Наказание - Джейн Генри

И затем я тону, умираю, наконец-то живу, когда его язык касается моего пульсирующего клитора. Это чувство — как адское пламя и райское блаженство одновременно. Закрываю глаза и дрожу, когда волны удовольствия охватывают меня.

Он рычит и сжимает рукой член, дергая массивную эрекцию, пока его язык лениво скользит по моей набухшей щели. Мои мысли превращаются в пар, когда я чувствую его горячее дыхание на своих бедрах. Когда его зубы касаются клитора, я извиваюсь, но резкий шлепок по бедру заставляет меня остановиться.

— Я сказал, что будет, — предупреждает он. — Я лижу тебя, девочка, и ты подчиняешься мне. Поняла?

Киваю, сдерживая желание захныкать или ударить его. Сглатываю, во рту пересохло.

Киваю, с нетерпением ожидая, когда он продолжит.

И затем он снова погружается в мою киску, поклоняясь мне своим языком, пока я не чувствую, что больше не могу выносить это удовольствие. Я никогда не кончала на лицо мужчины, и это одновременно пугает и возбуждает меня, но я не смогла бы остановиться, даже если бы захотела.

— Скажи, когда будешь близка, — рычит он, останавливаясь, чтобы поцарапать мои бедра своей щетиной. Колючки ощущаются как миллион маленьких иголок. Он проводит подбородком по краю моего опухшего клитора, и я кричу.

— Вот так, девочка, — говорит он, обдавая мои бедра своим горячим дыханием. — Вот что мне нравится. У тебя есть мое разрешение, моя хорошая девочка. Кончи мне в рот, малышка. Отпусти себя.

И затем он снова опускается и сжимает в кулаке свой член. Почему-то его разрешение заставляет первую волну удовольствия прокатиться по мне, но я боюсь. Задерживаю дыхание, не могу преодолеть потребность кончить и позволить себе это.

Никогда раньше мужчина не доводил меня до оргазма.

У меня был секс, и я чувствовала... мимолетное удовольствие... но никогда не испытывала того сокрушительного, освобождающего, абсолютного блаженства, о котором читала в романах, которые давала мне сестра.

Даже не знаю, что это такое. Не знаю, за чем гонюсь.

Я чувствую себя настолько напряженной, что вот-вот лопну, но никак не могу кончить. Каждый раз, когда думаю, что вот-вот кончу, ничего не получается.

— Кончай, малышка, — приказывает он. Всхлипываю и качаю головой. Я даже не заметила, что плачу.

Почему я плачу?

— Лидия, — мои глаза встречаются с его. — Ты можешь кончить. Я дал тебе разрешение.

Я всхлипываю.

— Я... я не могу.

— Конечно можешь, — говорит он, снова опускаясь к киске. — Расслабься, малышка. Дыши. Тебе нужно выкинуть все из головы.

Качаю головой.

— Я не могу, Виктор.

Он смотрит на меня и наконец спрашивает: — Почему?

Отворачиваюсь. Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Потому что я недостойна? Потому что я недостаточно красива? Потому что позволить себе кончить — значит сдаться ему?

Все сразу, может быть? Я не знаю.

Я не могу подобрать слов.

Он проводит рукой по моему бедру.

— Это вопрос доверия.

Я качаю головой. Мое дыхание сбивается, гнев на мгновение отступает, когда замечаю проблеск уязвимости в его глазах.

— Если бы я не доверяла тебе, хотя бы немного, ты бы не стоял сейчас передо мной на коленях, целуя меня там.

— Закрой глаза, малышка. Дыши со мной.

Неуверенно я делаю, как он говорит. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Его голос звучит низко, но почему-то успокаивающе.

— Представь себя сильной. Неудержимой. Представь, что ты контролируешь свое тело, свою жизнь и свое счастье. Можешь сделать это, малышка?

Киваю, облизываю губы и сглатываю. Бедра дергаются, когда я чувствую теплое, влажное прикосновение его языка к моему клитору. Он сжимает его губами и крепко держит мои бедра. Клитор пульсирует.

— Теперь отпусти себя. Позволь себе сдаться без стыда. Ты заслуживаешь удовольствия. Ты заслуживаешь того, чтобы отпустить себя.

Чувствую его руки на талии, это успокаивающее прикосновение, которое почему-то заставляет мою защиту рухнуть.

— Не знаю, смогу ли я.

— Сможешь, малышка. Представь, что ты окружена огнем, но этот огонь не разрушает, он согревает. Это твое безопасное место. Пусть он сожжет все твои страхи и неуверенность. Пусть он поглотит все, кроме тебя.

Я киваю.

— Хорошо, — шепчу я, когда Виктор снова опускает голову и начинает ласкать меня языком. Волна удовольствия охватывает меня, тепло и интенсивность заставляют извиваться в сладостном предвкушении.

— Позволь ему поглотить тебя. Доверься ему. Доверься себе.

Чувствую, как часть напряжения, которое я держала в себе, начинает уходить.

— Хорошая девочка. Вот так, Лидия. Отпусти себя.

Закрываю глаза и дышу. Представляю, что комната наполнена пламенем, которое лижет нас со всех сторон, но не обжигает. Что-то в этом мерцании и тепле успокаивает меня.

Виктор хватает меня за бедра, поднимает ноги и закидывает их на свои плечи. Если бы я захотела, могла бы сжать его голову своими бедрами.

Это тоже акт доверия.

Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на расслаблении. На ощущениях. Что-то во мне меняется, и я чувствую, как тлеющий внутри огонь разгорается сильнее, становится горячее. Я понимаю, что достигла точки невозврата, когда все мое тело охватывает пламя.

— О Боже, — кричу я, — да!

Удовольствие накрывает, и я полностью погружаюсь в совершенное ощущение его рта на моих чувствительных частях тела. Стону от наслаждения, пока пламя полностью не поглощает мое тело, и, наконец, опускаюсь на кровать, обессиленная.

Виктор встает, сжимает свой огромный член и, не отрывая от меня взгляда, запрокидывает голову и кончает. Горячие струи спермы покрывают мою грудь, живот, бедра, словно он метит меня как свою, и впервые… впервые в жизни я думаю, что он любит мое тело.

Ему нравится то, что он видит.

Он не лгал.

Он любит мое тело.

Я моргаю, возвращаясь в реальность, когда Виктор наклоняется и прижимает губы к моей щеке.

— Ты моя, Лидия, — шепчет он мне на ухо. — Ты моя. Оставайся здесь. Я сейчас приведу тебя в порядок.

Человек, который шлепал меня, царапал своей щетиной и кусал соски, был другой стороной Виктора, которую я еще не видела. Он был нежен со мной, даже когда я доводила его до предела.

Сдерживаю стон, когда он встает с кровати и идет в ванную и возвращается с небольшим полотенцем. Когда он вытирает меня, я вспоминаю горячие полотенца, которые мне кладут на ноги во время педикюра. Оно теплое, влажное и невероятно успокаивающее, с легким запахом лаванды.