Кровь песков - С. К. Грейсон

Эрикс ударом встретил зверя, поймав его на середине прыжка. Он рубанул саблей по телу — длиннее любого каракала, что я видела, — но тварь вывернулась. Воздух рассёкся треском: когти распороли рукав Эрикса, но, если он и был ранен, вида он не подал.

Он уже снова шёл в атаку, пытаясь взять зверя на противоходе, пока тот приходил в себя после рывка. Когда Эрикс обрушил рубящий удар, тварь отвесила лапищами — размером с вееровые листья — когти вцепились в кожаные накидки на его бёдрах.

Удар Эрикса рассёк плечо чудовища. Оно всё же дёрнуло его вниз, когда встало на дыбы с шипением. Эрикс рухнул, головой о камень стукнуло так, что отозвалось у меня в черепе.

Оцепенение прорвалось рваным криком. Я увидела, как пасть зверя раскрылась, чтобы вырвать кусок из его плеча. Эрикс лежал неподвижно. Я метнула вперёд ладонь, раскрытую, и сила хлынула.

Глухой удар и треск раскололи воздух: валун у меня под боком врезал тварь в скальную стену. Я, тяжело дыша, уставилась на глыбу размером со меня. Я метнула её, даже не подумав. Часами пыталась — безуспешно — несколько ночей назад, а тут — с одного толчка, в панике.

Эрикс.

Мысль — и я, без всякой грации, сползла с Дайти, метнулась к Эриксу. Он не шевелился.

Живот свело от медного вкуса в воздухе. Я упала на колени и осторожно приподняла его голову — пальцы тут же стали мокры от крови, пропитавшей затылок. Потянулась за концом полотнища, охватывающего его голову и плечи, — и на миг пальцы зависли над тканью. Я встряхнулась. Затем сжала челюсти и начала разворачивать серый лён. Пусть прикрывается сколько хочет — вряд ли он поблагодарит меня за то, что оставила бы его истекать кровью без помощи.

Под слоями его капюшона открылся беспорядок тёмных волн — прежде я видела лишь отдельные пряди, выглядывающие из-под маски. Меня потянуло зарыться в них пальцами, но я заставила себя сосредоточиться. Повернув его голову, чтобы осмотреть затылок, я нашла волосы, сбитые кровью. Источник, похоже, прятался под кожаным ремнём, удерживавшим маску.

Пальцы заскользили по пряжкам в колебании — и всё-таки я их расстегнула. Ремни ослабли, маска упала на землю с глухим звоном, слишком тяжёлым для её размера. Я раздвинула волосы, нащупывая рану: пряди были шёлковистые на ощупь — даже пропитанные кровью.

Порез обнаружился быстро — неглубокий, хоть и кровил, как это обычно бывает со ссадинами на голове. Похоже, капюшон и маска смягчили удар, кожа лишь разошлась. Под пальцами припухлость — не больше, чем ушиб.

Я вернула голову в исходное положение, устроив её у себя на коленях. И, хотя это казалось странным нарушением, всё же дала себе посмотреть вдоволь на его лицо.

Передо мной были черты, на которые я столько раз глядела в статуе Келвара: сильные брови над высокими скулами. Длинные ресницы лежали на коже, такой светлой, что нетрудно было поверить — он годами не снимал маску при дневном свете, хоть загар лег бы на него легко. И при том что черты те же, я отмечала малые отличия — лёгкую ямочку в центре подбородка, волосы, волной и завитком, тогда как у Келвара они спадали ровно и длинно. В бессознательности лицо Эрикса было гладким, и мысль, что ему, похоже, нет и тридцати, полоснула меня током.

Не думая, я провела кончиками пальцев от виска к чёткой линии челюсти. Я услышала — именно почувствовала — как перехватило его дыхание, прежде чем веки дрогнули, и он распахнул глаза, вонзив в меня бездонный взгляд.

Глава 27

ВАЙПЕР

Кровь гнала под кожей с пугающей силой, а грудь будто забывала, как сделать следующий вдох. Я был полностью во власти женщины, на чьих коленях лежала моя голова. Её пальцы касались моей щеки так легко, словно она боялась — тронь сильней, и я раскрошусь.

Может, она и не ошибалась.

Впервые мы коснулись друг друга кожей к коже, когда моя ладонь легла ей на горло. Тогда я впервые за слишком долгое время ощутил тишину внутри. Я решил, что то была случайность, шок от человеческого контакта, но ошибался. Та же тишина прокатывалась по мне и сейчас, только теперь, если прислушаться, под ней дрожала тонкая вибрация. Я — туго натянутая тетива, готовая сорваться вперёд — по одному лишь приказу Киры.

Я открыл глаза — и сразу нашёл её взгляд.

Пальцы её начали отступать, и я, не подумав, поймал её за запястье. Мелькнуло раздражающее желание, чтоб перчаток на мне не было. Даже через кожу и кожу я чувствовал её быстрый, трепещущий пульс.

Она не вырывалась, когда я вернул её ладонь к своему лицу. На этот раз она распластала руку, давая всей ладони лечь мне на щёку, как чашей. Я медленно втянул воздух носом, задержал, выпустил — чтобы удержаться, не дать душе выскочить из тела.

— Зачем ты её носишь?

Слова прозвучали тихо в хрупкой тишине между нами, но отозвались, как удар гонга.

— Потому что так легче делать вид, будто под маской никого нет.

Правда в них звенела громче, чем стоило.

— Я вижу тебя, — только и сказала Кира.

— Вот этого я и боюсь.

От её кожи у меня окончательно съезжала крыша — как от обгоревшего конца верёвки, ускользающего из пальцев. Я говорил то, чего не должен. Но мысли путались, когда другой человек — когда Кира — касалась меня не с намерением ранить. Нужно было остановиться. Я хотел большего. Намного большего.

Я отвернул голову, разорвав контакт, и чары спали. Пошарил по земле рядом — Кира молча вложила мне в пальцы маску. Я снова надел её — и ощутил сразу и будто вернувшуюся часть себя, и утрату чего-то ценного.

— Твоя голова… — начала она.

Я отмахнулся:

— Пустяки. Больше оглушило.

Если честно, в черепе глухо ныло, но я всё ещё чувствовал её ладонь на своём лице — горячее любого клейма, что когда-либо выжигал лорд Аласдар.

— Сиха́т? — спросил я, оглядываясь в поисках твари.

— Сихат? Но они же… сказки.

— Как и лавовый вирм, с которым мы едем сражаться, и костяной паук, на которого я наткнулся пару месяцев назад, — напомнил я. — Что с ним стало?

— Я кинула камень, — призналась Кира, смущённо.

— Пращой?

— Магией.

Я огляделся и нашёл валун по другую сторону от наших лошадей. Часами не могла сдвинуть и гальку во время наших тренировок — и вскинула глыбу, едва я слетел с Алзы. В