Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли

— Не бойся меня, — бормочет он. И звучит… убедительно. — Я хочу помочь тебе. И попутно подшучивать намёками на секс, которые, в глубине души, надеюсь когда-нибудь станут реальностью.

У меня вырывается недовольный рык, что приводит его в такой восторг, что он хохочет вслух. Его не заботит, что все спят.

Арес всё ещё смеётся, когда на балкон выходят двое. Они переговариваются, но замирают, заметив меня.

Посейдон машет рукой и улыбается своей ослепительной улыбкой.

— Привет, Хейвен Коэн. Как дела?

Зевс кивает, элегантно и сухо.

— Брат тебе мешает? Скажи только слово — и я его приструню.

Арес фыркает, и вдруг он снова выглядит пятилетним ребёнком.

— Я всего лишь объяснял, почему ей стоит присоединиться к нашей команде и помочь прикончить Древнего Саркофага.

— Пока он лишь убедил меня, что вы не такая уж и «здоровая» часть семьи, — вмешиваюсь я.

Зевс сверкает глазами и тут же хватает брата за ухо, оттаскивая от меня.

— Хейвен, — Посейдон делает пару шагов ко мне, волосы его, ярко-голубые и мокрые, сияют даже под дождём, — я могу поручиться за нас. Поверь. Мы нормальные. Ну ладно, у нас тоже есть свои заморочки. Но мы лучше Кроноса и Реи. И лучше наших кузенов.

Я скрещиваю руки.

— То есть вы не устраиваете тайные игры в спальнях общежития в Стэнфорде?

Братья переглядываются. Посейдон качает головой.

— Нет, нет. Мы любим большую публику.

Зевс хлопает его по руке, а Арес возмущённо восклицает:

— Посейдон!

— Что? — искренне удивляется тот, не понимая, что ляпнул лишнего.

— А какие у вас приглашения?

— У каждого из нас — старший аркан Таро. У Посейдона — Солнце, у Ареса — Луна, у Геры — Верховная жрица, а у меня — Справедливость.

Я наблюдаю, как они спорят между собой, и в голове всплывает образ трёх других братьев, на них похожих. Я вслушиваюсь в каждую реплику и в голосе Зевса улавливаю нечто знакомое. Может, я схожу с ума, как Лайвли. А может, наоборот, это мой момент ясности. Я должна проверить.

Я перебиваю их.

— Это был ты, — говорю Зевсу. — Незнакомец с записками. Незнакомец в планетарии, который чуть не задушил меня. И тот, что был на Зимнем балу. Это был ты, Зевс.

Арес подтверждает сразу:

— Точно.

Но Зевс морщится.

— Простите, что?

Сначала я смеюсь, как будто намекнув, что спектакль окончен и можно перестать строить из себя дурака. Но две вещи заставляют меня замолчать: растерянность на лице Зевса и тревога на лице Ареса. Ведь именно он уверял меня, что знает личность незнакомца. А теперь сам сомневается?

— Шифрованные записки, — уточняю я.

Зевс молчит. Сжимает губы и, не отрывая от меня взгляда, спрашивает:

— Арес, о чём она говорит?

— Я тоже думал, что это был ты, — отвечает тот. — Разве ты не присылал ей записки, чтобы предупредить обо мне? Не приходил к ней лично, чтобы сказать?

Зевс произносит три слова — медленно и отчётливо:

— Нет. Точно нет.

— Он всё время был со мной в Стэнфорде, — шепчет Посейдон. — Что это за история вообще?

Прежде чем я успеваю испугаться по-настоящему, Зевс хлопает в ладони и указывает на мою комнату:

— Давайте-ка все пойдём спать. У нас ещё будет время обдумать свои проблемы и то, в каком дерьме мы оказались. Отдыхай, Хейвен. Увидимся через несколько часов.

Арес поднимает палец в воздух, опережая меня:

— Никаких вопросов. И, если Хайдес не удовлетворит тебя этой ночью — всегда можешь прийти ко мне.

Зевс закатывает глаза и снова хватает брата за ухо, утаскивая. Посейдон подмигивает мне и вприпрыжку следует за ними. Их голоса разносятся по балкону. Я остаюсь стоять, пока они не исчезают из виду и не стихает всё, кроме шума листвы и грома.

Когда я возвращаюсь в комнату, Хайдес сидит на кровати, глядя в никуда. Я замираю на пороге, сердце колотится.

— Эй. Ты не спишь.

— Я пока не научился спать с открытыми глазами, — поддевает он, но голос напряжён.

Я иду прямо к сути:

— Ты слышал наш разговор?

— Да.

— Весь?

— Нет, но намёков на секс мне хватило.

— И?..

Он поворачивает голову. Он злится. Нет, «злится» слишком мягко. Его кулаки сжаты на коленях, дыхание тяжёлое.

— Я сейчас ищу вескую причину, чтобы не пойти и не размозжить Аресу лицо.

Глава 4. ЗЕЛЁНОЕ ЯБЛОКО

Артемида была дочерью Зевса, царя богов, и Лето, титаниды.

Она — сестра-близнец Аполлона, бога музыки и искусств.

Их матери пришлось долго скитаться, прежде чем родить близнецов, — из-за ревности Геры, жены Зевса.

Кухня дома Лайвли на следующее утро — шумный муравейник. Когда мы с Хайдесом спускаемся вниз, там уже все.

Афина и Гера сидят на кухонном острове и едят фруктовый салат; перекидываются редкими фразами, но лица у обеих такие серьёзные и непроницаемые, что я не понимаю, о чём они вообще могут говорить.

У стойки — шумная троица: Посейдон, Гермес и Лиам. Лиам обматывает очищенный банан толстой спиралью взбитых сливок из баллона. У Посейдона тюбик с чем-то вроде жидкого шоколада — готов присоединиться к кулинарному «шедевру». Гермес следит за каждым движением с маниакальным вниманием, уже тянет руки к фрукту, чтобы откусить первым.

— Пшикай, — командует Гермес Лиаму.

Лиам замирает, трясёт баллон и приставляет носик прямо ко рту Гермеса.

За столом два взгляда смотрят на всё это с видом людей, которым уже нет сил терпеть: Зевс и Аполлон — странная, но вполне закономерная парочка — потягивают дымящийся кофе и не обмениваются ни словом.

Афродита сидит на террасе, смежной с кухней, ест тосты с джемом и любуется видом на море. На коленях у неё раскрытая книга.

— Маленький рай! — размахивает руками Гермес, привлекая моё внимание — словно это было нужно. На нём только жёлтые боксёры. — Как ты? Выспалась? Должно быть, ночь так себе, после всего. — Он втягивает воздух носом. — И сексом не пахнет. Сочувствую.

Хайдес гладит меня по спине.

— Не реагируй. Сейчас что-нибудь тебе сделаю, — бурчит и идёт к холодильнику.

Лиам улыбается мне и потрясает баллон со сливками, но случайно нажимает на носик — струя выплёскивается вперёд. Гермес и Посейдон синхронно бросаются навстречу, разинув рты.

Зевс качает головой:

— Мерзость. — И делает глоток кофе.

Как ни странно, всё это забавно. И отличный отвлекающий манёвр от «другой стороны» этой семьи. Я сажусь за стол и наблюдаю, как Хайдес роется в холодильнике. Он тянется назад к большой корзине с яблоками на острове и берёт одно красное.