Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

— Сначала, — Векс опустил руки, — я должен попросить вашей помощи. Кинсли спрашивала о своих вещах.

Когда огоньки вернулись на свои обычные места на его плечах, Векс повернулся лицом к разбитой карете. Он представил свои руки как продолжение магии, посылающие бесчисленные невидимые усики, чтобы вцепиться в растения, растущие над каретой. Когда он развел руки в стороны, эти волшебные путы сорвали виноградные лозы и мох, обнажив спрятанный под ними серебристый металл и битое стекло.

Глазам Векса не требовалось свечение его спутников, чтобы разглядеть темноту внутри повозки и засохшую кровь на сломанной ветке, спинке, полу.

Его контакты с людьми были редкими, и ограничивались случаями, когда он мог получить большую силу или новые знания. Их жизни не имели для него никакого значения. Он ни минуты в своей жизни не беспокоился о смертных.

Так почему же воспоминание о Кинсли, пронзенной насквозь, истекающей кровью, умирающей — вновь вызвало это стеснение в груди?

Зарычав, он оперся рукой о крышу кареты и наклонился, чтобы заглянуть в разбитое окно. Туман разрезал машину вдоль, такой густой, что был виден только самый край заднего сиденья.

— Действительно, странное средство передвижения, — пробормотал он. Если не считать кожи сидений, материалы, использованные для изготовления кареты, были незнакомыми. Металлические детали выглядели слишком отполированными и в то же время какими-то хрупкими. Даже стекло было не в порядке, большая его часть разбилась на мелкие осколки, а не на куски.

— Никаких вожжей, но колесо, как у корабля, — продолжил он. — Я не видел ни руля, ни парусов.

— Это называется автомобилем, маг, — сказала Вспышка. — Он движется без помощи ветра или животного.

— Еще до того, как я был проклят, человечество теряло способность владеть магией. Как они могли создать экипаж, который движется сам по себе без мощных чар?

— Потрачено очень много лет на эксперименты и инновации, маг, — ответила Вспышка. — Это не магия, а механизм.

— Очень много лет… — Векс ощущал каждый день своего проклятия. Они падали на него, как камни, сложенные на вершине пирамиды, каждый тяжелее предыдущего. И все же он не мог догадаться, как долго пробыл здесь.

Вечность, по ощущениям. Может быть, две.

Этот… автомобиль прорвался вместе с Кинсли. Ее сила, грубая и нетренированная, швырнула и ее тело, и карету в это пространство между мирами. Теперь автомобиль стоял как доказательство того, что мир за пределами тумана, мир в воспоминаниях Векса, был действительно недостижим для него.

Потому что того мира больше не существовало. Не такого, каким он его знал.

Цель, люди, время… Все, что он потерял… Но разве не он был тем, кто рисковал всем с самого начала? Не переоценил ли он свои возможности, когда это было важнее всего?

Векс отбросил эти мысли в сторону.

— Где бы человек мог хранить свои вещи в таком экипаже?

Тень и Вспышка проплыли через окно. В их свете, падающем на салон, автомобиль показался Вексу еще более странным, а туман внутри казался только плотнее.

— У нее была сумка, — Тень растворилась в тумане над другим сиденьем, ее свет превратился в приглушенное, расплывчатое голубое свечение. — Она упала на пол вне предела досягаемости, где и лежит до сих пор.

Резко выдохнув через ноздри, Векс отступил назад. Он окинул взглядом автомобиль. Учитывая битое стекло оконной рамы, казалось маловероятным, что пассажиры должны были входить и выходить через окна — хотя именно так он вытащил Кинсли изнутри.

Его взгляд упал на ручку сбоку от машины. Взявшись за нее, он потянул. Дверь едва заметно подалась, прежде чем щелкнуть с металлическим скрежетом. Очевидно, от удара она потеряла форму. Он ухватился за раму другой рукой и потянул сильнее.

Дверь со стоном открылась, широко распахнувшись, и из машины посыпались обломки, приземлившись на лесную подстилку.

Используя свечение Тени в качестве ориентира, Векс наклонился к автомобилю и потянулся к туману, скопившемуся на полу его дальней стороны. Жжение немедленно переросло в ожог там, где туман коснулся его. Он опустил руку. Она наткнулась на что-то бугристое, по текстуре напоминающее холст.

Боль уже пробегала по его руке и отдавалась эхом в самом сердце. Она была не такой сильной, как от прямых солнечных лучей, но ей не потребовалось бы много времени, чтобы сравниться с этой агонией.

Векс отдернул руку, вытаскивая сумку из тумана. Он бросил ее на сиденье, поверх засохшей крови и осколков битого стекла, и стряхнул давящую боль.

Тень появилась из тумана, присоединившись к Вспышке, чтобы зависнуть рядом с Вексом, их призрачный огонь неуверенно мерцал.

— Свою заботу лучше направьте в другое место, — нахмурившись, сказал Векс.

Он открыл сумку, и огоньки изменили положение, чтобы направить в нее свой свет. Векс нахмурил брови, изучая эклектичное содержимое, вынимая предметы один за другим для более пристального изучения.

Там было несколько маленьких узких предметов, завернутых в то, что казалось бумагой, хотя по текстуре было решительно непохоже на бумагу. Ему стало любопытно, и он разорвал один. Внутри находился твердый цилиндр, более широкий с одной стороны, с узкого конца которого свисала веревочка. Отложив их в сторону, он взялся за белый шнурок, который был перепутан с несколькими другими предметами в сумке, и с трудом вытащил его. Он заканчивался маленькой коробочкой с металлическими зубцами на одном конце.

Поверхность была черной и отражающей, как обсидиан, отполированный до стеклянного совершенства, но он был заключен в твердую оболочку, изготовленную из другого материала.

— Довольно непрактичное ручное зеркальце. — Векс перевернул его и обнаружил три крошечных стеклянных глаза, смотрящих на него снизу вверх, и картину в мягких тонах, изображающую нескольких элегантных крылатых существ, полулежащих на стеблях цветов.

— Это фейри? — спросила Вспышка.

— Неужели люди действительно видят их такими? Честными и игривыми? — Векс хмыкнул, качая головой. — Удивительно, что человечество выжило.

От зеркала он перешел к складному кожаному футляру. Внутри тот был разделен на несколько отделений. Самое большое было наполнено странными бумажными записками с изображением незнакомой человеческой королевы. В меньших были маленькие карточки, все одинакового размера. Некоторые карточки были сделаны из плотной бумаги, другие — из более твердого, но все еще гибкого материала. На большинстве из них были написаны цифры.

Векс достал карточку, которая привлекла его внимание — водительские права. Сбоку была крошечная картина с изображением Кинсли, потрясающе детализированная и реалистичная, несмотря на свой размер и отсутствие цвета. Она мягко улыбалась, глядя прямо перед собой.

Смотрела на него.

Он жаждал этой улыбки. Жаждал, чтобы она была адресована ему, только ему.

Он провел большим пальцем по нижнему краю картины. Она была идеально гладкой. Он мог бы подумать, что она защищена тонким листом стекла, но карточка была не совсем жесткой и слегка прогнулась, когда он осторожно нажал.

Больше всего сбивала с толку надпись вверху. Делани, Кинсли Уинтер. Ее настоящее имя.

Будучи восприимчивыми ко всякого рода чарам, люди были удивительно устойчивы к принуждению через свои истинные имена. В этом отношении они были гораздо менее уязвимы, чем фейри, даже когда в их жилах текла кровь фейри.

Однако это не делало истинное имя Кинсли менее ценным. У него была своя сила, и были способы, которыми ее можно было использовать — например, договор, который Векс заключил с ней. Существа, более могущественные и знающие, чем он, могли бы использовать это потенциально более зловещим образом.

Носить с собой эту карточку, которую так легко украсть, с настоящим именем, написанным на лицевой стороне, было в лучшем случае глупо.

Магия потрескивала на его ладони и доходила до кончиков пальцев. Карта исчезла, отправленная волей в безопасное место за тайными чарами в его лаборатории.