Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

— Ты помнишь, что было до этого? — спросила я. — Помнишь, почему Осрик вдруг обратил на нас внимание?

Его челюсть напряглась, и он отвёл взгляд. Конечно, помнил.

— Потому что мы оплакивали Селвина, — прошептала я. — Потому что ты убил его.

— Это не я его убил. Это Осрик.

Из груди вырвался рваный звук.

— Нет. Это сделал ты. Он нарушил нейтралитет ради тебя, дал тебе солдат, а ты в обмен выдал его Осрику. Ты сам толкнул его в пламя магии.

Друстан метнул в меня гневный взгляд, но всё же вёл танец уверенно, плавно, и это бесило меня ещё больше.

— Ты знаешь, почему я так поступил, Кенна. Не притворяйся, будто не понимаешь.

Я прикусила губу так, что почти почувствовала вкус крови.

— Это не делает поступок правильным.

— Возможно. Но и неправильным — тоже. Я сделал выбор, который спас больше всего жизней.

— Ты сделал выбор, чтобы спасти себя.

— Две вещи могут быть верны одновременно. — Воздух вокруг него задрожал, и одна из кос, стягивавших волосы, вспыхнула огнём. — Но признай, почему ты на самом деле злишься. Не только из-за того, что случилось с Селвином. А потому что, по твоей же логике, его кровь и на твоих руках.

Слова ударили, как пощёчина. Я застыла, и его движение приблизило его так близко, что наши тела почти соприкоснулись. Он не отстранился.

— Будь ты проклят, — тихо прошептала я, чувствуя жгучие слёзы. Потому что он был прав.

— Я и так уже проклят, Кенна. Как бы ни считали это люди, мои грехи давно перевалили через черту прощения. — Он покачал головой. — Но это Мистей, а не твоя бедненькая деревенька. Здесь всё не так просто. Ничто не бывает простым.

Пары кружились вокруг нас. Мы стояли, как остров среди моря, застывшие в тяге и отталкивании этой общей муки. Принятые решения и выброшенная любовь, его жажда власти и мои разбитые иллюзии. Мы оба шли сюда по чужим трупам.

Я не могла простить его… потому что не могла простить себя.

— Нельзя принадлежать сразу двум мирам, — сказал он, поднимая руку и обнимая ладонью мою щёку. — Если будешь цепляться за оба, разорвёт пополам.

Я на миг закрыла глаза. Как же мерзко, что именно так — на равных, на людях — он наконец коснулся меня. Снаружи всё выглядело как в сказке, какие рассказывала мне мама: смертная, ставшая принцессой фейри, пришла на бал и танцует в объятиях своего принца.

Только сказки не говорили, сколько должно умереть, чтобы такое стало возможным.

— А если я никогда тебя не прощу? — спросила я, давя ком в горле.

Он пожал плечами, устало глядя на меня:

— Тогда и не прощай. Но принимай решения по причинам повесомее, чем желание мне насолить.

Слова впились в сердце колючкой.

— Нам нужно найти способ работать вместе, — продолжил он. — Даже если ты меня ненавидишь. Даже если нам обоим будет больно. У принцессы нет роскоши выбирать исходя из личных чувств.

Над нами струнные выводили тоскливую мелодию. Благородные фейри кружились, обнимая друг друга в безукоризненном ритме. Мой любовник смотрел на меня, и в его глазах дрожал отсвет белтейнского костра.

Он и прав, и неправ обо мне. Прав в своей неправоте, или неправ в своей правоте. Может быть, в этом и был его смысл — что простых ответов не существует. Люди могут позволить себе мыслить чёрно-белыми категориями, но фейри живут в серой зоне.

Его ладонь сползла с моей щеки на плечо — словно он не хотел переставать касаться меня.

Я сбросила его руку.

— Я буду работать с тобой в рамках союза, — сказала я. — Но не обещаю, что мы будем сходиться во всём, и не гарантирую тебе своей поддержки. Обещаю лишь одно: ни одно моё решение не будет приниматься из-за… нашей личной истории.

Он кивнул:

— Справедливо.

Удары барабанов входили снова, загоняя танец в более оживлённое русло. Он отступил, и воздух остыл. На миг мне даже не хватило этой волшебной жары.

Друстан поклонился:

— Всегда рад. — Он отвернулся и вскоре уже танцевал с новой партнёршей, смеясь и наклоняясь, чтобы шепнуть ей что-то на ухо.

Я подошла за вином — на этот раз осторожнее, чтобы не сжать бокал слишком сильно. Потом отошла к краю грота и оттуда смотрела, какие союзы ткутся сегодня и какие обещания дают под прикрытием музыки. Друстан плясал с дамой из Дома Света, Гектор — с дамой из Дома Земли. Каллена нигде не было видно — наверняка проворачивал что-нибудь тайное в тенях. Вокруг Имоджен сгрудились фейри из Домов Света, Иллюзий и Земли, а Торин с Ровеной посылали частые взгляды то в сторону Гвенейры, то в мою. Гвенейра говорила с Ларой, и циничная часть меня гадала, какой у неё интерес подбираться поближе к единственной другой фейри Крови.

Музыка, смех, мерцающий блеск — всё это плыло по поверхности, такое же неосязаемое, как пена на пруду. Под этой поверхностью, в тёмной тиши и тонких просветах между словами, уже приходили в движение перемены.

Я почувствовала нарастающую тревогу ускользающего шанса. Что я делаю — пью в одиночестве в углу? Какие ходы готовлю к грядущей партии? У меня было куда меньше власти, чем у остальных глав домов, — значит, мне нужно быть в разы более дерзкой, чтобы это компенсировать.

Осушив бокал, я поставила его на поднос проходившего мимо слуги и поспешила к помосту, пока не передумала. Когда я поднялась по ступеням, фейри, кружащие поблизости, сбавили шаг и повернули головы.

Я встала на платформе перед всем Мистеем, с бешено бьющимся пульсом и потеющей от нервов кожей.

— Дом Крови возрождён, — объявила я. Голос, конечно, не мог заполнить весь грот, но слухи Мистея сделают остальное. — Мы ищем новых членов.

По толпе прокатились изумлённые шёпоты. Большинство танцующих и вовсе остановились, даже скрипка запнулась и умолкла.

Имоджен смотрела на меня прищурившись. Я встретила её взгляд и вскинула подбородок, вообразив корону на собственном челе. Не осриковскую — тяжёлую и жестокую, — а такую, ради которой приходится держать голову выше, чтобы оказаться достойной её веса.

— Слишком многие из вас страдают под властью тиранов, — продолжила я, не отводя взгляда от Имоджен. — Дом Крови будет другим. Если вам не безопасно там, где вы живёте, — присоединяйтесь к нам. Если вы ненавидите своих господ — приходите к нам. Если вам нужна свобода, побег или новый старт — приходите к нам. Независимо от дома, от вида, от магии: если вы хотите новый дом, он будет у вас.

На большее меня не хватало. Я не Друстан, у меня нет избыточного обаяния и запасов безупречных слов, чтобы покорять сердца. И прежде, чем я успела испортить то, что уже сказала, я ухватила юбки, подняв их, чтобы не цеплять ступени, и спустилась.

Мгновение — всё было неподвижно и тихо. Затем музыка вновь набрала силу, фейри снова закружились, смех и блёстки снова всё накрыли, замазывая правду красивой мишурой.

На поверхности не изменилось ничего. Но теперь на меня косились краем глаза — и внимательнее всех смотрели слуги. Я улыбнулась, ощутив хмельное головокружение от триумфа. Было слишком рано судить, какие перемены принесут эти слова, но, по крайней мере, теперь все знали правду.

Дом Крови вошёл в игру — и играть я собиралась по своим правилам.

Глава 12

Утром меня разбудил стук. Я была выжата после поздней ночи и с трудом поднялась, но сонная пелена слетела, когда я открыла дверь и увидела на пороге улыбающуюся Триану.

— Они пришли, — её руки двигались стремительно, полные возбуждения.

— Другие люди?

Она кивнула. — И фейри из других домов. Они хотят служить здесь.

Сердце взлетело. Моя речь вчера вечером достигла нужных ушей, и Дом Крови вот-вот должен был наполниться новыми обитателями.

— Я спущусь через пару минут.

Я натянула красное платье, перехватив его поясом из железно-серой ткани, наскоро переплела косу, которая растрепалась за ночь, и пошла будить Лару. С трудом убедила её пойти со мной.