Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

Принцесса упала в прах, не помня себя, продолжая кричать, — и тут сверху сверкнула молния, раздался оглушительный грохот грома, и на пятую Рудлог, второй раз в жизни впавшую в фамильный стихийный срыв, полились потоки воды, остужая и приводя в себя.

Алина очнулась в грязи, в которую превратилась яма вехента, хватая ртом воздух, как рыба, слабая, вымотанная. С трудом села, помотала головой.

Сложно осознавать себя, когда ты уже должна быть мертва. Когда то, что твое сердце еще бьется, — следствие случайности, перенапряжения и неожиданного взаимодействия двух стихий в крови. Вокруг осталась лишь земля, остовы папоротников и камни. Сверкали молнии — и в их сиянии она увидела, что на берегу все еще идет бой. Тротт был жив. В глазах все расплывалось.

Она повернулась к лесу.

Тьма, которая вышла из ее тела, разрезала чащу как ножом — и за спиной Алины наткнулась на непреодолимую стену. Там деревья стояли целые, шелестя под дождем зелеными кронами с золотистым отливом. Оттуда веяло теплом, словно под землей была зарыта огромная печка.

Хотя, почему «словно»? Осколок серпа богини, носящей имя Ока-Жар, и должен быть горячим, правда?

До невидимой границы трава превратилась в пыль, за нею — стояла сочная и словно присыпанная золотистой пыльцой. А потом Алина поняла, что это не пыльца. Это свет. Все там, за границей, источало теплый, едва заметный свет.

Снова ударила молния. Принцесса повернулась обратно к бою.

Ей казалось, что сквозь мутную стену дождя она видит, как один за другим садятся на берег раньяры, с которых спешиваются иномиряне. Ей казалось, что далеко-далеко впереди и справа она видит Чета, который, смеясь, танцует в потоках воды, сражаясь с невидши. Ей казалось, что она видит Тротта, который поднимается в воздух, разводит руки — и от него льется во все стороны та же тьма, которая только что вырвалась из ее тела, и сила эта раз в пять больше той, которую он вызывал ранее, когда они убегали от пожара и Макс держал Алину за руку.

Принцесса лизнула ладонь — ту самую, с которой она поила его кровью, и вкус теплой воды привел ее в чувство.

Она поднялась и, шатаясь, побрела туда, где на берегу в сотне… в паре сотен шагов от нее с двух сторон шел бой. Там высаживались десятки иномирян, со стрекоз потоком спрыгивали невидши… По правую руку, со стороны большого русла, она уловила движение, повернулась — от воды тоже бежали враги, с арбалетами в руках… к ней? К ней?

Мысли ворочались в голове медленно и тупо, и Алина никак не могла понять, что ей делать.

Кто-то остановился, стал целиться. Мимо свистнули стрелы, одна, другая… совсем близко! Алина отшатнулась, зачем-то неловко заслонившись и рукой, и крылом, выбросив его вперед и закрыв себе обзор.

Раздался свист, стук — и принцессу качнуло назад, будто ткнуло стеной воздуха. Она опустила крыло — стрелы врезались в невидимую стену на расстоянии вытянутой руки от лица и разлетались на щепки.

Щит. У нее как-то получилось поставить щит.

Принцесса, слишком вымотанная, чтобы удивляться, мотнула головой, и снова посмотрела на Тротта. Двинулась к нему… зачем? Помочь. Когда она рядом, он сильнее.

Инляндец в развороте мазнул по ней взглядом, снес голову невидши, снова взмыл в воздух и что-то заорал ей, махнув рукой.

Она знала, что он кричит. Не слышала, но понимала.

«Беги к осколку, иначе, клянусь богами, я сам тебя убью, Алина!»

Сверкнула молния, ударил гром. Тротт больше не смотрел на нее — ему сейчас не до нее было. Опять застучали по щиту стрелы, она снова отступила. Враги были уже совсем близко — и она, хотя вся ее суть требовала иного, все-таки развернулась к лесу, потому что Макс так просил. И тут же почти наступила на автомат, который лежал там, где, видимо, тление настигло иномирянина: тут же валялось лезвие ножа и пряжка от ремня, несколько магазинов для автомата. Все, что осталось от человека.

Ощущение нереальности ударило так, что закружилась голова, — слишком чуждо смотрелось оружие Туры тут, в другом мире.

Алина никогда не стреляла и не держала в руках оружия. Но подняла его, как гадюку, осторожно — тяжелое, скользкое, непривычное. Прижала к себе, навела ствол на бегущих иномирян — и нажала на спусковой крючок.

Автомат дернуло, больно ударив ее в плечо, ствол задрался вверх — но она ухитрилась выровнять его. Люди рванулись в стороны, попавшие под очередь валились как подкошенные, а она все стреляла и стреляла, пока в магазине не закончились патроны.

Алина осмотрелась — Четери продолжал бой с невидши, и их в траве лежало уже больше, чем нападало на него. Посмотрела туда, где от Макса снова тянуло холодом — и нападающие на него твари рассыпались пылью, хотя в этот раз радиус истлевания оказался куда меньше.

Тротт вновь повернул к ней голову.

— Бегом! — донесся до нее сквозь дождь его крик.

Только тогда Алина подобрала еще пару магазинов из грязи, перебросила автомат через плечо и побрела под ливнем к невидимой границе, за которой деревья и травы сияли мягким золотым светом и от которой веяло теплом. Впереди было спасение. Впереди была передышка.

Сейчас все будет хорошо… все будет хорошо… шагов двадцать — и все будет хорошо.

Алина сначала почувствовала опасность, затем — всплеск холода, который мог быть инициирован только Жрецом, и лишь затем услышала крик-выдох Тротта: «Четери!»

Развернулась, не веря, что случилось что-то еще. С одной стороны к ней летел Макс, за которым хитиновой рекой неслись невидши… а с другой, под дождем, со стороны задымленной реки, там, где бился с тварями дракон, на ее глазах силой Жреца проявилась огромная — втрое, впятеро выше самых высоких деревьев, — похожая на страшного кузнечика тень. И тень эта поднимала копье с шестью наконечниками, целясь в Четери. Копье это могло бы пронзить целый дом, не то что одного дракона.

Мастер услышал, бросил взгляд вверх — и, перепрыгнув через нескольких невидши, понесся к Алине. Копье с грохотом воткнулось в землю почти вплотную к его спине, давя невидши, поднимая волну почвы. В стороны и выше папоротников взметнулся град осколков, меж которыми лавировал дракон, но его все равно било в спину, по плечам и голове. Тень засвистела на пределе слуха, — так отвратительно, что принцесса зажала свободной рукой ухо, — и ударила снова, туда, где на убегающего дракона прыгала свора невидши, словно