Отрада - Виктория Богачева
В себя она пришла от ушата ледяной воды. Та хлынула в нос, Отрада закашлялась, не в силах вдохнуть из-за кляпа, и едва сызнова не рухнула в черную бездну. Но вуй Избор, окативший ее водой, споро спрыгнул в землянку и вытащил кляп.
Она закашлялась и, наконец, вдохнула упоительно свежий воздух. Снова была ночь или поздний вечер, и ее окружала темнота. Кое-как придя в себя, Отрада посмотрела на мужчину. Тот казался еще безумнее, чем накануне.
— Ну что, девка? — проскрежетал он злым голосом. — Належалась? Али еще хочешь?
Когда она ничего не ответила, вуй Избор дернул за веревку, которую по-прежнему держал в руках, и Отрада ударилась головой о стену землянки.
— Отвечай мне, шленда! Али мало тебе было? Может, всыпать? Может, ремень тебя научит уму-разуму? Я гляжу, ни батька, ни мать твоя непутевая не сдюжили. А уж женишок и подавно...
Вуй Избор говорил сам с собой и постоянно хватался ладонями то за глаза, то за голову. Отрада с трудом пыталась не заскулить от ужаса, глядя на него. Ей нужно выбираться. Иначе он ее убьет. Не пожалеет. Теперь она видела это предельно ясно. Нужно, чтобы он позволил ей встать на ноги. И тогда она попытается сбежать... Коли хватит сил. А коли нет, то пусть уж лучше сразу прибьет ее, чем еще одну ночь пролежать в ледяной земле, задыхаясь каждое мгновение.
— Не нужно бить, — кое-как прохрипела она, не узнав своего голоса. — Я покажу... я вспомнила, батюшка говорил однажды... Он их в лесу схоронил... Токмо мне бы понять, где я...
— В лесу, стало быть? — пробормотал мужчина и огладил пятерней встрепанную бороду. — Ты гляди, девка. Коли врешь мне... Пожалеешь, что на свет родилась!
Он резко склонился и, сжав плечи, поставил Отраду на ноги. Та пошатнулась, и, коли б не руки Избора, непременно завалилась бы обратно. Ее шатало во все стороны, словно тростинку на ветру. Голова кружилась неимоверно, лес перед глазами расплывался...
— Ну, все-все. Пошла, пошла. Не подохнешь. Чего застыла? Шагай, пока и в самом деле тебя не огрел!
Отрада неуверенно, неловко сделала шаг, другой, третий. Она смотрела на лес и не узнавала его. Не узнавала место, где мужчина вырыл землянку. В какую сторону ей бежать? Где община?..
Она повернулась было, чтобы спросить, но застыла на месте, когда услышала голос другого человека. Его голос.
— Оставь девку, Избор.
Верно, ей почудилось. Никак не мог Храбр очутиться в лесу.
Никак.
Она с трудом повернула голову вбок.
Кузнец стоял позади них, сжимая в руках молот.
49
— Оставь девку, Избор.
Тень от высоких деревьев и ночная темнота скрывали его лицо, и Отрада не видела его глаз. Ее взгляд вновь упал на кузнечный молот, что он держал в руке, и она прикусила губу. Она ведь ведала лучше прочих, как тяжело было Храбру. Даже простые движения давались ему с трудом, а уж забраться столь глубоко в лес да еще и с тяжелым молотом... Она не представляла, как он сдюжил. Как не рухнул на половине пути.
Верно, у него открылись все раны.
Словно в насмешку, вуй Избор сильнее дернул за веревку, и Отраду повело в сторону. Она запнулась и рухнула на колени, и увидела, как дернулся Храбр.
— А не то что? — спросил насмешливо.
Краем взгляда она приметила, что мужчина вытащил из-за пояса длинный охотничий нож. Поигрывая с ним, он подошел к Отраде на расстояние одного шага и остановился.
— Ну? Что делать теперь станешь, кузнец?
— Ты ее не тронешь, — пророкотал Храбр, перехватив молот. — Иначе пожалеешь.
— Нет, кузнец, — усмехнулся Избор. — Это ты пожалеешь, коли я перережу ей горло.
— Я убью тебя. Клянусь Сварогом, я убью тебя, коли хоть один волос упадет с ее головы...
Вуй Избор рассмеялся хриплым, лающим смехом. Он дернул на себя Отраду, схватил за волосы на затылке и нарочито грубо потянул, заставив вытянуться тугой струной, чтобы уменьшить боль.
— Ты, никак, ослеп после ловиты? Али не видишь, скольких волос девка уже лишилась? — и он затряс в воздухе рукой, в которой сжимал косу Отрады.
Храбр невольно дернулся вперед, но был остановлен визгливым криком Избора.
— А ну, стоять! Стоять, кому велено! Не то за твое непослушание она поплатится.
— Отпусти ее. Возьми меня, — сказал Храбр, послушно замерев.
— Да на что ты мне сдался, дурья башка?! — Избор развеселился пуще прежнего. — Мне девка потребна. Токмо она и ведает, куда ее батька запрятал самоцветы.
По лицу кузнеца мелькнула тень, когда он услышал про самоцветы. Отрада покосилась на вуя и попыталась поймать взгляд Храбра в надежде, что тот ее поймет. Но он смотрел лишь на Избора, внимательно следя за каждым его движением.
Пока тряс ее за волосы да бахвалился, вуй спрятал длинный нож за пояс. Руки у Отрады, связанные впереди, освободились, ведь Избор больше не держал ее за веревку. Нет, он продолжал упиваться властью над нею, намотав на кулак растрепавшуюся косу.
— Какие самоцветы? — напряженным голосом спросил Храбр, и Отрада решилась.
Извернувшись, она проворно обхватила ладонями рукоять ножа и бросилась вперед. Избор взревел и невольно разжал руки, отпустив ее. Он кинулся к поясу, но было уже поздно. Юркой ящеркой Отрада улизнула от него в сторону, а ему навстречу уже кинулся Храбр с кузнечным молотом. Не растерявшись, Избор бросился ему наперерез и поспел поднырнуть под удар прямо в момент замаха. Все же сделался Храбр неповоротливым и медленным из-за полученных ран.
Избор обхватил его за туловище, врезавшись головой в живот, и у кузнеца вышибло весь дух. Он разжал руку и выронил молот, и вместе с противником они завалились на примятую траву и покатились по ней, собирая хлесткие ветви кустарника и колючки. Отрада тем временем пыталась нашарить на земле нож, который уронила и никак не могла найти в темноте. Всхлипывая, она наблюдала за тем, как вуй удар за ударом обрушивал на ее жениха, который хорошенько приложился о землю. Наконец, нашарив лезвие и порезав пальцы, она принялась судорожными, рваными
