Ее бешеные звери - Э. П. Бали

Дикарь вмешивается как раз в тот момент, когда Ксандер открывает рот.

— Спросить его о чем?

— Если у него чешуйчатая задница, — спокойно говорю я, — может быть, поэтому никто не хочет на нее смотреть, понимаешь? Они боятся, что это выглядит очень странно. Типа псориаза.

— Они бросаются к моим ногам, — говорит Ксандер почти с отвращением. — Каждый ебанный день и ночь. Как анимы, так и анимусы.

Я вдруг вспоминаю девушку, которую он поджег, когда мы только попали в Академию.

— Может, это те, кто увлекается садо-мазо? — я пожимаю плечами. — Это единственное правдоподобное объяснение.

Ксандер наклоняется ко мне и рычит от едва сдерживаемого гнева:

— Ты когда-нибудь слышала фразу «Не буди дракона»?

— Ты когда-нибудь слышал фразу «Не будь мудаком»?

Глаза Ксандера на мгновение вспыхивают красным, но Дикарь смеется и, схватив меня за руку, тащит дальше по коридору.

— Какое непристойное слово в устах принцессы.

Дракон крадется за нами, раздраженно поджав губы и расправив плечи.

— Я знаю гораздо больше, если ты хочешь их услышать, — сладко говорю я. — В моем репертуаре много грязных словечек.

— Это потому, что ты часто бываешь в сомнительных местах? — язвительно тянет Ксандер. — Ты бы отлично вписалась в компанию отбросов этой школы, змеючка.

— Ты бы тоже, красавчик, — я улыбаюсь ему, и моя глупая анима распушает перышки.

Дракон рычит, когда мы проходим мимо двери Титуса.

— Сабрина! — выкрикиваю я телепатически. — Выходи сейчас же, но тихо. Тебе придется идти за Дикарем, Ксандером и мной.

Дикарь останавливается на полушаге.

— С кем ты разговариваешь?

Ксандер тоже останавливается.

Встревоженная, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Ты это слышал? — но теперь я вижу, как ручка двери Титуса медленно поворачивается.

— Я могу сказать, когда ты разговариваешь с кем-то, используя TП, — глаза Дикаря подозрительно сужаются.

Я растягиваю губы в лукавой улыбке и начинаю пятиться назад, заложив руки за спину, чтобы грудь выпирала. Мне приходится говорить громко, чтобы отвлечь Ксандера с его безумным слухом.

— А тебе что, интересно? Ой, и кстати, оказывается ты правда знаешь пару букв из алфавита. Никогда раньше не слышал, чтобы телепатию называли «ТП», это что-то на волчьем?

— Да, это так. Так кто это? — спрашивает Дикарь, но слава богам, крадется за мной, пока я иду задом наперед по коридору, Ксандер следует за нами. Два хищника преследуют газель. Сабрина выскальзывает из комнаты Титуса с серебристым ноутбуком в руке, ее красная нимпинка Черри испуганно подпрыгивает у нее на плече. Я снова окутываю их обеих невидимым щитом.

— Это мой секрет, — громко говорю я, продолжая пятиться. — У тебя могут быть секреты, и у меня тоже.

— У меня нет от тебя секретов, — рычит Дикарь. — Скажи мне, с кем из этих зверей ты разговариваешь. Ты должна разговаривать со мной.

Горящие глаза Ксандера вспыхивают, и это красно-оранжевое свечение возвращается.

— Что? — спрашиваю я.

Мы добрались до лестницы, и теперь я понятия не имею, как мне спуститься по ней задом наперед.

Ксандер подходит к Дикарю сзади и смотрит на меня сверху вниз.

— Я думаю, что не стоит доверять ни единому твоему слову, змеючка.

Дикарь закатывает глаза, и, к моему удовлетворению, Ксандер направляется вверх по лестнице, а не вниз.

— Ты тоже идешь наверх? — спрашиваю я своего волка.

Дикарь снова притягивает меня к себе.

— Пойдем со мной, я получу от тебя ответы более творческими способами.

Я искренне смеюсь над безграничными обещаниями, прозвучавшими в этих словах.

— Может быть, позже. Мне нужно найти Мин.

Он отходит от меня, направляясь вверх по лестнице, хотя на его лице все еще хмурое выражение.

— Она в столовой. Тебе следовало просто спросить Ракель через ТП.

Мне жаль, но я должна сделать это ради Минни.

— Да, я пойду туда прямо сейчас. Спасибо.

— Ты придешь ко мне сегодня вечером?

Я снова улыбаюсь.

— Да.

Как только он исчезает наверху с ухмылкой на лице, я спускаюсь обратно вниз, мое сердце колотится где-то в горле, когда я говорю Сабрине, что теперь она может безопасно спускаться за мной.

Когда она оказывается в поле моего зрения и поднимает ноутбук, потрясая им, словно это главный финальный трофей, я окружаю нас обеих общим щитом невидимости, и мы, затаив дыхание, спускаемся по лестнице.

— Не могу поверить, что мы, блядь, это сделали, — шипит Сабрина мне на ухо, когда мы достигаем фойе общежития анимусов и дверей, ведущих к нашей свободе.

Мы выходим на свежий воздух, и Сабрина взволнованно трясет меня за руку. Мы спешим обратно в общежитие анима, и я предупреждаю Стейси, что мы будем готовы к ее приходу через несколько минут.

С легким головокружением я веду Сабрину обратно к переулку, которым мы воспользовались в первый раз, и снимаю невидимость.

— Мы уже в пути, — отвечает Ракель в моей голове.

— Ладно, нам нужно поторопиться, если мы хотим вернуть его в ближайшее время, — говорю я.

Но Сабрина хватает меня за руку, ее глаза в ужасе смотрят на что-то за моим плечом. Я оборачиваюсь, сердце бешено колотится, когда вижу фигуру, стоящую в начале переулка, окутанную тьмой, как нечто из ночного кошмара.

Инстинктивно я навожу свой орлиный взгляд на его лицо.

Тонкокостное, долговязое телосложение, иссиня-черные волосы, падающие на лоб, и сгорбленная поза полубезумного змея.

Это Томас Крайт.

Прищурив свои змеиные глаза с щелями вместо зрачков, он смотрит прямо на нас. Его раздвоенный язык высовывается, пробуя воздух. Конечно, он не чувствует моего запаха. Однако его зрачки… расширяются, когда он фокусируется на моем лице.

Должно быть, он последовал за нами сюда. Должно быть, почувствовал наше тепло и вибрацию, покидающие общежитие анимусов, а мы были так увлечены победой, что не заметили, как он крадется за нами.

Я сжимаю руку Сабрины и разговариваю с ней мысленно.

— Нам нужно очень медленно уходить отсюда, иначе нам крышка.

Она не может мне ответить, но я зову Ракель.

— На помощь, На помощь! Змеиная тревога!

Ракель бормочет какие-то ругательства у меня в голове, а затем рычит:

— Мы все еще выходим из столовой. Ты должна убрать его, Лия.

Мы с Сабриной делаем несколько шагов к нему.

— Томас, — говорю я фальшиво-веселым тоном, — что ты здесь делаешь?

Томас переводит взгляд с меня на Сабрину и на то, что у нее в руках. Я внутренне съеживаюсь. Голос Томаса звучит как в страшном сне — скрипуче и шипяще.

— Прессступницы, — клыки обнажаются, и он предупреждающе рычит.

Мы почти