Проклятие Айсмора (СИ) - Ольга Зима

винир, взявший на себя обязанности главного судьи, и двое почтенного вида старцев, титулованных и родовитых. Говорили, будто они потомки тех самых торговцев, что разбились когда-то в здешних водах. Причина, по которой винир не выбрал в судьи более молодых или хотя бы не глухих, была неизвестна. Если кто и задался этим вопросом, то предпочел не произносить его. А если это был коренной айсморец, то молчание его можно было счесть за истинный подвиг.

Наконец, когда все уже устали ждать и успели обсудить даже здоровье соседских детей, винир неторопливо поднялся и свысока окинул взглядом битком набитую площадь.

Поднял руку — и шум быстро стих.

— Дорогие мои сограждане! Уважаемые жители Айсмора и обитатели Золотых песков, почтившие нас своим присутствием! Приветствую вас всех сегодня! Мы собрались, чтобы на честном суде узнать, в чем вина нашего горожанина Бэрра и какое он понесет за нее наказание.

По толпе пробежали шепотки, виниру пришлось немного возвысить голос.

— Кто-то скажет, что со своим первым помощником я мог бы разобраться и сам, но вы знаете, — голос опытного оратора упал до неуловимо вкрадчивого тона, — все равны перед законом. Кто-то скажет, что это дело можно отдать Пяти быстрым судьям…

Площадь затихла в ужасе. Неужто зазря готовились к зрелищу? Винир выдержал паузу ровно столько, чтобы все успели осознать и испугаться, но еще не принялись шуметь. В полной тишине снова зазвучал его голос:

— Но нет. Судить его будете вы, дорогие мои сограждане, справедливо и по закону!

На этот раз пауза вышла замирающе-торжественной. Глава города призывал свой народ осознать важность момента, и народ осознавал. Винир продолжил деловым тоном:

— Мы выслушаем всех, кто захотел сказать слово против Бэрра и слово за. Мой долг соблюсти порядок в суде и проследить за исполнением наказания, если таковое назначится.

Винир показательно опустил плечи, словно бы не долг ему лег на плечи, а два мешка с крупной рыбой, и продолжил:

— Помогать мне вершить справедливый суд будет досточтимый Нэйтон, глава семейства Нэйсов.

Он повел рукой, и правый судья, маленький, в узкой черной шапке, шпилем торчащей над его головой, попытался привстать, чтобы поклониться, но не сумел и, кряхтя и охая, остался на месте.

— И досточтимый Сайс, глава семейства Сайтонов.

Досточтимый Сайс ограничился тем, что потряс поднятыми над столом узловатыми руками.

Закончив со вступительной частью, которая не только успокоила айсморцев, но и погасила жадный до событий огонек в их глазах, винир сел на свое место в центре судейского стола. Раскрыл большую папку, сверкнувшую на солнце золотым бликом, и начал допрос с желающих сказать слово против.

Когда первый обвинитель встал перед помостом, Бэрр поднял голову и обвел взглядом толпу. Выцепил Ингрид, стоявшую за рядами знати, и несколько мгновений не сводил с нее глаз. Мог бы взглядом показать, что рад ей, как висящему над его головой редкому солнцу, но вместо этого отвернулся и стал еще мрачнее, чем был.

Ингрид, ухватившись за руку Гаррика, прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Вы же понимаете, господа Ингрид…

— Я все понимаю, Гаррик, — ответила она.

Двое из стражников рядом с Бэрром словно бы ощутили волну тяжелого чувства, хлынувшую от него — и отступили на шаг. Винир бросил на Бэрра внимательный взгляд и обратился к первому обвинителю:

— Назовите свое имя.

— Меня зовут Пеликан! — объявил тушующийся невысокий горожанин в форме стражника и поклонился судьям.

— Дальше, господин Пеликан, — винир жестом пригласил его говорить, а сам взял из открытой папки самый первый лист и положил перед собой. — Скажите уже во вред Бэрру.

Господин Пеликан затрясся, неожиданно поняв, что дает показания не против обычного горожанина, а против первого помощника самого винира. Винир многозначительно покачивал листочек, словно показывая: я запомню ваше имя.

— Хорошо, господин Пеликан, я помогу вам начать. Итак, что вы можете сказать о Бэрре?

Глаза Пеликана от мысленного раздумья грозили вот-вот выкатиться из головы.

— Он… хор-р-роший человек.

Первыми засмеялись задние ряды. Затем из середины послышались возгласы «И его зовут Бэрр!». Сидевшие на принесенных из ратуши скамейках хранили молчание.

— Прошу вас по существу! — постучал молоточком по столу винир.

— По какому? — господин Пеликан захлопал глазами, чем поставил их на место. — Агась, по существу-у… Ну, он плавает…

— Не запрещено! —отрезал винир.

— Но он плавает, когда холодно!

— Не запрещено, — повторил винир и поднял руку, чтобы жестом велеть незадачливому обвинителю убираться.

— И еще он разговаривает с озером! — разошелся Пеликан.

— Не запрещено! — железным голосом ответил винир и махнул рукой.

— Но постойте! — взвизгнул Пеликан. — Ведь он же виноват! Виноват! Он говорил с озером, и озеро ему ответило страшным штормом!

Винир вздохнул, дождался, пока хохот стихнет. Затем открыл вторую золотую папку и взял из нее верхний лист.

— Значит, уважаемый Пеликан, стражник, пять лет службы без повышений и наград, — монотонно заговорил он. — Вы утверждаете, что Бэрр плавает и разговаривает с озером.

— Агась! И еще машет руками, — вставил довольный Пеликан. — Я сам видел!

— А озеро ему, выходит, отвечает и машет водой, — продолжил винир, и даже среди знати пробежались смешки. — А не было ли это в тот день, когда в сторожке нашли два кувшина из-под вина?

Пеликан захлопал глазами.

— Нет, не в тот, — наконец выдавил он.

— То есть кувшины были? — надавил винир. — Но Бэрра в тот день вы не видели?

— Нет…

— Так в чем вы его обвиняете? Уж не в том ли, что он выпил ваше вино?

— Он… — заволновался Пеликан. — Я хочу сказать против него слово. Он мне чуть зубы не выбил! А потом в воду швырнул!

— Зубы? — с усталостью в голосе уточнил винир.

— Что?..

— Зубы, я спрашиваю, в воду швырнул?

— Нет. Меня!

— За то, что вы напились, будучи на посту?

— Ну-у… Ну, выпить-то немножко можно, если смена в холод и долгая, — загундосил Пеликан обиженным голосом. — Как без этого в нашем болоте прожить. А теперь и не выпить, после Бэррова шороху…

— Спасибо, суд услышал вас, господин Пеликан! — громко произнес винир. — Секрета-а-арь!

Ульрих поднял нос уточкой и важно положил перед собой очередную бумагу.

— Пиши указ. Провести разъяснения о недопустимости пьянства во время