Магические притязания (ЛП) - Эндрюс Илона

Я кивнула.

— Тяжелый.

— Почти из чистого золота и сильно зачарованный. Однажды надетый, он не снимается. Кто его носит?

— Мертвецы.

Он вздохнул.

— Конечно, они. Как они выглядели?

— Они были оборотнями. После смерти они превратились в людей, но они не похожи на нас. У них растут шерстяные гребни вдоль позвоночника, их профили странные, и у них есть рога.

Отец поднял бровь.

— Интересно. Стаканчик?

Я рассказала о встрече умов на поле боя перед Пендертоном.

Он снял крышку. Оттуда высыпался коричневый порошок, покрутился вокруг его пальцев и скользнул обратно в стаканчик.

— Споры.

— Какого рода споры? — спросила я.

— Возможно, магического гриба. Что-то, что внедряется в легкие при вдыхании. Как быстро умирали люди, когда покидали этот район?

— Через три дня.

— Итак, это быстрое действие, и все же население Пендертона все еще живо. Что-то сдерживает их рост в Пендертоне. Он наклонил голову и посмотрел на меня. — Есть что-то, о чем ты мне не договариваешь?

— У тебя есть чернила и бумага?

На столе появился лист акварельной бумаги, а также бутылочка с чернилами, кисточка и хрустальный кубок, наполненный водой. Я взяла кисточку, окунула ее во флакон с чернилами и окрасила круг в однородный, даже фиолетовый цвет.

— Это то, что мы делаем.

Я вымыла кисточку, затем нарисовала водой еще один круг рядом с первым. Затем я снова окунула кисточку в чернила и позволила единственной капле упасть с ее кончика в центр. Чернила растеклись по водяному кругу, насыщенный фиолетовый в центре, который становился бледнее и более разбавленным к краям. Градиент.

— Это то, что делает лес.

Выражение его лица изменилось. Добрый, мудрый мудрец исчез. Бессмертный маг уставился на бумагу, направив всю мощь своего потрясающего интеллекта на проблему, как лазер.

— Предшественник? — пробормотал он. — Или разновидность?

— Вот как он подавляет споры. — Когтистая рука жреца-мага все еще беспокоила меня. — Отец, неужели мы единственные, кто способен на это?

— Под «мы» ты имеешь в виду нашу семью?

— Людей.

— Я не знаю. — Лицо Роланда омрачилось.

Что?

— Ты всё знаешь.

Он улыбнулся мне.

— Если бы это было так, я бы сошёл с ума, потому что мне больше нечего было бы открывать. В семейных записях не указано, как и когда мы обрели эту силу. Однако за свою жизнь я встретил трёх чужаков, в чьих жилах не текла наша кровь, которые были способны на это.

Всё это не приносило утешения.

Роланд постучал по чернильному кругу.

— Это, а также тот факт, что кровавый оберег остановил споры, указывают тебе путь. Ты уже знаешь, что должна сделать, чтобы спасти их.

Я посмотрела на открывающийся перед нами прекрасный вид. Он был прав, но это было последнее, что я хотела сделать.

— Почему, Цветочек? Почему ты отказываешься от своего права по рождению?

Потому что принять это означало бы сделать большой шаг к тому, чтобы стать такой, как ты. Потому что, когда я впервые столкнулся с этим, это едва не изменило меня, и я никогда больше этого не допущу.

— Это искусство твоей семьи. Это часть того, кто ты есть и откуда ты родом. Каждый из нас имеет право знать свои корни, ведь так мы лучше понимаем себя.

Я не хотела ввязываться в эту дискуссию.

— Подумай о своих предках, которые посвятили свою жизнь совершенствованию этой магии в надежде, что будущие поколения будут использовать её, чтобы защитить нас и наш народ. Подумай, что бы они почувствовали, если бы увидели, как ты растрачиваешь её впустую.

— Думаю, нам пора разбудить Конлана, — сказала я.

Роланд вздохнул. Вуаль отодвинулась в сторону.

Я откашлялась. Сын резко открыл глаза.

— Мама! — Конлан резко выпрямился.

— Папа велел тебе оставаться в безопасном доме. Почему ты здесь?

— Мам, мам, не злись!

Я глубоко вздохнула. На губах Роланда появилась улыбка.

Конлан полез в свой рюкзак.

— Это Cuvieronius hyodon.

Я посмотрела на Роланда. Он слегка покачал головой.

— Картинка. — Конлан вытащил из рюкзака большую книгу и подбежал ко мне. — Смотри!

Он открыл книгу и сунул её мне под нос. На странице странный толстокожий зверь Айзека стоял на скалистом склоне рядом с чем-то похожим на странного броненосца. Для масштаба сбоку был нарисован силуэт человека. Броненосец был размером с «Фольксваген Жук». Кювьерониус был в три раза больше.

Конлан читал без остановки, впитывая, как губка, самые разные знания, особенно всё, что связано с животными, а доисторические животные были его любимым предметом. Луиза, должно быть, показала ему набросок Айзека, как я и просила, и он сложил два и два.

— Кто-то видел это существо? Недавно, своими глазами? — спросил Роланд.

— Да, — ответила я.

— В той области, которую ты пытаешься защитить?

Я кивнула.

Роланд поднял руку. Из-под земли перед нами возникла каменная колонна. Камень растёкся, как расплавленный воск, и превратился в колоссальное существо. У него было четыре бивня, маленькие уши и толстый мускулистый хобот, и оно возвышалось над нами. Я уже видела слона. Это животное было в разы больше. Его уши были пропорционально меньше, хобот короче, а ноги длиннее. Сходство с Кювьерониусом было очевидным. Эти гиганты были чудовищными родственниками создания Айзека, более близкими к нему, чем современный слон.

— Четырёхпалый слон, — сказал Роланд. — Они вымерли в нашей части света задолго до моего рождения, но их статуи сохранились. Древние почитали их как богов. Однажды, когда я был молод, я видел одного из них. Его привезли с Восточных равнин в подарок моей двоюродной бабушке на свадьбу.

Я взяла книгу у Конлана и перевернула её на обложку. «Вымершие гиганты ледникового периода».

Ледниковый период.

Ух, ты! Я плюхнулась на диван. Сесть показалось хорошей идеей.

Конлан скакал вокруг меня и тараторил.

— Знаешь, у нас тут полно круглых озёр? Они называются Каролинскими заливами, но это вовсе не заливы, а старые термокарстовые впадины, как на Аляске. Это потому, что двадцать тысяч лет назад вся эта территория была покрыта вечной мерзлотой и здесь обитала мегафауна, в том числе кювьерониусы, которые эволюционировали в Северной Америке, а затем перебрались в Южную Америку, спасаясь ото льдов, но льды начали таять, и они вернулись обратно. Были и другие мегавиды: мастодонты, гигантские верблюды, ужасные волки, саблезубые кошки и львы, такие как мы с папой…

В моей памяти всплыл облик напавшего на меня оборотня. Рыжеватый пятнистый мех и девятидюймовые клыки.

Боже мой. Я убила оборотня-смилодона.

— …и Луиза сказала, что там был холм. И смотри, я нашел его старую фотографию. Я вложил её в книгу. На обложке. Это холм конической формы, похожий на пинго. Такие есть на Аляске. У них ледяная сердцевина, а когда лёд тает, холм разрушается. Холм разрушился, мам! Внутри были животные ледникового периода!

Он остановился, чтобы перевести дух.

Я посмотрела на книгу, которую держала в руках.

— Здесь написано, что кювьерониусы вымерли двенадцать тысяч лет назад.

— Да! — подтвердил сын.

Я повернулась к Роланду.

— Значит, что бы это ни было, оно спало вместе со всеми своими людьми и животными, по меньшей мере, двенадцать тысяч лет. Возможно ли такое? Может ли что-то из ледникового периода появиться в наше время и каким-то образом остаться живым?

— Теоретически да, — ответил Роланд. — Если зачарованный сон был достаточно глубоким. Я проспал больше двух тысячелетий, а когда проснулся, мне показалось, что я лёг спать накануне. Такой глубокий сон — это полный стазис. Так что человек мог достичь такого результата, но только теоретически. Были случаи, когда возрождались древние животные, но никогда не было человека, который проспал бы так долго.

— Верно. Как-то у тебя были мамонты, — сказала я. — Когда ты напал на Крепость Стаи во время первой войны с Атлантой.