Княжий венец - Анна Михайлова

- Ш-ш, лежи. Устала поди. Сначала с колдуном воевать, потом с моей страстью.

- А мы точно победили?

- Точнее не бывает. Ты – умница!

- Подожди! Там же был Драгомир. Он…он здесь? – на мгновение представила, что верховный волхв сейчас снаружи, слышал ее крики и вообще все, чем они занимались. Щеки опалило жаром.

- Вот у него дел более нет, чем нас на улице сторожить. Прибрал все на поляне и ушел. Сказал, только дорогу нам наладит. Наверное, что-то с погодой сделает, чтоб нам легче ехать было. И окрестные селения предупредит, что нет более опасности от мертвых.

- Там же сестра твоя была…

Затылком почуяла, как поджались мужские губы. Наверняка еще и брови нахмурил, да так, что морщинка сердитая меж ними. Та, которую хотелось поцелуем разгладить. Нехотя продолжил Велеслав говорить, хотя рук не убрал, продолжил мимолетно оглаживать желанное тело.

- Перестала она ею быть после злодеяний кровавых. Не прощаю я зла и обмана. Никому, даже своим. Лишил ее имени и сюда сослал, так Чаянка и тут зло нашла. Оно ее и сгубило. Не будем о ней более. Скажи лучше, отчего именем другим колдуну назвалась?

Коварные мужские руки начали неторопливо оглаживать бедра, совершенно мешая думать здраво. Словно маленькие искры вспыхивали от его прикосновений.

- Другим? Это чтобы не рисковать, ворожбой можно многое сделать, на вещь и на имя даже. А Мири – это я себя называла в детстве, когда не могла имени собственного выговорить. Родные меня так зовут… звали… Ты что творишь? – вскрикнула валорка, когда одна рука добралась до сокровенного места, а вторая накрыла и начала поглаживать грудь.

- Мою, конечно! Тебя же везде надо вымыть, правда?

- Но не здесь же? – она попыталась сжать ноги, но куда-там? Наглые пальцы начали искусно поглаживать еще припухшие складочки. Заставив тело предательски задрожать от предвкушения.

- Именно здесь и нужно вымыть лучше всего. Самое нежное и сладкое место. Уже не болит, правда? – осторожно сжал камешек соска, заставив тело выгнуться и сладостно выдохнуть.

- Очень-очень болит! Мне совсем ничего нельзя.

Губы поймали ее мочку уха и начали осторожно посасывать, вызывая дрожь и стадо мурашек. А низкий бархатный голос ласкал не хуже рук.

- Тогда тебе срочно нужно в постель, птичка моя. А я внимательно осмотрю и потрогаю, где именно болит…

Ноги беспомощно разъехались, предоставляя еще больший доступ наглым пальцам. Ох, что же он с ней делает! Играет, будто музыкант на любимом инструменте. И тело поет под его умелыми руками. А шею покрывают ласковыми поцелуями, заставляя отворачивать голову, открывать больше простора.

- Что ты со мной творишь? – Тами сдается на милость головокружительных ласк. Закидывает руки за голову, погружая пальцы в его короткие темные волосы.

- Это ты меня околдовала, сладкая, - волнующая хрипотца, словно смычком по оголенным нервам, - не могу насытиться. Жажда ты моя, непроходящая. Раздвинь ножки, хочу, чтоб еще покричала для меня, княгиня моя.

Глава 37.

Утренний луч затанцевал на щеке, пытаясь пробраться под закрытые веки. Тами недовольно засопела и попыталась глубже зарыться в подушку. Еще и жарко отчего-то, будто она к печке спиной прислонилась. Невольно попыталась отползти, но что-то мешало.

- Не ерзай, сладкая, иначе я сочту это приглашением, - раздалось низкое над ухом.

Девушка испуганно дернулась и замерла. Крупная мужская рука с бедра переползла на живот и по-хозяйски подтянула к себе. Что твердое нетерпеливо уперлось в поясницу.

- Ой!

- Это не «ой», это я. Доброе утро, сладкая.

- Доброе, - пискнула придушенной мышью.

- Как спалось? – искушающе-хриплый ото сна голос, прошелся бархатом по телу.

- Я не помню… - а в голове, как назло, одна за другой начали вспыхивать картинки того, что вытворял с ней князь прошлой ночью. Вмиг порозовело лицо и даже уши.

- Вот как? Хм… значит, повторить придется, - твердые губы начали неспешно путешествовать по пунцовому ушку. Прикусывая и лаская. Посылая искры удовольствия вниз живота.

- Нет! Я… я есть хочу! – ляпнула первое, что в голову пришло.

- Не поверишь, и я голоден, - мягко толкнулись в нее мужские бедра.

- Но так же нельзя! Каждый день.

- Почему? - искренне удивился Велеслав.

- Я не знаю… Но наверное…

- Иди-ка сюда. Глаза твои чудные видеть хочу, - уложил ее на спину, а сам остался на боку, подперев голову рукой. Тами подтянула одеяло до носа, невольно обнажив мужчину по пояс. И в отличие от нее, его это абсолютно не напрягало. Он умудрялся быть неотразимым даже со взлохмаченными волосами и следом от подушки на щеке. Одни его порочные зеленовато-синие глаза с поволокой заставляли сердце биться с утроенной силой.

- Давай еще раз. Доброе утро, ненаглядная! Чего так переполошилась?

- Я не знаю, как себя вести, - пришлось нехотя признаться.

- Хм… А должно быть как-то по-особому?

- Наверное… после того, как с мужчиной…

- Краса моя, - чуть шероховатые пальцы огладили нежную щеку, - после того, как ты мне себя подарила, это я должен. Заботиться, холить и лелеять. Потому как возьму за тебя ответственность пред богами и родом. А ты ничего не должна. Ну, разве только целовать чаще устами сладкими, - нагло ухмыльнулся, любуясь сменой эмоций на дорогом лице.

- Ты..! – вспыхнула валорка, как порох. Едва с кулаками не бросилась. Только этого и добивался. Ох, как же упоительно подмять под себя желанное тело, чувствовать его изгибы, от ощущения которых кровь в ушах зашумела. Ухмыляясь, легко зажал ее руки над головой и начал оглаживать брыкающуюся негодницу.

- Я. Твой будущий муж, - короткие жалящие поцелуи сыпались градом на лицо и нежную шею, - сейчас держусь из последних сил, чтоб вчерашнее не повторить. А мне тебя накормить надобно. Ты когда голодная, всегда злая. Эвон уже как глазами сверкаешь.

- Я не злая! Отпусти! – Тами задергалась, не желая самой себе признаваться как удобно и правильно ощущается тяжесть мужского тела.

- Не злая? Не отпускать? Значит, мой голод утолять будем? – движение мужских бедер даже сквозь одеяло наглядно демонстрировало его «приподнятое» настроение. И стыдно признаться, но неимоверно хотелось согласиться, с головой нырнуть в упоительную ласку и страсть. Если бы не предательское урчание