Перепрошит тобой - Жаклин Хайд

— Это магия брачной связи становится сильнее. Ей нужно время, чтобы упрочиться, но она будет расти, чем больше времени мы проводим вместе, — промурчал он, словно удивленный, что я тоже это вижу.

— Ясно. Так когда у меня появятся суперспособности? — спрашиваю я.

Он смеется громким, грудным смехом, и вспышки камер почти ослепляют.

— Давай уже поедем, чтобы успеть забрать Эдгара перед отправкой в Румынию. Мы можем обсудить связь и то, сколько времени занимает ее формирование, по дороге, — говорит Фрэнк, и мое сердце пропускает удар.

— Ладно, — выдыхаю я, тая у его бока, когда он ставит меня обратно на ноги.

Мы направляемся к выходу и, оглянувшись, я замечаю, что Бруно и Неро идут за нами.

— Я очень надеюсь, что тебе понравилась твоя помолвочная вечеринка, потому что другой не будет. Фух, не могу больше идти на этих каблуках, — говорю я, хватаясь за запястье Фрэнка для равновесия, останавливаюсь и снимаю туфли, сдавившие мои ноги.

Я вздыхаю, расслабляясь впервые за несколько часов, когда босые ноги касаются холодного мраморного пола коридора, и улыбка расползается по моим губам, когда Фрэнк обнимает меня и подхватывает на руки.

— Я ведь могу и привыкнуть к такому, — говорю я, весело шевеля пальцами ног.

Эпилог

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



— Статус пары тебе к лицу, Фрэнк, — говорит Дойл, его рука сгибается за спиной, прежде чем он запускает в меня футбольный мяч с травянистого холма неподалеку от замка.

Он выглядит более беззаботным, чем я когда-либо видел, в черной футболке и джинсах, почти как на обычных воскресных посиделках… если бы не тот факт, что, кажется, он пытается меня убить этим мячом.

Тот врезается мне в грудь, и я кряхчу, сдерживая хрип от силы броска. Сволота. Влад предпочитает мстить изящно — выждет момент хоть сто лет, но отомстит с размахом.

Он предпочитает именно такой подход. Дойл же никогда не отличался терпением и использует любую возможность для удара.

Мы прибыли в Румынию сегодня утром, и я предполагал, что Бернадетт вырубится от усталости, ведь она не спала во время перелета. Но вместо сна она настояла, что должна «перестроить биологические часы» и победить джетлаг бодрствованием.

Именно поэтому мы все на улице пытаемся убить время под солнцем. Я перебрасываю мяч обратно, не особо вкладывая силу, и он с легкостью ловит его на лету.

— Зачем тебе столько? — спрашиваю я, бросая взгляд на множество мячей, усеявших землю, некоторые из которых уже расползаются по швам.

— Уитли набрала их для меня с запасом. Подумала, что они легко рвутся, — Дойл пожимает могучими плечами, заносит руку и снова запускает мяч.

Я снова ловлю его, игнорируя жгучую боль в ладони. Я готов принять его месть, если это означает, что моя пара сможет навестить свою лучшую подругу, что, кажется, значительно подняло ей настроение с момента нашего приезда. На их месте, попытайся они похитить Бернадетт или удержать ее от меня вдали, я бы заковал их в цепи и превратил их тела в пиньяты.

— Думаешь, ты перевезешь Бернадетт в Нью-Йорк? — спрашивает он.

— Скорее всего. Если только она не предпочтет переехать в другое место, полагаю, — отвечаю я, перебрасывая мяч обратно. Я могу управлять Talbot откуда угодно, и у нас более чем достаточно недвижимости по всему миру на выбор. Мы можем отправиться куда ей угодно.

Я бросаю взгляд туда, где она сидит в шезлонге под небольшим бежевым навесом с Владом и Обри, и прислушиваюсь к смеху девушек, снова перекидывая мяч Дойлу.

— Понимаю. Мне тоже всё равно, где быть, если Уитли рядом. А Влад, похоже, вообще прирос к Обри. Кстати, когда я получу свою яхту? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему и понимаю, что он говорит серьезно.

— Я тебе ничем не обязан, — говорю я ему, на этот раз бросая мяч сильнее.

Он ловит его, его взгляд становится желтым, а брови сходятся на переносице.

— Из-за тебя мы закрыли замок на три дня. Мне пришлось распустить всех гостей, не говоря уже о том, что меня подстрелили во время всей этой суматохи, пока этот, — он тычет кожаным мячом в сторону Влада, — закатывал истерики, пытаясь вернуть свою сбежавшую пару, которую ты вздумал прикарманить.

— Звучит так, будто ты ему и правда должен, Фрэнк, — кричит Бернадетт.

— На чьей ты стороне, женщина? — спрашиваю я ее, игнорируя то, как Обри разражается хихиканьем, а Бернадетт язвительно усмехается.

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Улыбка расползается по моим губам, пока я наблюдаю, как Фрэнк перебрасывает мяч Дойлу. Эта идиллическая сцена — не то, что я когда-либо ожидала увидеть. Я не уверена, чего ждала от визита сюда, но не могу сказать, что разочарована. Я убираю волосы за ухо, поджимаю под себя ноги и расслабленно откидываюсь в шезлонге, прежде чем перевести взгляд на Обри, сидящую рядом, и на Влада по другую сторону от нее.

После того как она показала мне часть замка по прилете, Уитли, новая пара Дойла и по совместительству шеф-повар, предложила устроить пикник, так что все мы собрались на улице.

Определенно, день для этого подходящий, думаю я про себя, любуясь прекрасным румынским небом. Легкий ветерок ласкает лицо, и меня переполняет счастье.

— Не могу поверить, что ты живешь в гребаном замке, — говорю я Обри, с восхищением разглядывая высокие каменные стены и то, как он прекрасно выглядит в утреннем солнце.

— Да-да, по большей части я чувствую себя принцессой. Но ты только посмотри на себя, вчера вечером ты шествовала по красной дорожке. Я только что заглянула в твой Инстаграм63, и у тебя теперь больше подписчиков, чем у меня, — отвечает она, глядя на телефон у себя на коленях.

— И не напоминай, — стону я. Мой телефон разрывается от звонков, так что я выключила его и швырнула в сумку. Фрэнк говорит, что купит мне другой, более защищенный, но я не горю желанием разбираться со всем этим. Я никогда не была фанаткой соцсетей, в отличие от Обри.

— Кто-нибудь хочет перекусить? — спрашивает Уитли, направляясь к навесу с тарелкой, полной еды, в руках.

— Знаешь, я никак не ожидала увидеть тебя вчера на том приеме, — говорю я, беря печенье с тарелки Уитли и улыбаясь ей в знак благодарности.

— Это же была твоя помолвочная вечеринка, какой же я была бы подружкой невесты, если бы не попыталась попасть туда? — отвечает Обри, пожимая плечами.

— Она не умолкала об этом. Я велел