают сильные мужские руки – горячие, живые.
– Адель! – касается слуха встревоженный любимый голос.
“ИСПЫТАНИЕ ПРОЙДЕНО – Раздаётся в разуме мертвенный шёпот. – МОИ ПОТОМКИ, ВЫ ЗАЖГЛИ НОВЫЙ ПЕРВОРОДНЫЙ ОГОНЬ”.
Глава 26
Ветер мечется, налетая холодными хлёсткими порывами. Зажмурившись, я прячу лицо на груди Клоинфарна, обвиваю руками его горячую шею, чувствую ладонями сильный, ровно бьющийся пульс.
Мужчина держит меня крепко, бережно укрывая от всего на свете. Стук его сердца похож на барабанный бой – и для меня это самая волшебная музыка. Доказательство, что всё было не зря.
Я чувствую себя так, будто вечность взбиралась на высокую гору с грудой камней на плечах. Я потратила столько сил, сколько у меня никогда не было, выжала всё до последней капли, а когда не хватило – взяла взаймы. А теперь, наконец, выдохнула, и ноги тут же подкосились – я упала, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Камни придавили тяжестью, в глазах потемнело. Я больше не могу идти.
Но больше идти никуда и не надо.
Я справилась.
Справилась…
Сердце снова стучит в груди Клоинфарна.
Первородный огонь вновь горит над этим миром.
А значит, я могу позволить себе отдохнуть.
Слабость накатывает волнами. Глаза слипаются.
Я лишь на миг прикрываю веки, а когда распахиваю вновь – зона испытания исчезает, и мы с Клоинфарном оказываемся снаружи. Здесь наступил день. Мы парим высоко в голубом небе над костяной ареной. Подсвеченная лучами, она уже не кажется жуткой.
В её центре алой грудой лежит израненный дракон Ральфаир – я не вижу, но чувствую – в нём упрямо теплится жизнь. Тоненькая фигурка Эйды жмётся к одному из белых рёбер. Солнечный свет бликами играет на позолоте исполинского черепа. Над его приоткрытой зубастой пастью полыхает волшебное пламя, в котором переплелись чёрные, белые и синие огненные языки.
Раньше первородный огонь был крохотным, а сейчас достаёт почти до небес. От него исходит успокаивающая сила. Она пёрышком касается каждой моей клеточки, каждой струнки души, и отступает, будто признав за свою. Я вижу словно наяву – между огнём и Клоинфарном протянулись тысячи нитей – они напитывают его силой, но в ответ он отдаёт столько же.
Теперь первородный огонь будет пылать, пока жив мой наречённый.
Глядя на пламя, Клоинфарн передаёт ему приказы и раскидывает кругом сложную вязь заклинаний – он делает это беззвучно, лишь концентрацией воли. Пламя танцует красивой волной, отзываясь своему властителю. Воздух потрескивает от концентрации энергии. Растекаясь во все стороны, магия уходит в сторону города, омывая каждый камешек, каждую душу на своём пути.
Вздохнув, я закрываю глаза.
– …Адель…
– …Адель!
Это Клоинфарн зовёт меня. В его голосе звенит металл страха.
Приоткрыв веки, я вижу движение его губ, но почти ничего не могу разобрать. Снова прикрываю глаза… и кажется, что на миг, но, когда распахиваю веки вновь, то уже лежу возле черепа на непонятно откуда взявшейся шерстяной накидке.
– …прошу, Адель! – взволнованно зовёт меня Клоинфарн, и судя по его обеспокоенному лицу, зовёт уже не в первый раз.
Его глаза пылают, в них смешиваются синее, чёрное и белое пламя – будто первородный огонь отражается в душе дракона как в зеркале. Костяные рога уходят от висков назад и вверх. Серебрянные волосы лежат на плечах.
“Всё в порядке”, – пытаюсь сказать я, но язык не слушается, тело ватное. Меня укачивает на волнах дрёмы.
Клоин сжимает в пальцах мою почерневшую руку, целует угольные костяшки. Снова что-то с тревогой спрашивает. Но туман в голове не позволяет распознать слов. Я могу лишь лежать и смотреть на своего прекрасного
