Я буду держать тебя (СИ) - Торен Эйлин

Я буду держать тебя

пролог

— Денис? – Ида выдохнула, когда он подхватил её под руку и втолкнул в квартиру. Перекошенный и злющий.

Внутри так жутко стало. Он сидел на лестнице и ждал, пока она вернётся?

Рот наполнился вязкой слюной, пальцы свело от волнения.

— Что случилось, Денис? – всё же смогла выдавить из себя.

Он захлопнул беспощадно старенькую входную дверь.

— Когда ты собиралась сказать мне, что у тебя есть муж, а? – прохрипел с рыком Сорокин, нависая над ней. — Или это вообще не очень важная информация, зачем она? Потрахались и норм, да?

— Я… – губы тоже свело. Теперь лёд схватил и позвоночник, боль расползлась по пояснице.

Так некстати в голову полезли воспоминания о разговоре с Сашей…

“Ида, ты просто не знаешь с кем связываешься, милая, пожалуйста. Я же по-дружески переживаю, Ида! Сорокин псих, понимаешь? Он вообще на всю голову ударенный – неуправляемый и бешеный! У него проблемы с гневом, контролем! Ида… он, когда ему десять было, пацана лет пятнадцати на льду чуть клюшкой не забил! И он не изменился. Ида, такие не меняются. Держись от него подальше!”

И сейчас она видела этого бешеного Дениса. Вот он – хрипит в неё, требуя… чего?

Разве они вообще что-то друг другу обещали?

Просто секс. Между ними просто секс. И ничего.

Но надо было сказать про мужа, да? Надо… Дура, Ида, какая же ты дура!

— Ты… ты… Ада, давай, сучка! Это типа месть? Да? У него там малолетка? Сколько ей? – одна рука у неё на горле, вторая на стене. В кулаке, побелевшие костяшки.

Вспышками. Аделаида понимала, что отключается, не соображая.

— Сколько? – орнул в неё Денис.

— Девятнадцать, – ответила и не узнала свой голос. Пропал. Это даже не хрип, а какой-то последний вздох.

— Супер. А ты решила, что на тебя не клюнет пацан какой из молодёжки? Или просто там у тебя что-то на стеснительном и моральном заговорило? Чуть постарше нашла? Один разочек? – чеканил Денис. — Ты не собиралась продолжать – просто трах на раз, пох! И как? Чего ты хотела? Уела его, кончая подо мной, а, Ада? Полегчало, сука! Сука! Бля!

И Аделаиду перекрыло. Она решила, что уж можно потягаться с ним, насрать на всё!

— Да пошёл ты, – сильно пнула, извернувшись.

Пусть и была где-то там на подкорке мысль – в колено нельзя, оно травмировано, но ударила, пришлось куда-то, не знает она куда. Рукой очертив дугу врезала по лицу. Денис зашипел. Ида даже ждала, что ударит.

— Не смей, не смей, мелкий засранец, – тем не менее прорычала уже сама. — Проблеваться теперь охота, что трахнул меня? Оскорбился? Не лезь ко мне в душу, ясно! Да, он трахается с девкой девятнадцати лет, да! – на глаза выступили злые слёзы обиды. — Доволен! И я тебе дала, потому что захотелось понять, как это с малолеткой! Всё? Кончил? Нах съебал от меня и не…

Дальше она попыталась вывернуться, снова ударить – теперь уже можно и по колену, и по лодыжке и по вот его плечу с вывихом… и морде этой всей из себя звёздной и неотразимой.

Но не смогла. Потому что Денис сделал всего одно движение, как ей показалось и при этом с десяток же – сгрёб её, не давая вообще ничего сделать. Телом к стене, рука одна теперь голову зафиксировала, другая дёрнула пуговицы на джинсах…

Сорокин нагнулся и жёстко поцеловал её. Ида на инерции, на обиде, на адреналине – укусила его за губу до крови. Она бы орать начала от ненависти к себе, потому что он оторвался с ухмылкой, а внутри у неё завертелась спираль дичайшего желания, болезненного. Свело всё.

— Давай, Ада… давай, бесёнок, мозги, нах, крошишь, – и снова поцеловал. Жёстко, без мягкости, требовательно, зло.

И Ида ответила, теряя голову от его напора и вкуса крови, наполнившего рот.

Да… да… мозги в крошку!

Правда… пох?

1

— Аделаида Георгиевна, у нас начнётся тренировка? – пролепетала девочка, потащив женщину за рукав.

— Да, крошка, сейчас этих неандертальцев с клюшками прогоним и будет нам каток и тренировка, – улыбнулась Ида, оглядываясь, выискивая взглядом Виталину, которая завершала шествие, ведя за руку самую младшую девочку в этой группе.

Кивнула, чтобы помощница присмотрела за девочками и шагнула в сторону бортика.

— Долго ещё? Освободите нам каток, – возмущённо обратилась она к парню на льду.

Дальше был второй. Тот хоть детьми занимался, а этот просто загорал.

Но на вид приятнее (слегка) чем Коняев. Того Ида вообще не переваривала – гандонище с большой буквы.

— Простите, но лёд теперь наш!

— У нас ещё полчаса, – развёл руками этот весь из себя звезда хоккея, потому что Ида знала о программе, знала, что Коняев постоянно всем и вся говорил, какой он весь красавчик и известен на всю Русь-матушку.

Но кто сказал, что этот не гандон ни разу?

Она окинула очередного мачо колким взглядом и показала на противоположную часть катка:

— Та часть наша.

— Да не вопрос, не уверен, что у них прыти хватит до вас добраться, – отшутился звезда спорта, снова улыбаясь, кажется уверенный в своей неотразимости.

Аделаида отвернулась и закатила глаза.

— Давайте, крошки, на лёд! – скомандовала она, но на каток вышла последней.

Виталина попросила отлучится, а когда вернулась была сама не своя и Ида, вздохнув, отпустила девушку домой.

Она сама прекрасно справлялась. Обычно… и вот всё пошло наперекосяк.

Сегодня Ида уходила последней, закрывала и опечатывала подсобные и складские помещения.

Наглого хоккеиста нашла в одной из комнат, где лежала амуниция, та, что предоставлялась благотворителями.

— Мне надо закрыть и опечатать помещение, долго ещё? – поинтересовалась Ида, изучая спину звезданутого засранца, который ей на глаза попадался весь день.

То и дело ловила его взгляд, от которого становилось не по себе. Особенно на льду, когда отпустила Виту, а этот…

Её воспитанники, впервые кажется, вели себя так, что то и дело приходилось на повышенных тонах отдавать приказы или ловить, чтобы не заезжали на половину катка, где занимались хоккеисты из программы. Но и какие там хоккеисты – этот наглец был прав, сказав, что у них прыти не хватит… у её учеников хватило.

— Придержите ваших одуванчиков, – съязвил он ей в спину, когда она загоняла мальчишку из своей группы, который решил внезапно, что клюшки интереснее. Впрочем этому может и интереснее…

— А у вас кто? Костоломы? – вернула замечание Ида, оглядев мальчишек и самого звезду хоккейную. Пренебрежительно фыркнула.

Зря наверное. Потому что там в этом взгляде устремлённом на неё что-то жутковатое ей привиделось, пусть и лицо этого секс-символа перекосила улыбка, но взгляд не сулил ей ничего хорошего.

И кажется расплата случится сейчас? Угораздило же оказаться с ним наедине, да ещё в таком месте!

— Вообще этот вопрос можно расценить как оскорбление, – протянул хоккеист, — но так и быть, для тебя, моя сладкая, я могу ответить – печально, что в твоей жизни мужики такие скучные, что ты задаёшь им этот вопрос.

— Что? – Ида распахнула глаза, почти задохнулась от возмущения.

— Да, детка, я могу оооочень долго, – протянул он, вставая. — Но спрашивать когда же там всё закончится ты не будешь, сил не хватит.

— Вы совсем? – ей и оплеуху хотелось ему отвесить, но и срубил наглостью так, что внутри всё передёрнулось.

— Ты размечталась проверить, что у тебя в глазках двоиться начало? – ухмыльнулся засранец.

— Какого… что?

Ида вообще не сразу поняла, что он имеет ввиду под двоится, но и какого хрена она вообще слушает всё это? Уму непостижимо!

Она задохнулась, ругаясь про себя – избегала конфликтов, пугалась таких ситуаций, да и просто… одна в замкнутом пространстве без нормального света – осознала и ужаснулась.