Девушки бури и тени - Наташа Нган

цветок – подарок для возлюбленной или друга. Наконец, она полностью оборачивает его тело большими банановыми листьями, а потом поднимает его — без малейшего признака того, насколько это больно при её раненом плече. Не позволяя никому из нас помочь, Нитта спускается на участок выкопанной земли.

Она кладёт тело Бо в центр. Её силуэт мерцает в свете самодельного факела, который Цаэнь держит так, чтобы светить ей. Нитта опускается на колени рядом с его телом. Она прерывисто выдыхает.

– С этого момента, – говорит она Бо так тихо, что мне почти не слышно, – от меня осталась только половина.

Её слова пронзают сердце. Я крепче сжимаю Майне руку.

Нитта собирается вылезти из могилы, но тут подаёт голос Меррин

– Подожди.

Он выходит вперёд, что-то протягивая.

– Я… надеялся оставить ему и это. Оно... голубое.

Она смотрит на то, что у него в руках, берёт предмет и наклоняется, засовывая его в складки банановых листьев, покрывающих тело Бо. Когда она отстраняется, я вижу, что это: кусочек любимого ханьфу Меррина бледно-василькового цвета.

Комок подступает к горлу.

Хиро читает молитву, творя дао удачи, предназначенное только для мёртвых. Светящиеся символы его чар падают на могилу Бо, как крошечные звёздочки или золотые искорки под дождём. Затем мы вместе в тишине кидаем влажную землю на тело Бо. Всё это время Нитта сохраняет самообладание. Но когда она завершает церемонию, кладя на изголовье могилы прекрасный агат размером с кулак, найденный Цаэнем, она падает духом.

Нитта падает на колени, зарывается пальцами во влажную землю и кричит.

Мы с Майной бросаемся к ней. Её прерывистое дыхание и отрывистые крики настолько яростны, что сотрясают нас, но мы крепко держим её, как будто можем каким-то образом удержать её одной лишь силой воли.

– Отойдите от неё, – тишину прорезает неожиданный и резкий голос.

Мы с Майной отодвигаемся, продолжая обнимать руками Нитту, стоящую коленями в илистой почве.

Меррин стоит над нами. Он прижимает раненую руку к груди. Когти другой руки сжаты в кулак. Отблески костра пляшут во влажных кругах его глаз.

Майна вскакивает:

– Меррин? Что за…

Звук удара эхом разносится по роще.

Я не сразу понимаю, что он ударил Майну – это даже не пощёчина, а сильный удар кулаком в лицо.

– Майна! – вскакиваю я.

Она разворачивается, прижимая руку к лицу, скорее от удивления, чем от боли.

– Как ты смеешь! – рычит Шифу Цаэнь.

Он набрасывается на Меррина, его лицо пылает яростью.

Выражение почти облегчения появляется на лице Меррина, когда тот поворачивается к нему.

– То же самое я собирался сказать и тебе, – отвечает он с жутким спокойствием, а потом наносит второй удар уже Цаэню.

Хиро прыгает на него одновременно со мной и Майной. Мы втроём растаскиваем Цаэня и Меррина в разные стороны.

– Вы могли спасти его! – визжит Меррин, и такого безумия в его голосе я не слышала никогда. Всякое чувство самообладания исчезло, так же быстро и окончательно, как занавес, закрывающий сцену. Слюна летит из его клювообразного рта. Его перья взъерошены от ярости. – Майна и Хиро были рядом! Она пообещала, что Хиро спасёт его! Вместо этого вы оставили его умирать!

– А какой у нас был выбор? – возражает Цаэнь. – Королевский корабль стоял почти вплотную. Если бы мы не воспользовались магией, чтобы сбежать, все мы были бы мертвы!

– Для создания ветра достаточно было одного! Специальность Хиро — исцеление и защита. Почему он этим не занялся? Вы все обещали позаботиться о Бо!

– Бо был уже мёртв, – голос Хиро тих, но его слова разносятся по роще с глубокой, прохладной силой.

Меррин замирает и моргает.

– Он был уже мёртв, – повторяет мальчик-шаман. – Магия не может вернуть жизнь в пустую оболочку. Когда душа отлетает, её уже не вернуть.

– Я… не верю тебе, – заикаясь, говорит Меррин. – Он не был мёртв. Я видел его. Я держал его в руках. Он ещё дышал, – злость возвращается в его голос. – Он был жив, а ты позволил ему умереть.

Слёзы текут по моим щекам, сливаясь с дождем.

– Посмотри, кого ты обвиняешь! – плачу я, впиваясь пальцами в его руку. – Мы все любили Бо. Тебе не кажется, что Майна и Хиро сделали бы все возможное, чтобы спасти его?

Но даже когда я говорю это, у меня закрадывается сомнение. Потому что именно Майна приказала Хиро оставить Бо. Она тогда знала, что его уже не спасти?

Сейчас не до этого. Нельзя забывать о миссии.

Вот что она сказала мне, когда я хотела помочь людям Касты Бумаги в рыбацкой деревне. Этого я и боялась с тех пор, как встретила Кетаи и увидела тот же лихорадочный блеск в его глазах, что и у Короля.

Миссия – превыше всего остального. Ценой всего остального.

Меррин вырывается.

– Я лишь помню, – хрипит он, обвиняюще наставляя на меня коготь, – что после того, как тебя ранили на Лунном Балу, Хиро каждый день занимался твоим исцелением. Даже несмотря на получаемое истощение, он продолжал каждую ночь накладывать защитные дао. Тогда вам удалось применить магию ради тех двоих, кто в ней нуждался. В этот раз вы тоже могли. Но вам просто было всё равно, вы даже не пытались, – он отступает, его грудь тяжело вздымается. – Скажи мне, – говорит он, обращаясь теперь к Майне, – если бы пострадала Леи, ты бы всё сделала для её спасения, верно?

– Это было невозможно, Меррин, – она поднимает на него взгляд.

– Ответь на вопрос! – рычит он.

Она продолжает молчать, и он смеётся. Звук ужасный, ломаный, скрежещущий, полностью лишённый юмора и теплоты – того Меррина, которого я знала и полюбила за последние пару месяцев. Он переводит взгляд с Майны на Шифу Цаэня.

– Она не отвечает, но ведь мы знаем ответ. Мы все – расходный материал. Кетаи Ханно никто не нужен, кроме его драгоценных принцесс и любовника.

Сначала мне показалось, что я ослышалась. У отца Майны есть любовник?

Затем я прослеживаю за взглядом Меррин.

Цаэнь замер. Что-то тёмное залегло у него под глазами. Кажется, он тихо вскипает, его освещённая пламенем тень становится всё больше.

Теперь мы все смотрим на него. Хлещет дождь, и я смаргиваю капли, едва дыша.

– Хватит это скрывать, Цаэнь,