Три года взаймы (СИ) - Акулова Мария

Я успеваю убрать в доме, облегчая задачу завтрашнему еженедельному клинингу. Почитать книгу. Сегодня — про материнство.

Мы даже немного переписываемся с Андреем.

Он спрашивает, как мои дела?

Я сама же себе признаюсь, что его забота, чем бы она ни была мотивирована, заставляет дрогнуть сердце.

До сих не могу отойти от ощущений лежащей на моем животе горячей ладони. Я вроде бы просто хотела задеть Валерию, а разбила сердце себе. В хорошем смысле.

Наверное, изначально глупо было думать, что с ним можно спать и не влюбляться. Даже не знаю, откуда эта мысль возникла в моей голове.

Ещё тогда, когда мы встречались в арендованной для меня квартире, я не меньше захлебывалась восторгом от его приездов, чем от своей учебы. Он и мечта вызывали во мне равные по силе эмоции.

Но грузить его своими переживаниями я, конечно же, не буду. Ответив: «Все хорошо, что ты делаешь завтра вечером?», ухожу из сети надолго, чтобы не маньячить на его ответ.

Дальше — имитирую занятость, потому что себе-то можно не врать: всё «важное» меркнет перед ожиданием его ответа.

Я читаю его через несколько часов, поднявшись в спальню.

«Жду приглашения на ужин».

Как-то одновременно и глазам своим не верю, и улыбаюсь невпопад.

Тебя тоже рикошетом зацепило, да? Ты тоже в шоке, что он у нас растет?

Хочешь ближе быть?

И я хочу.

Нам нельзя, но я хочу.

«Буду рада видеть тебя завтра в восемь. Если хочешь что-то конкретное — напиши, я постараюсь».

Отправляю и снова откладываю телефон. Мне резко становится слишком жарко. Нужно в душ.

Закрывшись в своей ванной, устраиваю практически хамам. Пар настолько густой, что дышать сложно. Я варюсь в кипятке, чтобы перебить жар внутри.

Уже и не знаю, зачем я его позвала. Боюсь, что увижу — и повисну. Но даже если да…

Он хочет секса. Я тоже хочу. Может быть мы снова просто договоримся?

В голове — абсолютный кавардак. Там составляется меню на завтрашний ужин. Бурлят фантазии о том, что можно делать на нашем длинном-длинном столе. А ещё хлесткими ударами жгутся отголоски ревности, потому что я не знаю, происходит ли у них что-то сейчас. И не утихает непрекращающийся трепет.

Я вытираюсь полотенцем и сушу волосы. Мажу гладкое-гладкое после скраба тело ароматным кремом и всячески оттягиваю момент возвращения в спальню. Но это до секунды, пока не осознаю, что терпение снова лопнуло.

Хочу знать, что он ответил.

Откладываю фен и прямо так — в полотенце, открываю замок и дергаю ручку вниз.

Только схватить с покрывала телефон не успеваю.

Я совсем не ожидала увидеть в своей спальне Андрея.

Но его присутствие — это полбеды. Намного хуже, что он стоит над коробкой с надписью «игрушки» и держит в руках извивающийся фаллоимитатор.

Я становлюсь не красной, а пунцовой. До корней, мать его, волос.

Очень тупо действую, но логика идет в отказ.

— Господи, куда ты полез?!

Я злюсь ужасно. Ещё сильнее — чувствуя на себе проницательный вязкий взгляд. Я говорила, что не ненавижу его? Врала. Иногда — очень.

Быстро подхожу и хочу выдернуть дурацкий компромат, но Темиров не позволяет дотянуться, уводя руку в сторону.

Я злюсь сильнее. Пытаюсь достать — игрушка оказывается ещё дальше.

Андрей провоцирует меня на зрительный контакт, я знаю это прекрасно. Только к насмешкам не готова.

Что ты хочешь от меня? У тебя флирт с депутатшами, а у меня личная выставка фаллоимитаторов.

Звук вибрации, которую он не выключает, и вид извивающегося агрегата в его руке практически доводят до истерики.

Мне хочется выплюнуть ему в лицо, что завтра он может уже не приезжать! Я передумала!

Набираю в легкие воздух, смотрю в глаза, но выпалить не успеваю.

Он выключает игрушку, кладет ее на стол и произносит:

— Привет, — сбивая меня с ног. Так просто. Так… Мило.

— Почему ты лезешь в мои вещи?

Я по глазам вижу — пытается не смеяться. Урод. Говнюк. Козел. Сжимаю узел полотенца на груди и сгораю от стыда.

Хуже быть не могло. Хуже быть просто не могло.

— Было написано игрушки. Я подумал, детские.

Звучит довольно правдоподобно, только какого черта ты полез?!

— В мою спальню обязательно было заходить без спросу? Ты сам сказал, что это моя территория. — Взмахом руки обвожу пространство вокруг нас и продолжаю прожигать в нем дыры глазами. Было бы чем ударить — вот ей-богу…

— Это твоя территория. — И примирительный тон ни черта не остужает мой гнев. Ему хорошо. Он может говорить спокойно. Это не его поймали на грязных делишках. — Просто я привык, что если ты дома — встречаешь. Сегодня не прочитала, что я еду. Не встретила. Поднялся.

— И полез.

Киваю на всё ещё открытую коробку. Чтобы защититься — буду нападать.

Андрей продолжает держаться. Ему смешно. Мне тоже было бы, если бы не настолько стыдно.

Но он защищаться не пытается.

Кивает, каясь:

— И полез.

Немного наклоняет голову к плечу, продолжая поддерживать температуру моей кожи на нездоровых значениях своим вниманием.

— Зачем так много, Лена? — Его спокойный тон и искренний интерес в глазах сбивают мое дыхание.

Я не хочу об этом говорить. Нормально было бы сделать вид, что ничего не произошло. Но… Но.

— Я должна отчитаться? Это не за твои деньги. — Машу рукой над коробкой. У Андрея снова дергаются уголки губ.

Боже, как я его сейчас ненавижу!

— Нет. Не должна. Мне просто интересно.

Кричу глазами: ну и засунь свой интерес в задницу!!! Уверена, он отлично всё по ним читает. Только его взгляд не угасает, как мне хотелось бы, а наоборот: я замечаю, как в нем от секунды к секунде разрастается озорство. Радужки блестят искрами.

Зачем ты приехал? Зачем ты глумишься?

Я напряжена до предела, поэтому любые изменения отмечаю моментально. Пальцы Андрея проезжаются по столику мимо коробки. Он тянется к моему лицу. Я отступаю, крепче прижимая полотенце к груди.

Мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза. Я предупреждаю: не смей. Он предупреждение читает, но…

Делает шаг на меня. Я отступаю.

Расстегивает пуговицу на пиджаке. Жарко стало? Да ты что…

Я разворачиваюсь и пытаюсь сбежать. Андрей ловит за кисть.

Возвращает. Я дергаю. Выкручиваю. Держит. И руку, и контакт глаз.

— Я не буду тебе отвечать. Пусти. — Требую, но он не исполняет.

Сложно с ним бороться. И по жизни и вот сейчас. Он держит меня за руку и власть надо мной. А мне приходится держать себя и полотенце.

— Мы открываем секс-шоп?

— Андрей, заткнись.

Я прошу и сама же пугаюсь. Даже представить не могла, что когда-то с ним так заговорю. Но он не злится. Улыбается открыто.

Отпускает руку. Я по инерции пячусь, но не к любой из дверей, а к стене, позволяя себя загонять.

Он надвигается уверенно и неотвратимо. Пространство сужается сначала до ширины его плеч, потом — зрачков. Я чувствую голыми лопатками текстуру венецианской штукатурки. Упрямо смотрю в мужскую шею, пока Андрей не подцепляет мой подбородок и не поднимает его.

Встреча взглядов делает меня совсем беззащитной. Сочетание стыда, нехилая доза выброшенного в считанные секунды адреналина и вызывающий настоящее бешенство при виде Андрея предатель-окситоцин творят со мной что-то невероятное.

Андрей ничего не говорит, но глазами просит: давай. Или может быть я сама придумываю это «давай», но он слишком близко, чтобы смолчать.

— Я хочу секса. Мне он снится.

Комнату не заполняет раскатистый мужской смех. Меня не окатывает с головы до ног позором.

Андрей продолжает молчать и внимательно меня изучать.

Я помню, что с некоторых пор ты не склонен действовать опрометчиво. Но зачем-то же ты хотел узнать правду? Ты её узнал.

Я тебя хочу.

Он пробирается внутрь меня вместе с запахом и прикосновениями. По ощущениям: читает все мысли до последней. Тело реагирует на его близость. С игрушками этого точно не было бы.