Княжий венец - Анна Михайлова
- Беги в купальню, птичка. Пока я не передумал.
Птицей метнулась она с кровати, под негромкий мужской смех. Успела только рубахой подхваченной прикрыться. Да только спину-то не прикроешь! Ох и стыдно!
В купальне Тами остановилась у зеркала и внимательно принялась рассматривать себя со всех сторон. Как-то же должна было отразиться на ней потеря невинности? Но, к собственному удивлению, ничего особенного не заметила. Разве только лихорадочный блеск в глазах и яркий румянец во всю щеку. А еще несколько следов мужской страсти на шее и груди. Да легкий дискомфорт в мышцах и внизу живота. О, Небо! Это она вчера была столько распутна? Что о ней должен подумать Леслав? - эм… Велелав? Да как же его теперь называть-то? А может он уже передумал и от своих слов откажется? Та-ак, кажется на пороге запоздалая истерика…
Чтобы хоть как-то отвлечься, Тамирис быстро умылась, кое-как заплела волосы в косу. Рубашку-то она надела, но более никакой одежды не было. Не полотенцем же ей подпоясываться? Придется выставить на обозрение голые ноги, рубаха-то длиной всего до середины бедра. А вдруг Леслав подумает, что она его заманивает? Хотя для чего уже? Все что хотел, он получил еще вчера.
В полном раздрае, валорка вышла из купальни. Стараясь незаметно оттянуть край рубахи пониже. Князь тем временем уверенно метал на стол нехитрые припасы. Сам себе удивлялся, но нравилось ему кормить свою валорку, нравилось подкладывать кусочки повкуснее и видеть довольную улыбку. На легкий скрип двери повернул голову к ней и замер. Хищно дернулись крылья ровного носа, а глаза прошлись по ней невидимой лаской, особенно остановившись на голых ногах. От его вспыхнувшего взгляда Тами самой вмиг стало жарко. А он, греховодник еще и сам рубаху не надел! Стоял перед ней босой, в одних штанах, ослепляя великолепием мускулистого тела.
- Извини, я… сейчас оденусь, - пробормотала она.
- М-м-м, только если в ту крошечную вещицу наподобие вчерашней красной.
- Это белье! – вспыхнула Тами, стараясь бочком добраться до своего мешка.
- Замечательное изобретение. Хочу, чтобы ты накупила себе такого же, когда вернемся, - мурлыкнул мужчина.
- Вот еще! Куплю шаровары до пят!
- Ты мне нравишься в любом виде. Так что – купи. А я даже больше буду хотеть их снять, чтобы добраться до желанного тела.
Тами, порывшись в сумке, встала, пряча белье в кулаке.
- Отвернись!
Мужчина посмотрел на нее с веселым изумлением.
- Тами? После всего, что я вчера видел и делал с твоим телом?
- Мне неловко. Пожалуйста!
- Только если пообещаешь не надевать брюки. Мне очень нравится вид твоих округлых коленок и тонких щиколоток.
- С ума сошел? Чтобы я гарцевала перед тобой в одной рубахе?
Вместо ответа, он с улыбкой преодолел несколько разделявших их шагов. Обнял, проникновенно глядя в глаза.
- Ты нервничаешь, это нормально. Но тебе не следует меня бояться. Ведь знаешь уже, что не обижу. Тебя – никогда. Вот только у нас не так много времени, скоро придется возвращаться. Пока мы тут – позволь себе побыть свободной. Без посторонних глаз, без лишних ушей. Свободной от чужого мнения, традиций, от навязанных предрассудков. Если тебе холодно, ты, конечно, можешь одеться. Но когда еще сможешь щеголять передо мной одной рубахе, не боясь осуждающих взглядов? И сводить меня с ума розовыми пяточками? – добавил с улыбкой.
- Я так не привыкла.
- Знаю. Я тоже не привык делать то, что хочется, без оглядки на долг и расчет. Но сейчас мы с тобой можем именно это. Позволь себе чуть-чуть свободы. Мне кажется – мы заслужили, - Велеслав коротко чмокнул ее в губы и вернулся к столу. Продолжив невозмутимо нарезать что-то к завтраку.
Вот как он это делает? Дает право выбора и одновременно подталкивает туда, куда нужно ему. Лучшие качества для правителя, но как с таким уживаться? Ведь придется отстаивать свою свободу шаг за шагом. «Вспомни, а сколько свободы было у тебя на родине?» - щелкнул по носу ехидный внутренний голос, - «Сколько тебе пришлось воевать, чтобы признали твое право на собственное мнение. А твой мужчина уже сейчас к тебе прислушивается. И даже идет навстречу, хотя не всегда согласен. Твое мнение важно, твои слова слышат».
Вздохнув, Тами натянула белье и присев на сундук, начала старательно расчесывать волосы. Ну и шайтан с этими штанами! Если ее мужчине нравится видеть ее голые ноги... Ей вот тоже нравится смотреть на его широкую спину. Как лениво перекатываются литые мышцы под гладкой кожей. Увы, не везде гладкой…
Торопливо заплетя косу с лентой, Тамирис подошла к князю и несмело прикоснулась к спине.
- Новые шрамы…
Крупное тело вздрогнуло под ее пальцами.
- Ерунда. Не в первой.
Тонкие пальцы бережно огладили розовые неровные рубцы на плече, перебежали на лопатку. Вот и вторая рука легла на широкую спину, изучая, ощупывая, жалея.
- Так много боли… Меня ужасно злит, что кто-то делал тебе больно.
Мышцы под ее пальцами окаменели. Велеслав даже затаил дыхание, боясь спугнуть первую несмелую ласку будущей жены.
- Я – воин, Тами, - хрипло ответил он, откладывая нож. Да он весь день так готов стоять, позволяя прохладным пальцам гулять по его телу как вздумается, - на войне не бывает по-другому.
На месте пальцев оказались нежные губы. Глубоко вздохнула, наслаждаясь чуть терпким, будоражащим запахом мужчины.
- Я бы хотела залечить все твои раны, - прошептала Тамирис. Опираясь на широкие плечи, приподнялась и поцеловала новый шрам у лопатки, - все до единой.
- А я готов получить еще столько же ран, если ты, сладкая, будешь лечить поцелуями.
Кожей почувствовал ее улыбку.
- Все мои поцелуи и так принадлежат тебе, князь, - она поднялась на цыпочки и обняла его со спины, прижавшись крепко-крепко, - а я хочу защитить тебя от мира. Потому что очень боюсь потерять.
Велеслав развернулся, мгновенно поймав в кольцо сильных рук.
- Это я должен защищать тебя, птичка. Оберегать, заботиться, нежить. И рычать на всякого, кто на тебя не так посмотрит.
- Не так – это как?
- Неужели не видишь, как мужчины плывут от твоей улыбки, от блеска чудных глаз, от того, как ты грациозно двигаешься и нежно смеешься? Как похотливо смотря вслед? Ты одна – а сплошное искушение и соблазн.
- О!
- И я сейчас из последних
