Все потерянные дочери - Паула Гальего

— Ему нужно сказать, — бормочет Нирида. — Если деабру прорвутся, если доберутся до более густонаселенных центров… Разрушения, которые они могут причинить в крупном городе, будут необратимы.

Мы все обдумываем это в тишине.

— Я пойду на них охотиться, — говорит вдруг Кириан.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но первой, язвительным тоном, вмешивается Ева. — Может, магия Гауэко, что есть в тебе, и дает тебе возможность убивать их, капитан; но даже у человека с твоим талантом и такой возможностью возникнут проблемы против группы деабру, численность которой нам неизвестна. Ты не сможешь перебить их всех.

— Я не собираюсь их убивать, — отвечает он. — Я лишь собираюсь их сдерживать. Мы доложим Эгеону о ситуации, но также предложим решение, чтобы ему самому не пришлось вмешиваться. Одетт все еще должна попросить помощи у ковенов Илуна; когда она это сделает, она расскажет им и о деабру и попросит присоединиться к нам для охоты на них. Тем временем я и мои люди будем следить за ними, сдерживать их и, когда придет время, будем готовы дать им бой.

— Я тоже помогу, — вызывается Арлан, слегка вздернув подбородок. Всегда готов служить. Всегда отважен.

— Рискуя получить по лицу… — начинает Кириан и бросает на меня взгляд, заставляющий меня нахмуриться, — я бы чувствовал себя спокойнее, если бы Ева и Одетт не полагались только на магию, когда пойдут просить помощи у ведьм.

— Мне не нужно бить тебя по лицу, — быстро парирует Ева, — потому что я могу отправить тебя в полет через всю комнату магией.

— Кириан прав, — соглашается Нирида, привлекая её внимание. — У ведьм тоже есть магия. В Илуне тоже есть Дочери Мари, обученные, сильные и опытные. Неплохо бы, чтобы вас сопровождали вооруженные солдаты.

— Солдаты, которых они воспримут как провокацию или знак недоверия, — отвечаю я.

— Тогда я буду сопровождать их один, — предлагает Арлан.

Ева открывает рот, чтобы что-то сказать, но я останавливаю её взглядом. Она тут же умолкает. — Арлан… — мягко начинаю я.

— Я понимаю, что не представляю такой угрозы, как отряд вооруженных солдат, — заявляет он, поднимая руку. — Я не настолько наивен и не настолько самонадеян, чтобы утверждать обратное; но, как ты сказала, отряд был бы воспринят как знак недоверия, а я — лучше, чем ничего.

Я слегка улыбаюсь и киваю. — Тебя будет более чем достаточно, Арлан. Спасибо.

Я вижу, что Кириан колеблется, но тоже не решается мне возразить. Ева изображает улыбку, тоже соглашаясь.

Спустя три дня мы отправляемся в путь к центральному ковену Илуна. В мой дом.

Мы едем верхом до ближайшей деревни и там оставляем лошадей на постоялом дворе. Эмбер тоже сопровождает нас. Он прокладывает путь сквозь снег, доходящий до щиколоток, рядом с Арланом, чьи темные волосы собраны в пучок, но часть прядей выбилась и касается шеи. Он хмурится, не в силах скрыть напряжение, которое вызывает у него эта вылазка. Редко когда он расслабляется настолько, чтобы этот взгляд перестал быть таким мрачным, а выражение лица — таким суровым.

Я смотрю на него искоса, гадая, когда исчезла та мягкость, которая, я знаю, появляется лишь тогда, когда он чувствует себя достаточно комфортно; когда укоренилась эта жесткость и ушла нежная доброта. Может, когда он сбежал со двора Львов, или, может, гораздо раньше, когда убили его спящих родителей.

Сдавленное восклицание заставляет меня отвести от него взгляд и сосредоточиться на виде, открывшемся перед нами по прибытии к месту назначения.

Снег укрывает темный лес; укрывает всё, кроме этого места: нетронутого островка посреди белизны. Здесь нет грандиозности столицы, и это место не ошеломляет так, как она, когда видишь её издалека впервые. То, что передает этот взгляд на мое прошлое и истоки, — нечто иное, более тонкое, звенящее.

Невысокая стена обозначает вход в город. Она не оборонительная, потому что им это не нужно. Та же магия, что сохраняет это место нетронутым, пока снаружи наметает сугробы, защищает его.

Внутри преобладает камень; светлый камень, резко контрастирующий с мрачностью дворца Илуна. Однако земля здесь не обладает стерильностью больших городов. Природа пробивается сквозь творение рук человеческих, и огромные, величественные деревья создают естественные галереи между зданиями, над которыми простирают свои ветви и тени.

Что-то заставляет меня протянуть руку к входу, прежде чем переступить порог, что-то большее, чем просто предчувствие. Я знаю, что Ева тоже это чувствует: она смотрит на меня с интригой, ждет и не делает шаг вперед, пока магия, окутывающая всё вокруг, не уступает нашему присутствию. Интересно, это потому, что мы Дочери Мари, потому что мы ведьмы, или потому что это заклинание, защищающее их, каким-то образом знает, что мы входим в город без злых намерений?

Арлан пересекает черту последним, настороженный нашей реакцией; но и он проходит, и ничто и никто его не останавливает. Мы оставляем позади каменные стены и идем по дороге, которая, украшенная цветами, ведет нас в сердце города.

Мы подходим к тем домам, что видели снаружи, к каменным постройкам, так непохожим на дерево, преобладающее в Сулеги. Не слишком это напоминает и архитектуру, царящую в Эрее. Здесь есть что-то более изящное, менее грубое и более элегантное.

Дорога выводит нас на берег реки. Она, как и деревья, вписана в пейзаж, протекает мимо домов, чьи окна находятся в считанных сантиметрах от воды, а дальше проходит прямо сквозь одно из зданий. Строение расступается перед рекой аркой, под которой струится вода, и так происходит во всем городе, где мосты, арки и галереи переплетаются с потоком.

Жилища, хоть и меньше размером, имеют ту же тенденцию тянуться вверх, что и здания столицы: узкие и стройные конструкции, башенки, смотровые площадки и балконы с красивыми балюстрадами.

Жители ковена занимаются своими делами, не обращая на нас внимания. Лишь изредка кто-то задерживает взгляд на воинственном облике Арлана, облаченного в боевую кожу, с клинком на бедре и эмблемой воющего Волка на нагруднике доспеха. Эмбер, хоть тоже готов к бою, выглядит скромнее и не вызывает интереса у местных.

Холодно, но это не тот ужасный мороз, что снаружи. Здесь солнце греет кожу и кости, и я знаю: заклинание поддерживает климат, более близкий к прохладной осени Эреи, чем к ледяной стуже остального Илуна.

Дети, которые, должно быть, играют достаточно давно, чтобы не чувствовать холода, пробегают мимо нас троих, одетые лишь