Наказание - Джейн Генри

Лидия сглатывает, пытаясь осмыслить вес моих слов. Ее принятие этой части меня приносит странное чувство облегчения.

— Понятно. Так что тебе нужно делать? — спрашивает она, ее голос спокоен.

— Мне нужно постепенно успокоиться. Нам нужно постепенно успокоиться. Это значит, что я не хочу много говорить или делать что-то за пределами привычного. Это мой способ справляться, чтобы все не выплеснулось наружу.

— Тебе нужен последующий уход? — говорит она с легкой насмешкой в голосе, пытаясь разрядить обстановку.

Я тихо рычу.

— Откуда, блять, ты знаешь, что такое последующий уход?

— Ладно, ладно, не меняй тему, — серьезно говорит она.

Ее понимание вызывает дрожь, но Лидия продолжает.

— Хорошо, Виктор. Я поняла. После чего-то напряженного мне нужно пойти на прогулку или что-то в этом роде. Хотя, если честно, я никогда не делала ничего подобного.

Киваю, и что-то, может, благодарность, согревает меня, прежде чем отворачиваюсь, чувствуя, как напряжение в плечах постепенно спадает.

— Честно говоря… ну, я никогда не делала того, что сделал ты, но у меня бывали моменты сильного… — она отводит взгляд и не вдается в подробности, но я точно знаю, о чем она говорит. Знаю, что ее арестовывали, и время в школе-интернате было больше похоже на исправительный лагерь, чем на школу, из-за ее пороков.

— Что тебе помогает? — спрашиваю я.

Она вздыхает.

— Горячий душ. Иногда выпить, но это мой наименее любимый способ справляться. Травка, — она смотрит в окно, замолчав. — Секс. А тебе?

Мое зрение на мгновение затуманивается, но я отмахиваюсь. Секс.

Чертов секс.

Ее откровенность удивляет, но это именно то, что мне нужно. Я крепче сжимаю руль, зная, что сегодня вечером мы оба найдем свои способы справиться — постепенно успокоиться и встретить все, что будет дальше, вместе.

— Что-то из этого, а иногда я тягаю железо. Иногда мне просто нужно проспать несколько часов.

Я не говорю ей, что секса нет в моем арсенале.

Прошло уже как минимум пять лет. Да, некоторые назвали бы это засухой для таких, как я. Но секс с кем-то другим был бы как лизание асфальта в попытке утолить голод. Никогда.

— Я хочу сказать, что мне жаль, что ты это видела, — начинаю я. — Но я не хочу врать тебе, Лидия.

Она кивает и сглатывает.

— Ты думаешь, он врал?

— Нет. Иначе я бы не убил его.

— О, — тихо говорит она. — Верно.

У меня возникает внезапное желание что-нибудь сломать.

Если Лидия даже допускает малейшую мысль о том, что Юдин заслуживает хоть каплю снисхождения…

Черт.

Когда доберусь до него… Не думаю, что она сможет смотреть на меня в тот момент.

К тому времени, как мы возвращаемся в мой дом, уже поздно. Лидия устала, и я тоже, но я чертовски голоден.

— Кажется, мы ничего не ели с завтрака, и я голоден как волк. А ты?

Она кивает.

— Я бы сейчас буквально оторвала ножку от твоего стола и съела ее с кетчупом. Может, даже без кетчупа.

Я улыбаюсь. Приятно улыбаться. Приятно снова становиться человеком.

— Ты любишь пиццу? — я только что сказал ей, что не буду ей врать. Это ложь? Я пытаюсь быть вежливым и не пугать ее до чертиков. Потому что точно знаю, что пицца — одно из ее самых любимых блюд. Особенно нью-йоркская, с мясом. Это почти нечестно, как много я о ней знаю и как легко смогу использовать это в своих интересах.

Смотрю на Лидию. Ее волосы растрепаны, лицо испачкано слезами, грязью и кровью. Ей нужно привести себя в порядок так же, как и мне.

— Как, блять, на тебе оказалась кровь?

— Ты много… разбрызгивал?

Я смеюсь себе под нос, но не отвечаю.

— Ладно, мы закажем еду, а потом ты отправишься в душ.

Она смотрит на меня искоса.

— Ты лично помоешь меня, сэр?

Черт. Что там произошло?

— Может, я старомодный человек. Может, я считаю, что не должен прикасаться к тебе, пока мы не поженимся. — Подъезжаю к своему дому и паркую машину. — Не трогай свою дверь.

Думаю, я заслужил хотя бы эту маленькую крошку.

Интересно, будет ли Лидия давить на меня. Наблюдаю, как она сидит, сложив руки на коленях. Когда подхожу к ее двери, она тянется к ручке. Я стою с другой стороны. Наши взгляды встречаются, но она не открывает дверь. Кажется растерянной, не зная, что делать дальше.

Хорошо. Я хочу, чтобы она хотя бы продолжала гадать, стоит ли мне противоречить.

Открываю дверь и протягиваю руку к ее руке. За это короткое время это уже стало привычкой.

Мне нравится ощущение ее руки в моей. Лидия не доверяет легко, но это малейший жест, который дает мне немалое утешение. В этот короткий момент, когда ее рука лежит в моей, а пальцы переплетены, она не сможет уйти от меня. И никто не сможет ее забрать.

Здесь тихо, вдали от всех. Маленький уголок спокойствия в городе. С порога видно яркие огни Манхэттена вдалеке.

Моя семья владеет этим районом Нью-Йорка, известным как Бухта. Предприятия платят нам за безопасность, и мы обеспечиваем работой более двух третей местных жителей. Это сильный ход, который хорошо нам служит.

Интересно, каково ей снова оказаться в Нью-Йорке.

Дом ее семьи находится в тридцати минутах отсюда, но она не провела там свое детство.

Открываю дверь и касаюсь приложения на телефоне.

— Нью-йоркская пицца, — говорю ей. — Мне нравится с большим количеством мяса. Колбаса, бекон, пепперони. Красный соус, никакого этого белого соуса. Заказывай что хочешь.

На этот раз я не просто пытаюсь ее ублажить. Правда в том, что я ем так с тех пор, как впервые ее увидел.

Кладу ее в корзину и передаю ей свой телефон.

Когда мы входим в прихожую, там темно. Я не включаю верхнее освещение. Благодаря дистанционному наблюдению знаю, что в доме все в порядке, как я и люблю. Я отправил бригаду уборщиков на место, где она устроила пожар, но, к счастью, ущерб был минимальным, и никто бы не догадался, что произошло.

— Мне больше ничего не нужно. Все выглядит нормально, — тихо говорит она. Она не хочет признавать, что это ее любимое.

— Они известны своим домашним мороженым. Это может помочь… снять напряжение.