Наказание для бандита (СИ) - Майер Кристина

— Мы сейчас договоримся, — выставляет перед собой руку Оля, будто хочет его остановить. Вижу, что сестра нервничает и дрожит от страха. Этот бандит и меня пугает до дрожи в коленях. В голову приходит мысль позвонить Валерке, но до телефона еще нужно добраться.

— Мы ни о чем не будем договариваться, — где только нахожу силы, чтобы говорить твердым голосом? — Оля вам должна восемьсот тысяч? — уточняю у этого Хасана, он не считает нужным ответить, но при этом продолжает пристально за мной наблюдать. — Так этот дом и пятисот тысяч не стоит, — нагло вру. Несколько лет назад он ничего не стоил, но теперь деревня развивается, земля каждый месяц растет в цене. Он переводит на сестру злой взгляд. — Деревня вымирающая, находится далеко от Москвы, — вот этого не стоило говорить, он с подозрением стал смотреть на меня.

— Руслана, что ты несешь? — хныча и одновременно злясь, топает Оля ногой.

— Пусть берет кредит и расплачивается с вами, — говорю бандиту. — Никогда не работала, так хоть сейчас начнешь, — а это сестре.

— Мне ни в одном банке кредит не дают! — кричит Оля. — Думаешь, я бы сюда приехала?! — в его голосе слышна безнадежность.

— Пятисот тысяч не стоит, — Хасан медленно приближается к Оле. Он ее сейчас задушит… — Ты меня на@… решила? — следует долгий матерный поток, я даже не знала, что так витиевато можно объединять матерные слова в целые предложения. Как говорится: век живи, век учись… но вот такому точно не научишься. Оно мне и не надо. — Я тебя ребятам своим отдам, будут драть, пока не сдохнешь, — от этой угрозы мне становится не по себе. Наверное, в этот самый момент я осознаю, насколько все плохо.

— Хас, подожди… — Оля отступает к зеркалу. — Подожди… — выставляет перед собой руки. Он ведь не посмеет ее ударить? — Дом продашь, пятьсот тысяч за него точно дадут, я тебе покупателя найду, — тараторит Оля. — А триста… Триста я отдам. Найду, — Оля встречается со мной взглядом. — Ты же целок любишь! — с облегчением выкрикивает она. Хасан скептически выгибает бровь. Есть в этом действии какая-то насмешка. — Руслана… она девственница. Ты недавно за полтора миллиона девочку на аукционе купил. Неужели Руслана на триста тысяч не потянет? — умоляюще. Сестра сошла с ума? — Колхоз, конечно, но, может, возьмешь? — торгуется Оля с бандитом, который уже перевел в мою сторону насмешливый взгляд…

Глава 2

Руслана

Это меня сейчас пытаются спихнуть покупателю, как безвольную корову на рынке? Покупатель желанием не горит брать живой товар, но ему упорно навязывают. Со слов Оли выходит, что ценного во мне только невинность?

«Меня можно еще на органы продать!» — крутится саркастическое на языке, но озвучивать опасаюсь, вдруг бандюга ухватится за эту идею. Кто знает, какие у него интересы в криминальном бизнесе? Сначала поимеет меня, потом распотрошит…

— Ты не смотри, что у нее бедра толстые, Хас, — продолжает «рекламировать» меня Оля нервным голосом. — Этот у нее кость широкая, еще и платье это ее полнит, — смотрит на меня с раздражением. Это, видите ли, я, дура, виновата, не принарядилась. — Ты раздень, посмотри, — у меня челюсть падает после слов сестрицы. — Ноги у нее вполне ничего… — говорил бы это кто-то другой, у меня бы появился комплекс неполноценности.

Это какой-то сюр! Ущипнула себя за руку, потому что до конца не верилось в происходящее. Не может киношно-книжный сюжет любовных мелодрам ворваться в мою жизнь. Это все неправда! Бандиты, девственницы, аукционы, рабство…

— Бедра у нее красивые, как и она сама, — медленно тянет Хасан, смотрит прямо в глаза, а у меня от его внимания язык немеет во рту.

Обычно я нахожу что ответить, а тут теряюсь, тревога тяжелым камнем падает на грудь.

— Говоришь, целка? — оскаливается, словно хищник. Не пойму его настроения, в глазах недоверие, а на губах довольная улыбка. Двигается он быстро и уверенно. Отступаю к стене. В моем небольшом домике такому бугаю развернуться негде, но он ничего не задевает, когда направляется в мою сторону.

Подходит ко мне, хватает за подбородок, задирает его вверх.

— Не трогайте меня, — отмирает язык во рту. Дергаю головой, чтобы вырвать из захвата подбородок, но он сильнее сжимает пальцы, отчего становится больно. Тогда, набравшись смелости, бью его по руке. — Отпустите! Вы делаете мне больно, — надеюсь, достаточно зло сверлю его взглядом.

— Дикая кошка, — скалится, в глазах загорается пламя. — Себе оставлю. Мне доставит удовольствие тебя приручить, будешь моей ласковой кошечкой. Но сначала проверим, целка ты или нет, — хватает под бедра и поднимает вверх.

— Нет! — кричу и бью его по плечам.

— Хас… — слышится ошарашенный голос сестры. Не думала, что он прямо на месте станет проверять товар? Выглядываю из-за широченных плеч бандита, ловлю злой и ревнивый взгляд сестры. Дура совсем!

— Пошла вон отсюда, — резким тоном затыкает ей рот Хасан.

— Да, конечно… — пятясь к выходу.

— Оля, если ты не вызовешь полицию… — договорить не успеваю, она уже выбегает в коридор.

— Она не вызовет, — усмехается Хасан, как-то подозрительно посматривая на меня. Даже не мешает мне кричать и звать на помощь. Только делаю я это зря, тут вокруг все дома стоят пустыми. Жерябкины и Лисаковы уехали отдыхать на море, Кусковы перебрались в Подольск, редко сюда наведываются, дом выставлен на продажу. Баба Зина два года как преставилась, да и чем могла бы помочь мне глухая старушка? Остальные дома далеко находятся, меня никто не услышит. Только Лорд разрывается, скулит и лает, но не может спасти хозяйку. Хасан несет меня в спальню, бросает на постель.

— Помоги! — ору Оле, больше просто некому. Страх комом застревает в горле, не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Не брыкайся. Если не будешь сопротивляться, тебе понравится, еще и жизнь твоя станет лучше, вытащу из этого болота, — не проходит ощущение, что он надо мной издевается. — Сама раздевайся, — скидывает куртку, бросает на стул.

Спрыгиваю с кровати и бегу к выходу, но Хасан успевает меня поймать и толкнуть обратно на кровать. Вскакиваю и медленно отхожу в другой угол, словно это убережет меня от хищника.

— Нет! — кричу, когда он резким движением сбрасывает футболку. Расстегивает ремень, пуговицу на брюках… спускает штаны. Тело будто скульптор вылепил: ноги сильные, тренированные, руки перевиты канатами вен, тело спортивное, можно кубики на прессе посчитать. Он уже до трусов разделся, а я стою, как парализованная, на него пялюсь. — Руслана, — тянет мое имя. — Мне нравится. Я тебя попробую, если сестра не солгала, договоримся, — отмираю, когда он делает шаг ко мне.

— Да иди ты… туда, откуда приехал, не буду я с тобой договариваться, — храбрюсь, конечно, а сама отступаю. Выход он перекрыл, бежать мне некуда.

— Рот закрой, со мной не стоит так разговаривать, — подлетел, схватил за шею. Дернул меня вверх, думала, голову отсоединит от шеи. Встала на носочки, чтобы не остаться обезглавленной. — Хорошо играешь, Руслана, — сверкает глазами.

— Играю? — не понимаю, о чем он говорит.

Вцепилась в его руку, отодрать не получается. Пытаюсь отойти, не отпускает. Кружим в центре спальни. Он толкает меня к стене, нависает и впивается в мои губы грубым жалящим поцелуем. Оттолкнуть не выходит, крик застрял в горле. Я сопротивляюсь, но мои слабые удары лишь сильнее его распаляют. Пробую укусить за язык, который он пытается протолкнуть мне в рот, Хас кусает меня первым. Чуть не прокусил нижнюю губу! Вскрикнув, отскакиваю, но только потому, что он мне позволил. Играет, словно кот с мышкой.

Отхожу назад, упираюсь попой в комод. Хас нависает надо мной, хватает за талию, прижимает к себе, пытается поцеловать еще раз, но я убираю лицо в сторону. Нащупываю старый бабушкин утюг. Раритет и наша гордость, ни один современный утюг не прогладит вещи так, как этот, поэтому и не выбрасываю, хотя в коробке лежит новый с прибамбасами.

Сжимаю пальцы на ручке. В опытных руках он может стать оружием. Замахиваться неудобно, утюг очень тяжелый. Пространства для маневра не хватает, Хас, козел рогатый, держит крепко, не вырваться. Когда бандитская рожа начинает задирать платье, а мозолистые руки ползут к кромке нижнего белья, зажмуриваюсь, вкладываю все силы в руку и наношу удар. К сожалению, он приходится по касательной, из такой позиции насильника не удается нокаутировать, Хас остается на ногах. Отпрянув, он удивленно и зло смотрит на меня. Он меня сейчас убьет…