Она и зверь. Том 2 - Maginot

Эдвин откинул одеяло и поднялся. Сперва он слегка пошатнулся, но сумел не упасть и подойти к мужчине. Спотыкаясь, он протянул ему руку.

– Не вы ли меня спасли?

– Спас, говорите… – Пожав руку, тот замялся и попросил: – Не могли бы вы подождать здесь? Я приведу того, кто прояснит ситуацию.

Эдвин кивнул, и мужчина вышел. Оставшись один, Эдвин сел на кровать.

«Что, черт возьми, произошло?»

Скоро все должно было проясниться, но любопытство не утихало. Эдвин вспомнил лицо мужчины с серебряными волосами. Он встречал много знаменитых людей с изумительной внешностью, но такой красоты еще не видел. От низкого бархатного голоса до манеры общения – все в нем было идеально.

«Неужели аристократ?»

Тогда он точно знал бы его…

Или нет?..

Эдвин покинул светское общество довольно давно, а потому мог быть незнаком с теми, кто появился в высшем свете недавно. Эдвин решил спросить у незнакомца имя, когда тот вернется.

К счастью, ждать пришлось недолго. Увидев его, Эдвин добродушно улыбнулся. Но, заметив вошедшую следом женщину, замер, а затем неловко сполз с кровати на пол.

– Это… это же… работорговцы…

Слово застряло в горле. Это точно была она – та самая женщина с волком. Яркие красные волосы впечатались в память.

Неужели этот мужчина – ее раб? Эдвину не хотелось верить, что человек с подобной внешностью торгует людьми. Но, вопреки надеждам, мужчина не выказывал ей видимого подчинения. Значит, сообщник? Так или иначе, они были заодно.

Взгляд Эдвина заметался в поисках оружия. Но его вещей нигде не было. Однако почему же его не связали, а обошлись как с почетным гостем?

«Узнали, кто я? Хотят просить выкуп?»

В глазах его промелькнула тревога. Если так, то смерть ему не грозит. Но Эдвин не мог отделаться от беспокойства: заплатит ли его семья огромные деньги за блудного сына, неизвестно.

Но гадать было бессмысленно, стоило разобраться, каковы же намерения этих людей. А потому с решительным видом Эдвин крикнул:

– Чего вы хотите?

Мужчина и женщина многозначительно переглянулись. После короткой паузы вперед выступила вторая. Она спокойно, но твердо произнесла:

– Прежде всего приносим извинения за ошибку нашей группы. Лишить вас сознания не входило в наши планы.

– Не входило, говорите? Скажите тогда, что и люди, запертые, как скот, – это тоже случайность! – Эдвин вспыхнул от возмущения.

Подождав, когда он успокоится, женщина невозмутимо ответила:

– Похоже, вы сильно заблуждаетесь.

– О каком заблуждении речь? Я своими глазами видел, как вы держали людей в клетке и собирались их продать!

Молчавший до этого мужчина ошеломленно обернулся к спутнице. Эдвин растерялся еще больше. Неужели этот человек станет все отрицать, делая такой невинный вид, будто никогда не грешил?

Но тот обратился к женщине:

– Что, черт возьми, вы натворили, пока меня не было?

– Я лишь восстановила справедливость, – отрезала она.

– Справедливость? Справедливость? – взвился Эдвин. – Торговать людьми – это вы называете справедливостью? Да где это видано?

Глаза женщины опасно сузились. Она медленно приблизилась. Эдвин хотел держаться уверенно, но с каждым ее шагом его смелость таяла.

– Прежде всего я вижу, что вы человек с обостренным чувством справедливости, – произнесла она, глядя ему в глаза.

– Вы насмехаетесь надо мной, пойманным за жалкий героизм?

Женщина фыркнула, но в ее взгляде не было злобы.

– Проявить такую смелость непросто. Я не намерена обвинять человека с благородным сердцем, так что мы не будем придираться к вашей недавней грубости.

– О чем вы…

Вытащив из-за пазухи лист бумаги, она протянула его растерянному Эдвину.

– Это квитанция, подтверждающая получение вознаграждения за поимку преступников.

Он молчал.

– Работорговцами оказались те самые здоровяки, которых мы схватили и заключили под стражу. Говорят, известная в этих краях банда.

И снова молчание.

– Мы не могли бросить на горной дороге человека, потерявшего сознание при попытке спасти других, и доставили вас в гостиницу. Теперь ситуация ясна?

– Это… это…

Эдвин хотел возразить, но осекся. Он внимательно изучил документ. Для подделки тот был слишком уж безупречен. Перечитав его раз пять, Эдвин поднял побледневшее лицо.

Женщина, взглядом словно спрашивая у него «Теперь понятно?», пожала плечами. Эдвин, вспоминая высказанные им грубости, невольно пробормотал:

– Это, должно быть, сон…

– Простите… Искренне простите… Мне так стыдно…

Астина проигнорировала очередные извинения мужчины. И вместо того, чтобы продолжать пустой разговор, перебила его, задав встречный вопрос:

– Что будете на завтрак? Вы, наверное, голодны.

– Я буду суп и хлеб. Нет, погодите… Как такой мусор, как я, может есть? Лучше с голоду умереть…

Эдвин, словно готовясь к смерти, вновь уткнулся лбом в стол.

Астина, уже привыкшая к его самобичеванию, решительно позвала прислужника. Сделав заказ, она внимательно посмотрела на Эдвина. Поскольку он упорно не поднимал головы, его макушка стала ей куда привычнее его лица.

Извинения длиною в час, конечно, раздражали, но звучали они искренне.

– Ситуация была неоднозначной.

– Я посмел угрожать оружием таким добрым людям… Мне ужасно стыдно.

Астина вспомнила, как Эдвин размахивал кинжалом. Можно ли было вообще назвать это оружием? Словарь трактовал это слово как «инструмент для убийства или причинения вреда». Увы, кинжал Эдвина ни при каких обстоятельствах не подпадал под такое определение. Даже если бы он размахивал им прямо перед носом противников, то никто не пострадал бы. Хиссен, ошеломленный слабостью Эдвина, не решился даже прикоснуться к нему. Так что это была поистине пустая угроза.

– Вы уже представились друг другу?

Услышав голос Териода за спиной, Астина обернулась. В этот раз он появился без сопровождающих.

– Вы пришли один?

– Артур и Джесси уснули мертвецким сном, едва вошли в комнату. А сэр Хиссен ухаживает за лошадьми.

Из-за бессонной ночи без чувств рухнули и рыцари-кучеры. Они так утомились, что заснули, взобравшись на кровать только наполовину, и Териоду пришлось самому уложить их как следует.

Стоит им узнать об этом, и причитаниям о том, что они вновь доставили неприятности эрцгерцогу, не будет конца. Поэтому Астина решила не рассказывать рыцарям об этом случае ни при каких обстоятельствах. Она очень ценила верность, но порой та сильно раздражала ее: забота рыцаря о своем господине напоминала иногда чрезмерную опеку истеричной матери.

– Что вы заказали?

Териод, вмиг оказавшийся рядом, непринужденно положил руку ей на плечо, но быстро ее убрал. Астина подвинулась, освобождая место, и сухо ответила:

– Суп, хлеб, салат, все самое простое.

– Будем надеяться, что нам повезет с поваром, – сказал Териод, аккуратно заправляя