Наказание - Джейн Генри

Кровь брызгает из его носа. Кости ломаются. Он бьет его снова и снова. Тошнота поднимается в животе с каждым отвратительным ударом.

— И ты принял это. Ты, ублюдок, позволил ему это сделать.

Мужчина плюет на пол, выплевывая зубы, кровь и желчь на бетон. Я невольно отступаю.

— Да, черт возьми, потому что она для меня ничего не значит. Она просто мешок костей и дырок. Я собирался воспользоваться одной из этих дырок…

Я видела зло в своей жизни. Меня вырастил Петр Иванов, один из самых жестоких людей, которых когда-либо знала. Видела, на что способны отец и его люди. Но почему-то, глядя в лицо мужчине, которого уничтожает Виктор, я чувствую, будто смотрю в бездну тьмы.

Мешок… костей? Дырки? Кажется, меня сейчас вырвет.

Впервые думаю, что хочу, чтобы Виктор причинил ему боль.

Виктор бьет его ногой. Швыряет о стену.

Мое сердце бьется, как барабан, дыхание поверхностное и частое, пока я стою в слабо освещенном складе. Запах масла и ржавчины висит в воздухе, затрудняя дыхание. Я задумываюсь, есть ли поблизости авторемонтная мастерская. Смотрю, завороженная и напуганная, как Виктор, башня ярости и мышц, тащит мужчину, который посмел оскорбить меня, обратно. Ноги мужчины едва касаются земли, лицо искажено страхом, пока железная хватка Виктора держит его на весу, чтобы снова ударить.

Лицо Виктора — маска ярости, шрам на скуле резко выделяется под резким светом. Он бросает мужчину на стул, звук скрежета дерева о бетон эхом разносится по помещению. Именно тогда замечаю веревки, свернутые как клубок змей, в темном углу. Виктор, точными, отработанными движениями, привязывает мужчину к стулу, его большие, грубые руки двигаются с такой эффективностью, что меня бросает в дрожь.

Виктор, кажется, даже не замечает моего присутствия. Его внимание сосредоточено исключительно на мужчине перед ним, на том, кто подверг меня опасности. Он наклоняется ближе, его присутствие настолько подавляющее, что воздух вокруг него кажется густым.

Его акцент становится выразительнее. Он злится.

— Ты коснулся того, что принадлежит мне, — шипит Виктор, и каждое слово пропитано ядом.

Мужчина хнычет, его глаза мечутся в поисках выхода, которого нет. Я смотрю, как Виктор выпрямляется, и одним резким движением достает нож из ботинка. Блеск лезвия зловещ, но намерение за ним — еще более ужасающее. Мой желудок сжимается, ноги будто приросли к земле, я не могу двинуться, не могу остановить разворачивающуюся передо мной сцену.

Виктор прикладывает холодный металл к щеке мужчины.

— Это последнее лицо, которое ты увидишь, прежде чем узнаешь цену своих действий, — его голос низкий и опасный.

Облегчение накатывает на меня. Неужели он прекратит это насилие? Я хочу уйти, оставить все позади, что бы ни случилось дальше.

Слезы подступают к глазам, внутреннее противоречие ощутимо. Я знаю, что этот мужчина заслуживает наказания, но жестокость — та сила и беспощадность, которые олицетворяет Виктор, — почти невыносимы.

Он мой защитник, но в этот момент воплощает все мои самые темные кошмары.

Виктор поворачивается и смотрит на меня, его глаза на мгновение встречаются с моими. В них вопрос, безмолвная просьба о моем одобрении, о разрешении продолжить. Мое сердце разрывается между желанием обеспечить свою безопасность и страхом перед этим человеком.

С тяжелым сердцем я слегка киваю, мое молчание дает ему то разрешение, которого он ждет. Выражение лица Виктора становится жестче, он поворачивается к своему пленнику, нож теперь нацелен с убийственной точностью.

Крик, вырывающийся из горла мужчины, обрывается, когда Виктор действует, его движения эффективны и беспощадны. Я отворачиваюсь, не в силах смотреть, в ушах звенит от криков мужчины.

То, что он заслужил свою участь, не значит, что он не был человеком, который больше никогда не вздохнет, не будет ходить по этой земле и не получит шанса на покаяние.

Тело падает на землю. Кровь разбрызгивается по бетону. Мне не нужно смотреть в лицо человека, которого он убил, но мне придется смотреть в лицо человека, за которого я собираюсь выйти замуж.

Виктор поворачивается ко мне, лицо забрызгано чужой кровью. Я понимаю, что он делал это раньше, потому что он мастер своего дела. Его навык — результат многолетней практики.

— Девятый, — хрипло произносит он, протягивая руку к моему подбородку, его ладонь грубая и теплая на моей коже. — Остался один.

Первая половина пути домой проходит в тишине. Тяжесть произошедшего висит в воздухе. Обычно яркие глаза Лидии затуманены смесью растерянности и чего-то, что я не могу понять. Может, принятия? Не знаю. Но я знаю, что должен все исправить.

— У тебя есть врач, к которому можно обратиться? — спрашивает она, ее голос нарушает тяжелую тишину.

— Мне не нужен врач.

Лидия берет мою правую руку и аккуратно кладет себе на колени. Рука в крови и синяках от побоев, которые должны были произойти. Лидия не вздрагивает и не отстраняется, и эта твердость в ее прикосновении неожиданно успокаивает меня.

Сегодня она наблюдала, как я избиваю мужчину, а затем перерезаю ему горло прямо перед ней. Это было жестоко. Это было беспощадно.

Это было необходимо.

Я видел шок в ее глазах, но она не отвела взгляд. Почему она не испугана сильнее? Почему не убегает от меня?

Бросаю на нее взгляд, тяжело вздыхая.

— Ладно, тогда я сама тебя приведу в порядок. Скажи, у тебя есть аптечка?

— Да, детка, — отвечаю я, и это слово проскальзывает само собой.

Лидия вздрагивает и придвигается немного ближе ко мне, этот маленький жест вызывает волну тепла в груди. Солидарность, которой я не ожидал и на которую никогда не надеялся.

— Что теперь будет? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне, в ее глазах читается неуверенность.

— Я отвезу тебя домой. Мы приведем себя в порядок, поужинаем и ляжем спать, — пожимаю плечами, стараясь звучать непринужденно. — А завтра будем планировать нашу свадьбу, — отпускаю ее руку и провожу ладонью по лбу, чувствуя, как адреналин все еще бурлит в венах. — После такой ночи мне нужно дать этому выйти.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Лидия, ее голос мягкий, но настойчивый.

Мои глаза сосредоточены на дороге.

— Когда я убиваю, когда позволяю этой части себя взять верх, это не так легко выключить. Это как… как двигатель, который работал на полной мощности и вдруг резко останавливается. Энергия, сила