Руины - Джиллиан Элиза Уэст

Она застонала, и я не был уверен то ли от моих слов, то ли от моих движений.

— Я начну двигаться, — предупредил я.

Оралия кивнула, её руки скользнули мне на спину, пальцы замерли на шрамах от крыльев.

Осторожно я наполовину вышел из нее, затем снова вошёл. Её глаза распахнулись, на лице промелькнула тень дискомфорта. Но она кивнула, подбадривая меня, и я повторил движение. Её тело было влажным, горячим и податливым, поэтому я продолжил двигаться неглубокими толчками, пока моя рука не нашла её клитор.

Её глаза, закрывшиеся в начале, дрогнули и распахнулись, когда я стал водить пальцами, надавливая на комок нервов. Она закусила губу, её бёдра неуверенно поднялись, чтобы встретиться с моими. С каждым моим движением по ее выражению лица было видно, что ей становится все комфортнее.

— Ещё? — спросил я.

Её лицо пылало, дыхание сбивалось.

— Это так приятно, Рен. Ещё.

Подняв её ногу выше, я двигался так, чтобы коснуться той точки внутри, которая приведёт её к краю, одновременно возвращая пальцы к её клитору. Наши стоны сплелись воедино, словно наша магия.

— Ты похожа на сон, которого я не заслуживаю, — выдохнул я, ощущая незнакомый до этого покой внутри. — Словно тьма сама выковала тебя только для меня.

Ещё один стон сорвался с ее губ, когда я снова вошел в нее до упора, стиснув зубы, чтобы продержаться еще немного и не кончить. Её грудь и лоб покрылись тонким слоем пота, и я наклонился, чтобы коснуться языком её соска, покусывая и посасывая нежный розовый бугорок.

— О, Звёзды, Рен, — выдохнула она.

Волна гордости, смешанная с собственничеством, прошла через меня, и я уделил внимание её второй груди. Пальцы Оралии крепче сжали мои волосы, удерживая меня рядом. Я обводил языком кожу вокруг соска, создавая узоры, совпадающие с движениями моих пальцев между её ног.

Я был близок, так близок, но я хотел… нет, мне было нужно, чтобы она кончила снова.

— Кончи для меня, eshara, — приказал я.

Надавив на клитор пальцами, я вошел в нее до упора. Её тело задрожало, мышцы сжались вокруг меня, а моё имя сорвалось с её губ, словно капли дождя. Тени, солнечный свет и сияние звёзд вспыхнули вокруг нас. Её стенки плотно сжались вокруг моего члена, пульсируя в оргазме, что увлекло меня за собой.

Я кончил с рыком, погружаясь до конца, извергаясь в нее до последней капли. Неглубокими движениями я продолжал двигаться в ней, пока её тело не задрожало вновь, даря ей ещё один, меньший оргазм. Я поцеловал её раз, два, три раза, поглаживая её щёку большим пальцем. Она улыбалась, её руки ласково касались моей щетины, перебирали мои волосы, заправляя их за ухо, скользили вниз по моему плечу.

Осторожно выйдя из неё, я прижался губами к морщинке между её бровями, а затем отклонился, наблюдая, как моё семя медленно вытекает из неё на простыни.

Моя.

Я осторожно притянул её в свои объятия, пока она не прижалась головой к моей груди, тихо вздохнув, как я надеялся, с удовлетворением. Мы лежали так долго. Мои пальцы скользили вверх и вниз по её спине, пока она рисовала узоры на моей коже. Разбитые части моей души продолжали кружиться внутри, находя новые места, где им теперь было место. Время от времени я целовал её волосы, вдыхая её запах.

— Это всегда так? — спросила Оралия, её голос был тихим, как наступающая ночь вокруг нас.

Я понял, о чём она. О том, как мы сошлись, словно катаклизм, как наша магия переплеталась. Я вспомнил своих прежних любовниц и то, как они относились ко мне с осторожностью, будто я хищник, который может ударить в любой момент.

Не могло быть никаких сравнений. Не с той лёгкостью, что установилась между нами, с тем искрящимся теплом, что согревало мою душу и говорило мне, что все правильно.

— Нет, не всегда, — ответил я, приподнимаясь и глядя на неё сверху вниз. — Я твой, если ты примешь меня, на столько, на сколько ты захочешь.

Её губы мягко приоткрылись, а тёмно-зелёные глаза забегали между моими.

— А если я буду хотеть тебя до скончания веков?

— Тогда этого все равно будет недостаточно.

Оралия приподнялась на локтях, чтобы коснуться моих губ своими, утягивая меня за собой, и мы снова слились в страстном поцелуе. Один вдох переходил в другой, пока её тело не обмякло в моих объятиях, а голова уютно устроилась под моим подбородком. Спустя некоторое время я потянул один из пледов у подножья кровати и аккуратно укрыл нас. Я почувствовал её улыбку на своей коже, и сердце снова сжалось от этой сладкой боли. Я подумал, что, возможно, мог бы остаться в таком состоянии навсегда — держа ее защищенную и счастливую в моих объятьях.

Но, хоть я и позволил себе помечтать о беззаботном совместном будущем, я прекрасно осознавал: солдаты Эферы прямо сейчас могли прокладывать себе путь сквозь туман. Я вспомнил, как Мекруцио рассказывал, что Тифон оценивает своё окружение, определяя, кто для него наиболее важен. Его золотой меч всё ещё висел над нашими головами. Я лишь надеялся, что, когда он обрушится, я смогу защитить её от удара. Эта мысль жгла горло, а вновь обретенные осколки моей души содрогнулись в предвкушении мести.

Даже сейчас Торн тренировал солдат, охраняющих Инфернис, усиливал нашу защиту и готовился к неизбежной схватке.

— Можно спросить тебя кое о чём? — прошептала она.

Я кивнул, убирая волосы с её лица, когда она повернулась, чтобы взглянуть на меня.

— Конечно, о чём угодно.

Она улыбнулась, оставляя короткий поцелуй на моей ладони.

— Как умерла твоя мать?

Моя рука замерла в её волосах.

«У тебя глаза матери», — сказала она тогда. Казалось, это было так давно, словно целую человеческую жизнь назад.

— Она не умерла, — ответил я медленно. — По крайней мере… не в том смысле, о котором ты думаешь.

Оралия кивнула, словно этот ответ её не удивил.

— Время создало не только смену сезонов, не только жизнь и смерть. Оно также породило в моём отце монстра… тирана. Его ожесточили войны с гигантами, а затем с людьми, что нашли путь через разлом. — Я вздохнул, приподнялся и провёл рукой по волосам. — С течением времени его страх рос, пока контроль не стал единственным, что было ему известно. Пока не убедил себя, что именно он должен править всеми остальными, словно он один был создателем.

Оралия нахмурилась и приподнялась, чтобы сесть рядом со мной плечом к плечу. Толстое