Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

Мне сказали, что они пришли не для того, чтобы завоевать мое королевство. Они просто помогут мне охранять его, пока я не смогу связать себя узами брака с мужчиной, которого выбрал для меня Совет Трех.

Тирот, мать его, Вейгор.

Один из трех сыновей короля Остерна. Тот, что с жестокими глазами. Мужчина, которому Пах не отдал бы меня за все зерно мира.

Я кричала на них. Сказал им, что лучше сгнию. И получила удар по голове от одного из стражников Пекла.

На какое-то время все вокруг потемнело.

Я очнулась на спине самого большого молтенмау, которого я когда-либо видела, а Слатра сопровождала нас до самой Имперской крепости неподалеку от столицы Сумрака, где мы должны были остановиться на этот сон.

Теперь я не могу уснуть. Не могу ничего делать, кроме как смотреть в окно, лелея свою печаль, и наблюдать, как Слатра мелькает в разноцветных облаках, извергая ледяное пламя, а сопровождающие меня молтенмау пытаются загнать ее обратно в Тень.

Как только взойдет Аврора, мы полетим через Болтанские равнины прямо в Домм — призрачную столицу Пекла. Там мне предстоит провести следующие три фазы, пока я не достигну возраста коронации, после чего нас с Тиротом свяжут узами брака. А до тех пор будет «некрасиво», если я буду жить под одной крышей с мужчиной, которому сейчас поручено управлять моим королевством.

Моим. Королевством.

Чуть раньше, пока я лежала здесь и смотрела, как Слатра скидывает с неба трех молтенмау и поджаривает перья многим другим, молодая королева Сумрака пришла навестить меня в моих гостевых покоях. Предложила вытащить железный гвоздь из моего бедра.

Мы разговаривали вполголоса, пока она работала, и она извинилась за действия своего мужчины, — короля Кадока Вейгора, — который предложил свою помощь Совету Трех и послал свою орду молтенмау, чтобы охранять меня.

У меня сложилось впечатление, что она сожалеет о том, что позволила мужчине «проскользнуть в ее пространство сна», зачать ребенка, который заставил их вступить в узы, связавшие Пекло и Сумрак надежным узлом.

Я сняла вуаль и позволила ей увидеть мое лицо, каким бы изможденным оно ни было.

Она заключила меня в теплые, крепкие объятия, напомнив, что в мире еще есть что-то хорошее.

Вместе мы смотрели, как Слатра ведет одинокую войну, пока королева не закончила лечить мою рану и не удалилась в свои покои. Я до сих пор сижу на подоконнике, защищенном рунами от побега, и молюсь Клод, несмотря на леденящую тишину, воцарившуюся из-за этих железных наручников.

Я умоляю ее передать Слатре, чтобы она сражалась во время сна, но, как только взойдет Аврора, повернула назад. Вернулась в Аритию, свернулась калачиком и ждала меня.

Лунные шлейфы не выживают на солнце, а я не могу ее потерять. Мое сердце не выдержит еще одной потери.

Я лучше умру, чем буду смотреть, как она превращается в камень.

ГЛАВА 38

Холодная вода брызгает мне в лицо, приводя в сознание.

Непрекращающийся стук в виске заставляет задуматься, не проломила ли я себе череп.

Стремительный поток тащит вниз по течению, пока я цепляюсь за что-то круглое, обхватив руками его изгиб и прижавшись щекой к шероховатой поверхности. Вероятно, дерево.

Должно быть, на каком-то этапе у меня хватило сил ухватиться за что-то плавучее и не утонуть. Как мило.

Я открываю глаза и вижу оранжевую воду и голубое небо над головой, пронизанное лентами Авроры. Крутые ржавые скалы нависают по обе стороны реки, по которой я в данный момент быстро плыву. Ущелье, но оно не похоже на то, через которое мы пролетели, чтобы добраться до дома. Значит, я забралась гораздо дальше, хотя, судя по насыщенному цвету скал, не настолько далеко, чтобы покинуть Пекло.

Проклятье.

Полагаю, я отключусь еще ненадолго. Засну, чтобы отвлечься от этого неистового стука в голове. Надеюсь, что проснусь ближе к стене.

Я позволяю своим тяжелым векам опуститься.

― Gafto'in nahh teil aygh' atinvah! ― Грубые слова эхом разносятся по ущелью, приводя меня в чувство. ― Agní de, agní.

Такого языка я никогда не слышала.

Наверное, стоит убедиться.

Я поднимаю голову, поворачиваю ее, затем прижимаюсь левой щекой к стволу и с трудом открываю глаза. По узкому берегу бежит крупная фигура, стараясь не отстать от меня. Кажется, мужчина. Почти уверена, что оттуда он меня не достанет ― и это хорошо. Я слишком устала, чтобы останавливаться. ― Привет.

Пока.

Я снова закрываю глаза.

Бревно резко останавливается, и я едва не скатываюсь с него. Я со стоном открываю глаза и вижу, что зацепилась за кучу мусора, а мой ствол все еще бьется, пытаясь найти место среди поваленных деревьев.

Размытая фигура приближается, выкрикивая еще какие-то слова, которых я не понимаю. Но я не думаю, что он кричит на меня, его голова повернута в другую сторону, хотя он продолжает указывать на меня.

Холодный ужас проносится по моим венам, интуиция подсказывает мне, что нужно попытаться встать.

Сейчас же.

Я отрываю от бревна одну тяжелую руку, затем другую и тут же ухожу под воду, сраженная ее бурлящей мощью. Я осознаю свою ошибку, когда у меня не хватает сил оттолкнуться или выплыть на поверхность.

Мои легкие бунтуют, борясь за дыхание, захлебываясь водой, которая кажется тяжелой и инородной.

Раздается всплеск, меня окружают пузыри.

Чьи-то руки хватают меня.

Меня поднимают на поверхность, подталкивают к берегу и вытаскивают из воды, перебрасывая через острый выступ берега. Я падаю на землю с такой силой, что вся вода, которой я наглоталась, покидает меня с рвотными позывами.

Мутная вода разлетается брызгами, заливая не только грязь подо мной, но и мои мокрые волосы, воздух с хрипом врывается в легкие в перерывах между кашлем, раздирающим грудь.

Мои внутренности и грудная клетка продолжают синхронно сжиматься в судорогах, пока я украдкой бросаю косые взгляды на свою компанию в перерывах между бурными извержениями.

Огромный, мускулистый мужчина с желтыми, как солнечные лучи, глазами, одет в кожаные штаны, которые свисают с его подтянутых бедер. Он покрыт бледными шрамами, его длинные рыжие волосы украшены витками медных нитей. Кожаный ремень, перекинутый через его грудь, увешан множеством искусно сделанного оружия — клинками из драконьей чешуи и бронзовыми клинками в форме тонких лепестков, похожими на те, что были у Каана. Там также есть инструмент в