Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит

Обезумевшие крики людей…

Перед глазами предстали адские глазницы твари, сотканной из самого мрака.

Ее острые когти впились в мою душу, раздирая на лохмотья.

Отрывая кусок за куском.

Дыхание замедляется…

Глухие удары сердца.

Последний вздох…

…И рваный прерывистый выдох.

Обреченный удар сердца…

..Остановилось…

С последним вздохом растворилось в пустыне.

Скатившиеся по щеке слеза зашипела, а глаза застыли на ровной глади песка.

«Амара!» — разъяренный голос любимого мужчины врывается яростным ударом в мою грудь.

Беспокойный крик черных птиц, кружащих над головой.

Агония.

Дыхание застыло, как застывает вода, превращаясь в ледяную синюю глыбу.

Душа угасала, как угасает обожженный фитилек в жидком воске свечи.

«Лиана» — душераздирающий рев, от которого содрогаются острые пики красных скал.

Оглушительный грохот молнии.

Яркая вспышка блеснула в огненном небе.

— Это еще что? — отшатнулась рыжеволосая женщина, показывая на огромную надвигающуюся на них песчаную бурю.

— Это…

«Девочка моя…» — тоскливый бархатный голос пытается достучаться до затихающей умирающей души.

Неистовый рев трэпта вдалеке рвётся сквозь бурю.

Еще один…

Затем еще и еще…

Их огромные могучие тела вспарывали песок, надвигаясь на город со стремительной скоростью. Врывались в него один за другим.

Звери сметали всё на своем пути тяжестью тела, вспарывали тела воинов ядовитыми шипами, разрывали их на куски острыми как сталь зубами.

Мир погрузился в пучину хаоса.

Кровь лилась рекой, питала пески, смывала нарывающие гнойные наросты и ошибки своих детей. Сметала руины прошлого….окровавленной рукой.

Круговорот жизни и смерти.

— Всем стоять до последнего! — вооружились воины, оглядываясь друг на друга, оттесняя Торию и ее сына к храму.

— Думаешь я тебя оставлю… — зарычала рыжеволосая красавица, над обездвиженным телом девушки.

— Ла-та… — вскинулась Тория, зажимая от ужаса ладонью рот.

Под ногами Латы разверзлась земля. Столп песка взметнулся вверх, а вместе с ним и хрупкое тело девушки.

Ее беспомощный и отчаянный вопль…

В ее тело впилась мощная пасть обсидианового трэпта, перекусывая ее на части, разрывая на куски.

— Древние… — прошелестела Тория.

Женщина скрылась с сыном в храме, пока верные ее мужу воины стояли до последнего, защищая их от обезумевших древних тварей.

Горячая морда трэпта осторожно ткнулась в бездыханное тело своей женщины.

Но оно оставалось неподвижно. Не откликалось на ласку любимого зверя.

Тоскливый вой трэпта, обреченного на вечное одиночество, смешался с яростной молнией на небе. Серебристая гневная вспышка вспорола его пополам.

Небо бушевало над зверем, кипело. И, сжалившись над ним, дало себе волю, пролив свои дьявольские слезы на залитую кровью землю.

Зверь метался в отчаянии, заключив тело любимой в кольцо своего пышащего жаром туловища.

Его жуткий рокот сотрясал разрушенные стены храма, под ногами людей дрожала земля.

Яростное пламя из его пасти разрывало почерневшее небо.

Выползающие языки пламени обволакивали стены храма, перебираясь на людей.

В воздухе стоял запах гари, горящей плоти и тлеющих надежд.

От жалких строений остались лишь обожженные камни и обугленные обломки, что сейчас медленно тлели в ночной темноте.

Песчаная буря разрасталась. Увеличивалась огненным шаром, закрывая песчаной пеленой все вокруг. Под властью ветра исполняла свой хаотичный безумный танец вокруг мощного туловища трэпта.

В глазах зверя отражался жадно пожирающий всё вокруг огонь, в оранжевых языках пламени ему мерещилась его женщина, что исполняла свой танец смерти, сливаясь с никому не подвластной стихией.

Неукротимый огонь его сердца.

Его страсть.

Его нерв.

Та, кто обрекла его на вечную муку, перестав бороться за свою жизнь и их сына.

Та, которая связала их души воедино, покинув его.

Любимая женщина, что пошла на отчаянный шаг, безжалостно заперев его, словно в прочную клетку в тело Ратмира.

Лишь бы он жил…

Его непокорная женщина.

Его огненное сердце не остановилось лишь потому, что она его безумно любила и не смогла дать ему уйти, как и он не согласен принять ее смерть…

Зверь замер, всматриваясь в огненный мерцающий женский силуэт.

Волосы Амары пылали точно ожившие языки пламени. Ее глаза горели подобно двум ярким рубинам. Оранжевые отсветы на ее бледном лице делали ее отрешенным призраком, но в то же время живой, настоящей.

Она неторопливо двигалась к нему.

А следом за ней, точно ее верные слуги, следовали тени, одна женская, другая мужская… женская…

Мать… Отец… Ардана… Ее брат…

Все стали за ней нерушимой стеной. Были ее непробиваемой опорой.

В тягучем влажном воздухе зазвучал их гневный шепот.

Их голоса доносились до самых небес.

Тягучая темная кровь под ее босыми ногами расползалась по песку багровыми черными реками, точно огненная лава, поглощающая все вокруг.

Она приближалась к нему безмолвно, неторопливо, размеренно.

Стук ее сердца. Он слышал его, как свое.

Их связь подобно тонким стеблям лозы, что обвивала их сердца ядовитыми шипами, навечно врастала в них своими корнями.

Их сердца забились в унисон. Ее и его. В едином ритме.

Зверь взревел.

От его мощного рокота вибрация прокатилась по песку короткой волной.

«Лиана»

— Иштар…

Ее руки поднялись к небу, а затем опустились книзу, касаясь кончиками пальцев песка.

Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и отдалась прохладному ветру.

Каждое ее движение было полно грации, необузданной энергии.

Она двигалась медленно, холодно, а затем всё более интенсивно, возбужденно, будто она слилась со стихией.

Танец-свобода. Танец-борьба.

На ее лице застыла безмолвная маска.

Трэпт не отводил от нее взгляда.

Амара вращалась, точно вихрь, настоящее воплощение бури, способная смести с пути всякого, кто окажется пленён её пламенным танцем.

Танец-поклонение. Танец-триумф.

Она расцветала в огненной пыли, под звёздами. Она стала стихией. Его разрушающей бурей.

Глухие удары барабанов.

Непрекращающиеся шепот за ее спиной.

Стук сердец в недрах песка.

Дерущий от боли рев зверя в пылающее чернильное небо.

На мощном теле трэпта загорелась метка богов.

Удар барабанов.

Гром небес.

И едва слышный стук двух сердец…

Глава 45

Когда я открыла глаза, то увидела склоненную над собой огромную каменную морду трэпта.

Сердце сжалось в тихой тоске.

Прощальный отзвук утраты проносится по моему телу мелкой дрожью.

Зверь застыл надо мной в смиренном поклоне. Его затвердевшее мощной тело, будто заковано в металлический панцирь, золотую броню.

Слезы потекли по щекам.

Подняла к небу свой измученный взгляд.

На чернильном полотне искрились серебристые холодные звезды.

Прохладный ветер зло кусал влажную кожу.

Хочу закричать, но крик застывает на губах отчаянной горечью. Загустевает в сердце и не дает вырваться губительному отчаянию наружу.

Я мимолетно прошлась взглядом по скопившимся вокруг меня людям, и так же быстро его вернула к затвердевшей пасти Ратмира, как только они начали один за