Руины - Джиллиан Элиза Уэст

— Мой отец был не единственным создателем этого мира, Оралия, — сказал я осторожно. — Его окружали Великие Матери и многие другие, кто создал траву, землю, ветер, небо. — Я сглотнул, чувствуя, как горло сжимает скорбь. — И звёзды.

— Твоя мать, — прошептала она, накрыв мою руку своей.

Этот маленький жест утешения чуть не сломил меня, но я глубоко вдохнул, стараясь справиться с эмоциями, которых не ощущал веками.

— Моя мать подвергала сомнению его действия и его право на власть. Она была не одна. Другие боги, вышедшие из земли, ветра и морей, тоже сомневались. — Я посмотрел на наши руки, перевернул её ладонь вверх и провёл пальцами по её шраму. — Отец видел в ней угрозу своему трону, угрозу миру, который он считал исключительно своим творением — хотя это было далеко от правды. — Я хмыкнул. — Даже время создал не он.

Она кивнула и поцеловала моё плечо.

— Что он с ней сделал?

Я откинул голову на спинку кровати, устремив взгляд в тёмные занавеси, такие же чёрные, как ночь за окном. Я не знал, как рассказать эту историю — как подобрать слова, чтобы описать всю чудовищность произошедшего.

— Утром я покажу тебе, — ответил я, обнимая её за плечи и увлекая нас обратно на матрас. — И тогда ты всё поймёшь.

ГЛАВА 51

Оралия

Я медленно проснулась, ощущая приятное тепло, окутывающее меня.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить — это был Рен. Его тяжёлая рука лежала у меня на талии. Наши бёдра плотно прижаты друг к другу, ноги спутаны. Я знала, что здесь таилась опасность: я могла стать зависимой от этого чувства. Без него я могла бы просто превратиться в ничто. Без его тёплого дыхания, ласково пробегающего по моей шее, время от времени касающегося моих волос. Без его крепкой руки, которой он порой сильнее прижимал меня к себе. Без размеренного ритма его сердца. Если бы я позволила себе, это стало бы якорем, удерживающим меня в этом мире.

Я пошевелилась, и тихий вдох сорвался с моих губ, когда он плотнее прижался ко мне. Его член был твёрдым между моими бёдрами, и, несмотря на болезненность после прошлой ночи, желание вновь разгорелось у меня в животе. Рен простонал, просыпаясь, его бёдра лениво подались вперёд, заставив меня захныкать в ответ. Я выгнулась, прижавшись ягодицами плотнее к нему.

Рука на моей талии напряглась, когда он открыл глаза, и я услышала приглушённое ругательство у своего уха, прежде чем его ладонь поднялась, обхватывая мою грудь.

— Оралия, — простонал он, вновь толкнувшись вперёд.

Это было так же восхитительно, как стоять на краю утёса, зная, что океан внизу мягко примет тебя. Как утреннее солнце на лице или прохладная вода в жаркий летний день. Облегчение и желание, голод и насыщение, слёзы и смех — всё в одном.

Я потянулась назад, ухватившись за его волосы. От этого движения он сильнее сжал мою грудь своей широкой ладонью, пощипывая и дразня мой сосок. Его губы касались моей щеки, затем подбородка, пока его пальцы создавали ритм на моём клиторе, заставляя меня громко стонать, и этот звук отражался от тяжёлых штор кровати. Я подняла верхнюю ногу, задыхаясь, когда он схватил мое бедро, чтобы удержать меня раскрытой. Небольшая волна боли прокатилась по моему центру, но она лишь усиливала наслаждение, когда он раздвигал меня.

— Вот так, eshara, — похвалил он.

Всего одного слова, как мне теперь известно, означавшего «душа», было достаточно, чтобы я сорвалась в бездну.

— Скажи моё имя, — прошептал он, умоляя, у самого моего уха.

Кончая в его руках, я выкрикивала его снова и снова.

— Рен. Рен. Рен. Рен.

Он последовал за мной, выплёскивая свое семя между моих бедер на простыни и прикусывая мое плечо. Его зубы посылали волны удовольствия через мою сердцевину, прежде чем наши тела затихли. Рен нежно поглаживал моё тело, осыпая мои волосы поцелуями.

— Ты совершенна, — прошептал он, скользя рукой вниз, туда, где его семя размазалось между моими бёдрами.

Я вздрогнула, когда кончики его пальцев коснулись моего лона. Но он не входил в меня, а просто скользил по моему клитору. Мои бедра задрожали, посылая волны легкой боли по сверхчувствительному телу.

— Ты подаришь мне ещё один раз? — спросил он, поворачивая меня на спину.

Он возвышался надо мной такой красивый: волосы растрёпаны, взгляд тёмный от удовольствия, но наполненный каким-то новым светом. Я закусила губу, пока он продолжал круговыми движениями ласкать мой клитор, и напряжение внутри росло, сворачиваясь в тугой узел.

— Д-да, — выдохнула я.

В награду он прижался ко мне сильнее, затем наклонился и захватил мою грудь губами. Звёзды, это чувство. Моё тело дрожало, ноги напряглись от переизбытка ощущений. Прошлая ночь была ошеломляющей. Всепоглощающей и невероятной. Хотя я отчаянно хотела ощутить его член внутри снова, но боль между ног подсказывала, что должно пройти немного времени, прежде чем мы сможем повторить.

Медленно Рен вёл меня к оргазму, его губы перемещались с одной груди на другую, то покусывая, то посасывая, пока я не начала стонать так громко, что маленькая часть меня задумалась, должна ли я стыдиться. Я была на грани, на самом краю, руки сжимали его плечи.

— Кончи для меня, — прорычал он, прежде чем накрыть мой рот своим.

Я закричала, и он поглотил мой звук. Его язык сплёлся с моим, наслаждаясь так, будто я была для него лакомством. Он крепче надавил рукой на мое лоно, успокаивая меня этим прикосновением.

Спустя несколько долгих мгновений он убрал руку, целуя мои щеки.

— Мы искупаемся, а затем начнём наше путешествие, — сказал он, и я уловила в его голосе тень боли или тревоги.

* * *

— Как это работает? — спросила я, когда мы стояли в моей комнате, после того как он помог мне облачиться в чистое платье и плащ.

Мы держались за руки, его большой палец мягко скользил по моей коже, пока мы готовились к путешествию на северо-восточную окраину Инферниса.

— Хождение по теням? — уточнил он.

Я кивнула. Рен не раз перемещал меня таким образом, и, хотя сначала это было неприятно, с каждым разом становилось легче. Его взгляд оторвался от моего и переместился к книжным полкам.

— Это вопрос цели, на самом деле, как любая магия. Внутри помещения, как сейчас, собирать тени проще, потому что мы находимся не под прямыми лучами солнца. Но это требует больше энергии, чем, скажем, шагнуть в тень дерева или