Все потерянные дочери - Паула Гальего

Он снова тот мальчик, которого я знала в Ордене, друг, который столько раз сидел рядом со мной. Его поддержка была не такой, как теплое и безусловное доверие Элиана; он был голосом правды и отваги, тем, кто толкал меня превосходить себя, тем, кто следовал за мной, даже когда я шла против всего мира.

— Я не собираюсь больше использовать свою магию без необходимости.

Он всё еще боится. Всё еще пленник, пойманный в крылья Воронов.

— Я думала, за нами погоня, — провоцирую я его.

Леон продолжает идти. Последний поворот выводит нас на ровную дорогу. Я знаю, что будет дальше.

— Я не собираюсь истощать свои силы, Лира, — отвечает он.

Я не скрываю улыбки.

Он прав.

Я тоже не хочу тратить остатки сил. Думаю, я могла бы это сделать, могла бы вытащить нас обоих из Илуна, уйти достаточно далеко, чтобы быть в безопасности; но я не собираюсь оставаться беззащитной без своей силы.

— Когда ты узнал, на что мы способны? — спрашиваю я его.

Мост ведьм возникает перед нашими глазами, и хотя мы видим его не впервые, нам обоим приходится остановиться на несколько секунд. Вертикальный обрыв, невозможный размер, хрупкость, с которой он, кажется, висит над бесконечностью…

— Многое изменилось с тех пор, как ты ушла.

— Ты ушел раньше, — напоминаю я ему. — Ты поддерживал с ними связь?

Он кивает, отвлекаясь на свет факелов, пробивающийся на дороге, которую мы оставили позади.

— С тех пор как ты сбежала со своим капитаном, — отвечает он. — С тех пор как Лира Алия последовала за тобой… Теперь они работают иначе. Скрываться больше не так важно, как защищать Орден.

Леон поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и мне не приходится притворяться, изображая гримасу боли при упоминании Кириана.

Я понимаю, что он меня оценивает, и хотя я не знаю, чего именно он от меня ждет, я знаю, что он понял бы по крайней мере небольшую скорбь с моей стороны.

— От чего именно вы его защищаете?

Он щурит глаза, прежде чем начать переходить мост. Поток воздуха, образующийся между горами, с силой бьет нас, как только мы ступаем на него, но мы продолжаем идти.

— От запретной магии, — отвечает он, повышая голос, чтобы перекричать бурю. — От существ, способных уничтожить мир. То, что происходит с деабру, — лишь пример того, что может случиться, если мы не вмешаемся.

Я задумываюсь, тщательно взвешивая его слова.

— А что насчет Лиры Алии? Для неё нет искупления?

— Мой приказ был вернуть тебя, — отвечает он.

Это не ответ; но я не настаиваю.

Блуждающие огни разлетаются, когда я отвлекаюсь, и порыв ветра относит их в сторону, но движение моего запястья возвращает их обратно, освещая каменный путь, припорошенный снегом.

— А Алекс… он?..

— Он был в порядке, когда я видел его в последний раз, — говорит он с некоторой грубостью. Затем вздыхает и смягчает тон. — Он спрашивал о тебе. Он скучал.

У меня сжимается желудок.

— Я тоже по вам скучала, — отвечаю я с намерением немного смягчить его. — По вам обоим.

Он не отвечает, но я вижу что-то: слабый, но явный знак в его карих глазах. Впрочем, любая нежность вскоре сменяется чем-то иным, когда он полностью поворачивается ко мне и кладет руку на эфес меча.

Я напрягаюсь, но тут же понимаю, что он смотрит не на меня. Его взгляд прикован к точке поверх моего плеча, и меня охватывает дурное предчувствие.

Я тоже оборачиваюсь, с замирающим сердцем, но отсутствие там Кириана не ослабляет чувства тревоги.

— Арлан, — шепчу я сдавленным голосом.

— Куда ты собралась, Одетт?! Ты что, сбегаешь?!

Я делаю шаг вперед, остро осознавая побелевшие костяшки Леона на рукояти меча.

— Арлан, уходи! Поворачивай назад!

Он стоит прямо у входа на мост, достаточно близко, чтобы блуждающие огни, танцующие теперь между нами троими, освещали его лицо. Он бросил факел, который медленно догорает в снегу. И хотя его тело совершенно неподвижно, я знаю, что за этой скованностью скрывается больше, чем просто замешательство. Его лицо искажено гримасой гнева.

— Где она?! — требует он.

Я не отвечаю.

Его пальцы быстро скользят к бедру, и он обнажает меч.

— Где моя сестра, Одетт?! — ревет он.

Ярость овладела его чертами, оттягивает вниз уголки губ и наполняет стеклянным блеском его зеленые глаза, ставшие теперь темными.

Когда я снова молчу, он делает шаг вперед, на мост, и Леон реагирует, выходя ему навстречу. Я поднимаю руку в его сторону, чтобы остановить его.

— Она мертва, — говорю я с комом в горле. — Твоя сестра мертва, — повторяю я.

Повисает тишина, и несколько бесконечных мгновений мне кажется, что ветер унес мои слова.

— Мертва, — повторяет он наконец, и его пальцы перехватывают рукоять оружия поудобнее.

Мы смотрим друг другу в глаза. На другом конце моста свет факелов приближается с опасной быстротой.

— Довольно, — объявляет Леон. — Нам нужно уходить.

Арлан не смотрит на него. Он даже на миг не отводит взгляда. Он смотрит только на меня; с яростью, с ненавистью… Предательство пульсирует в его зрачках.

— Это была ты, — говорит он тихо. — Всё это время… это была ты, да?

Я сглатываю, но мне даже в голову не приходит лгать, чтобы облегчить его боль. Я крепко зажмуривается.

— Ты не воссоединился с сестрой. В последний раз ты видел её в Сирии перед побегом. Вот то была Лира.

Та, что судила его. Та, что не понимала его. Та, что в конце концов возненавидела его.

Я не говорю этого, не нужно. Он это знает. Поэтому он так смотрит на меня — с ненавистью, с яростью. Он не получил того завершения, которого заслуживал, и никогда не получит его по моей вине.

Мое сердце разрывается на части.

— Я не буду просить прощения, — добавляю я. — Знаю, что этого будет недостаточно, ведь я прекрасно осознаю свои преступления.

— Пора, — выносит вердикт Леон и хватает меня за локоть. — Нет времени на сантименты.

Арлан делает нервный шаг вперед, подумав, что мы сбежим, и поднимает меч, направляя его на него.

— Мы позволили тебе уйти из уважения к самой жизни, — говорит ему Ворон. — Но имей в виду, Волчонок, твоя жизнь стоит меньше, чем наш побег.

Смог бы он его убить? После всех этих лет, хватило бы у него хладнокровия сделать это? Я бросаю на него взгляд. Его пальцы с силой впиваются в мою руку, я чувствую это сквозь плотную ткань плаща. Он нетерпелив. Он напуган. Факелы приближаются.

Да. Думаю, он смог бы убить Арлана. Я была на его месте, носила маску