Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

— Понимаю. Могу пригласить за стол?

Мы расселись за богато накрытым столом в таком напряжении, словно лужок на мины проверяли.

— Что вам нужно от моей невестки? — жестковато спросил Сверад.

— Для начала позвольте представиться.

— Я знаю, кто вы. Я приводил в Предгорье одну из наёмных групп, с которыми вы обсуждали задачу и результаты, возможно, помните.

— А. — Принц посмотрел очень внимательно. — Конечно. Ваша семья занималась обследованием этой области в поисках моей сестры. Если бы я знал, что ваш брат женат на моей связанной…

— Что бы вы сделали?

— Я давно уже поговорил бы с вами. И позвольте вас заверить — я ни в коем случае не собираюсь как-то настаивать на своих правах и давить на вашу семью или саму чтимую Агату. — Он вежливо кивнул в мою сторону. — Тем более особые права драков на Равнине довольно условны.

— Боюсь, не все из ваших об этом помнят, — высокомерно усмехнулся Хиреам.

Арий вопросительно взглянул на меня, и я сочла нужным пояснить:

— Видите ли, история вашего брата уже постепенно становится известна.

— Я ожидал такого исхода. К сожалению, тут мне оправдаться нечем — я не вмешался, и то, что не знал о происходящем, объяснение слабое.

— Вы действительно так считаете? — с милым видом спросила я. — Или просто хотите произвести на меня впечатление, которое сгладит слухи, которые пошли о правящей семье?

Он ответил не сразу. Но, кстати, очень сдержанно:

— Я и раньше отдавал себе отчёт в том, что поступок старшего брата бросит тень на всех нас. Теперь вынужден убедиться, что так оно и есть. Увы, тогда у меня не было возможности вмешаться в жизнь наследника престола. А сейчас вмешиваться уже поздно.

— Но принц Меней ведь жив?

— Да. Всё верно. Это одна из причин, по которой я оказался здесь. Правящая семья решила обратиться к чародеям в надежде, что они смогут узнать и объяснить, каким образом моему брату удалось сохранить жизнь после гибели его связанной. И как можно сохранять её и дальше. — Он вопросительно взглянул на меня. — Вы могли бы помочь с этим?

— Не знаю. Простите, я не стану.

Получилась затянутая пауза.

— Из-за того, что он сделал?

— Да. Во мне женская солидарность взыграла.

— Понимаю. — Арий слегка наклонил голову, разглядывая меня. — Очень понимаю. Но прошу по этой причине не отказываться от общения со мной. Говорить, что глубоко порицаю брата, не стану, лучше покажу это. Со временем. Я прошу вас хотя бы дать мне шанс стать вам другом.

— Сказать по правде, я не нуждаюсь в друзьях.

— Разве так бывает? — вдруг улыбнулся он. — Разве может быть так, что друзей оказывается слишком много?.. Простите, я лишь хотел подчеркнуть, что не претендую совершенно ни на что. Только на доброе общение. И прошу права видеть вас, пусть бы и под присмотром ваших родственников. — И Арий многозначительно скосил глаза на Хиреама.

— И вы не станете просить меня помочь вашему старшему брату?

— Постараюсь воздержаться. — Принц смотрел безотрывно. — Раз вы не желаете заниматься этим.

Потом мы долго ковырялись столовыми приборами в блюдах, кстати, приготовленных великолепно, и, наверное, очень вкусных, вот только ни один из троих не способен был это оценить.

Глава о пути к сердцу тихими шагами (2)

Взгляд Агаты

В этот раз для тренировок я выбрала дальнюю залу — и сама не хотела мешать, и чтоб мне никто не мешал. В крохотной раздевалке сменила платье на тренировочный костюм и уже потом занялась новым артефактом, который профессор отдал мне на проверку. У истоков создания этой штуки стояло наше бурное обсуждение принципов ментальной работы, которую способны были бы направлять магические приспособления.

Ментальное чародейство считалось высшей категорией магии, мало кто им владел, поэтому любые артефакты этого направления могли оказаться на вес золота. Профессор долго пыхтел, огрызался, но всё равно заинтересовался, решился попробовать. И для начала мы сосредоточились на том, что попроще — отображение в артефакт и дальнейшее воспроизведение элементов долговременной памяти, тех, которые и самому человеку проще всего сформулировать, извлекая оттуда. То есть музыкальные композиции, песенки и стихи.

Мои аргументы господин Эвлет принял, засел за работу и даже несколько раз дёргал меня, советуясь по каким-то мелким вопросам. Само собой, принципы создания магических предметов были ему известны на много порядков лучше, чем мне, а вот ментальной магией он не владел. Однако же моих предположений и помощи старшего (и единственного) менталиста Академии Сигри, который тоже заинтересовался идеей и примчался на помощь, хватило, чтоб сделать опытный образец. А теперь мне предстояло его опробовать.

По моей просьбе ему придали вид маленького смартфона, пара отличий, конечно, получилась — он был выполнен из камня в форме объёмной пластинки и оплетён золотой проволокой. Теперь я провела пальцем по «экрану» и вызвала в памяти одну из тех мелодий, которую помнила лучше всего. Причём вплоть до деталей проигрыша.

И камень зазвучал. Зазвучал подлинно той мелодией, которую я так хорошо помню, причём наполнено, глубоко, с оттенками, будто отличного качества стереоплеер у меня на родине. Я осторожно отняла от артефакта руку — воспроизведение продолжалось. Что ж, ещё больше усложним задачу.

И, чуть-чуть размяв ноги, я начала танцевать. Прыжок, прыжок с твистом, сайд-степ, двойной кат в высоком прыжке, дальше лёгкая проходка и риловый прыжок, ещё одна проходка… Главное было не сильно перенапрячь ноги, а то без основательной разминки легко можно потянуть связки. Но при этом следовало нагрузить себя достаточно, чтоб внимание уже не было сосредоточено исключительно на артефакте, который исправно транслировал музыку. Прыжок, кат, твист и снова сайд-степ, уже другого типа… Тело, за два дня истосковавшееся по движению, буквально летало. Закончила я несложной «бабочкой» и развернулась в классической ирландской стойке.

И увидела, что в дверях залы стоит Арий. Он смотрел безотрывно, и казалось, что от него в мою сторону веет магией, но не агрессивной, а такой, ласковой, даже ластящейся, словно котёнок. Лицо хранило ровное, неразличимое выражение, и я понять не могла, что он там на самом деле чувствует, подсмотрев мои выкрутасы ногами. Но то, что не агрессию — очевидно. Иначе оттенок его магии был бы другим.

— Это поразительно, —