Интеграция - Анна Ледова
Госпожа Хайтвер, спохватившись, в извиняющемся жесте приложила руку к груди и виновато кивнула приглашённым в университет послам: мол, простите, продолжайте. Камера зафиксировала нечитаемый взгляд нерре Мортестига, но слово уже взял ректор.
Хайтвер, отойдя в сторону, тихо комментировала на камеру происходящее для своих «немногочисленных» подписчиков: какую опасность для столицы империи представляет соседство с Абендиром, как важно просвещать молодёжь и сотрудничать в условиях Интеграции. Как оба мира должны уважать и ценить друг друга… Неважно, что она говорила. Орша вдруг поймал себя на мысли, что пропустил мимо ушей гневную тираду ректора эбендорфского университета, потом отрывистую и чёткую инструкцию от биоза Роя, а вслушивался лишь в тихие комментарии профессора Хайтвер. Что говорила она сама – тоже было не важно, лишь бы этот обволакивающий шёпот звучал и дальше, проникая в каждую клеточку, приятно покалывая кожу и словно обдувая приятным ветерком…
Орша тряхнул головой, насильно прогоняя ощущение внезапной эйфории. Автономная сенсорная меридиональная реакция, понятно. Известная техника. Шёпот, шелест волос по плечам, шорох пышной юбки… Раз уж прожжённого полковника проняло, то что говорить о людях неподготовленных.
Когда закончили выступать мэтры и гости, профессор Хайтвер застенчиво подняла руку, вновь привлекая к себе внимание студентов. Будто до этого оно было сосредоточено на ком-то другом.
«Интеграция – это не просто понимание и единение. Мир возвращается к своим истокам, само мироздание наконец обретает свой изначальный смысл. Терпимость, взаимоуважение – вот чему учат нас последние события. В конце концов, все мы люди… – бархатное контральто профессора Хайтвер набирало силу. – Да, кто-то в первую очередь. Кто-то во вторую. И мы, люди, – хозяева этого мира. Но разве цивилизованные люди смогли бы сделать… такое?»
Оршу на этих словах сразу охватило неприятное предчувствие. И, как обычно, не подвело.
Хайтвер издала тонкий переливчатый свист, и под нарастающие вопли негодования и отвращения, опасливо озираясь и жалобно попискивая, к ней подбежал крупный чёрный дракк. Его неестественно вывернутые крылья безвольно волочились по земле, посверкивая золотыми чешуйками внутренней поверхности.
Под крики «Гоните мерзкую тварь!» незамедлительно прилетел первый камень. Дракк ощерился и из последних сил выплюнул тонкую струйку зелёного огня в сторону возмущённых трибун.
«Тварь?!.. – завибрировал голос Хайтвер – вроде бы негромкий, но мгновенно перекрывший ропот студентов. – А так?»
Она нагнулась к существу, жавшемуся к длинной юбке, и что-то тихо успокаивающе пропела. Кто бы ни управлял дроном, а видеооператор был определённо хорош. Камера взяла дракка крупным планом: как переломанные крылья втягиваются в чёрную спинку, лапы укрупняются и светлеют, мелкие острые зубы в вытянутой пасти растут вширь, превращаясь из иголок в ровные белые пластинки.
Метаморфоза не заняла и десяти секунд. И вскоре перед профессором Хайтвер стоял дрожащий голый малец лет десяти, затравленно озирающийся вокруг. Хайтвер поспешно развернула его лицом к себе и прикрыла пониже пояса широкой юбкой. Всё равно внимание моментально обращала на себя верхняя часть туловища. Неестественно выгнутые лопатки, обширные багровые гематомы. Орша не видел, что там спереди, но похоже было, что у ребёнка переломаны все кости плечевого пояса, ключицы в том числе.
На арене будто разом отключили все звуки. Камера не показывала лиц других, но Орша и так знал, что на них. Потрясение. Шок. Откровение. Это Вейстлен знал (хоть и не должен был), что дракки теоретически способны к обороту – спасибо опытам биозов и бомбам, сброшенным на Абендир тридцать лет назад. Это в империи знали, кем эти паразиты были когда-то. А как это воспримут в прогрессивной Северной Фларингии?.. Как чудо, не иначе.
«Так вот ты где, дрянь мелкая! – неожиданно заорала Аримантис, вскидывая руки, на которых уже вспыхнула магия. – Мало тебе ночью было!..». Но руки магички резко перехватил Мортестиг, гася её силу своей. Мальчонка дёрнулся, зашипел на обоих, и в его раскосых глазах читался понятный – совершенно человеческий – страх. И ненависть. А потом он заскулил от боли и быстро перекинулся обратно в дракка: видимо, в привычном облике травмы переносились легче. Хайтвер подхватила его на руки, дракк мелко дрожал и жалобно попискивал.
«Кэл?..» – беспомощно сказала профессор и поискала глазами Бертла. Что ж, лучшего кандидата на роль спасителя в финале этого душераздирающего спектакля сложно было придумать… Профессиональный долг превыше всего. И что бы сейчас ни происходило в голове самого Келлинна, а ветеринар в нём предпочитал сначала действовать, а потом уже думать. В той же Четвёртой Био полевых врачей даже угроза трибунала не могла заставить разделять раненых на своих и врагов. Госпожа Хайтвер выбрала беспроигрышный вариант.
«Да б…, – смачно выругался Кэл, подойдя. В записи мат уже запикали, однако утром в прямом эфире крепкое словцо прозвучало на всю страну, окончательно забивая этим гвоздём шокирующий контент в сердца миллионов зрителей. – Это ж какой тварью надо быть, чтоб так над животиной издеваться!..» «Над человеком», – тихо поправила его Хайтвер. Голосом она владела великолепно – негромкие слова прозвучали так весомо, что в их истинности никто бы не посмел усомниться.
Образ красавца-ветеринара, ставшего лицом Интеграции в программе обмена студентами, и так нашёл самый горячий отклик у аудитории полтора месяца назад. Но тогда его, заручившись согласием Орши, использовал Мортестиг, чтобы отвлечь оба мира от идиотских смертей первых послов Фларингии. А теперь на его чувстве долга сыграла Хайтвер.
Камера вновь укрупнила план: опытные пальцы ветеринара аккуратно прощупали основание крыльев, а затем на их кончиках вспыхнула белая искристая магия. Хайтвер тихо подсказывала слова заклинания. И Вейстлен прекрасно понимал, что испытали миллионы зрителей утром – облегчение, едва ли не счастье, когда дракк неуверенно дёрнул сначала одним крылом, потом обоими, а потом расправил их и свободно спикировал на землю.
«До скорой встречи в эфире, друзья, – попрощалась профессор с многообещающей улыбкой. – Вас ждёт ещё очень много интересного». Орше показалось, что он видел прозрачное третье веко, скользнувшее по глазному яблоку, когда она подмигнула. На этом выпуск завершился.
Когда через несколько часов в Эбендорф хлынули толпы журналистов, профессор Хайтвер отказалась давать интервью. Добраться до Кэла им уже не позволил сам полковник. Тогда щелкопёры переключились на
