Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова
Алина дернулась — и Тротт сильнее сжал ее руку. Насекомоподобная морда гигантского бога — с вытянутыми красновато-желтыми глазами, с двумя шевелящимися усиками-антеннами между ними, каждый из которых был больше самого огромного папоротника, с дергающимися жвалами на морде — склонилась к осколку, что-то шипя… затем зачем-то обвел его копьем… и исчез.
Мир затих. Осталось только тяжелое дыхание Алины и Тротта… и плеск грязевых волн снизу прямо у золотистой границы. Копье Омира уничтожило широкий берег реки, по которому они убегали, на котором шел последний бой, — и теперь там был окруженный выбросами почвы котлован шириной в километр, не меньше, в который водопадами рушилась река с двух сторон, образуя водовороты и большие волны.
— Они ведь не дадут нам выйти отсюда, — прошептала Алина едва слышно. — Они теперь знают, что мы здесь, и будут ждать нас.
— Верно, — ответил Тротт сипло. Отнял руку, потер лицо. — Великий, — позвал он, — ты слышишь нас?
— Слышу, птенец, — ответил он сам себе, и его глаза полыхнули тьмой, а от тела повеяло холодом. — Если другого пути не будет, придется рисковать и перебрасывать нас к одному из порталов. Не сегодня — после беснования бога здесь энергии и пространство так возмущены, что велик риск забросить нас далеко за равнину или в пасть к врагу. Надо подождать, пока успокоится. Хотя и говорил я, что здесь и так энергии скомканы, перепутаны, пространство искажено, а после землетрясений и открытия нового портала и того хуже стало… но раньше бы рискнул, а сейчас, пока не успокоится, не рискну.
Он прислушался к себе и вдруг погладил Алину по голове.
— Ты храбрая и достойная дочь, пташка, и красная кровь твоя дала сыну моему сил пережить сегодняшний бой, а мне — ту каплю, без которой я бы не удержал защиту. Слава отца — такие дети, как ты и сын, отдавший мне свое сердце… — Он снова прислушался и покачал головой. — Чую близкую смерть, но сильно потратился я и власти здесь над ней нет. Но у тебя сила моя, птенец…
Глаза его потухли, оставив слабое сумеречное сияние. Алина непонимающе посмотрела на него — а затем развернулась туда, куда он смотрел. Там, на траве, лицом вниз лежал Четери, и в золотистом умиротворяющем свечении было видно, что спина у него и задняя часть бедер — сплошное кровавое месиво, из которого торчат осколки камня, лоскуты одежды и трава. Волосы тоже были в крови.
С такой силой била тень копьем по земле, что осколки посекли дракона, как лезвия, как бы быстр и нечеловечески ловок он ни был.
Тротт шагнул к Мастеру, присел рядом, поднося руку к губам. Четери дышал — тяжело, со свистом, — открыл глаза и посмотрел на Макса внимательным чистым взглядом. Его губы тронула улыбка.
— Я думал, так и отойду, пока вы там обнимаетесь, — прошептал он. — Подлатаешь меня, ученик? Не хочу пропустить самое веселье…
— Береги силы, — попросил Тротт, проводя над его спиной рукой. Сплошная гематома, содранная кожа, сломанные кости, поврежденный позвоночник. Макс снял с пояса флягу, полил на спину, смывая грязь, потому что силы дождя для этого не хватало. Отбросил. Срезал оставшиеся лоскуты одежды. Ему в руку ткнулась еще одна фляга — принцесса протягивала ему свою. Алина стояла напротив, бледная, со слезами на глазах, наблюдая, как смывается со спины грязь вперемешку с кровью, — затем снова потянулась к ножу и полоснула себя по руке.
— Только попробуйте что-то сказать, — предупредила она, протягивая ладонь Тротту.
Он покачал головой — и сделал несколько глотков, и пил ее кровь до тех пор, пока руки не затрясло от силы и он снова не увидел их полупрозрачными. Коснулся дракона, заметив мельком, как Алина залечивает себе рану, — и тело Чета тоже подернулось дымкой, стало туманным, показывая все, что было сломано, отбито, треснуто и разорвано.
— Потерпи, Мастер, — попросил Макс. — Я отправлю тебя в сон, но тебе все равно будет больно.
Четери улыбнулся обескровленными губами.
— Боль — значит жизнь, — прошептал он. — Не трать силы на ерунду, Мастер Фери научил нас отстраняться от боли. Я уйду в транс. Делай что нужно, Макс. Успею поспать.
Он глубоко, размеренно задышал — Тротт видел, как замедляется измученное адреналином сердце, как холодеет тело, — а когда глаза Четери остекленели, и только медленное дыхание показывало, что он еще жив, Макс проник ладонями в его тело и стал сращивать надорванную селезенку, убирая сгустки крови и соединяя сосуды. Затем настал черед смещенных и спрессованных позвонков… губы сушило, голова кружилась, а Тротт торопливо, стараясь не думать о том, насколько хватит его сил, правил истерзанного дракона.
Раздались шаги.
— Я принесла еще воды. Сбегала к реке под защитой осколка, — послышался голос принцессы.
— Лейте, — просипел Тротт, отнимая руки от дракона.
Грязи на спине оставалось очень много — и Алина, вылив обе фляги, схватила еще одну у Чета и побежала куда-то меж золотых деревьев. Ее раненое мелькодерой крыло повисло, как вывихнутое, но она словно не чувствовала боли.
Мастер дышал так же ровно и размеренно, и его глаза по-прежнему смотрели в одну точку. Ни дрожи по телу, ни стона — Тротт желал бы такого самоконтроля.
Он прошелся руками по голове — сотрясение, рваные раны от камней — и залечил ее. Проверил вздувшуюся синяком шею, плечо… и выругался, обнаружив застрявшие пули. Видимо, дракона успели достать норы, высадившиеся на берег. Четери изумительно быстр — но он не бог, и уйти одновременно от пуль и десятков атакующих невидши почти невозможно.
Однако он продолжал бой с ранением, с которым другой бы свалился от слабости.
Тротт, чувствуя, как пульсирует внутри отданное принцессой тепло, вытаскивал пули, застрявшие в плечевой кости, залечивал, затягивал отверстия, останавливал кровь из крупных сосудов. Со спины все еще сочилась розово-красная сукровица.
Прибежала принцесса — и он снова подождал, пока она лила воду на спину, на ноги, показывая, где нужнее очистить, — Алина снова убежала, а он продолжил лечение. Удалить врезавшийся в спину камень, приложить лоскут кожи, залечить, остановить кровь… убрать щепки, травинки, снова приложить, снова срастить… запустить регенерацию, когда под руками меж лоскутами образуется тонкая розовая кожа… и снова удалять камни и сращивать кожу, и снова, и снова… подождать, пока Алина выльет воду, и не думать, что она речная, что с микроорганизмами и грязью — грязь на спине страшнее.
Это была долгая, изматывающая, тяжелая работа. За
