Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

Векс все еще не появился.

Возвращаясь в спальню, она остановилась перед его лабораторией. Под дверью не горел свет, указывающий на то, что он внутри. Только темнота и тишина.

Каждый раз, проходя мимо этой двери, она задавалась вопросом, что было внутри, какие секреты он хранил внутри, какие зелья варил. Был ли у него большой черный котел, как у сказочной ведьмы? Эта тайна постоянно терзала ее.

Это было единственное место в коттедже, которое она не видела, единственное место, куда ей было запрещено заходить. Это было все равно что сказать кому-то не нажимать на большую красную кнопку.

Когда тебе говорят нет, только сильнее хочется это сделать.

— Ну, его здесь нет, чтобы сказать «нет», так что…

Ухмыльнувшись, Кинсли подобрала юбку платья и поспешила в спальню. Эхо порхала рядом с ней, что-то быстро говоря и вспыхивая, чтобы привлечь ее внимание. Она проигнорировала огонек и подошла к столу, где порылась в сумочке, пока не нашла косметичку. Внутри, на самом дне, были заколки для волос.

С необходимыми «инструментами» в руках она вернулась к двери лаборатории Векса и опустилась на колени перед ней, сгибая шпильки в нужную ей форму. Эхо проплыла перед ее лицом, размахивая своими маленькими ручками и качая головой.

Снаружи прогремел гром, заставив задрожать половицы.

Нет. Я отказываюсь воспринимать это как зловещий знак.

Кинсли мягко отослала Эхо прочь.

— Если Векс не хочет, чтобы я заходила внутрь, то он должен остановить меня сам, — она наклонилась к замку и вставила шпильки. — Я никогда не делала этого раньше, но не похоже, что у меня есть занятие получше.

Эхо на мгновение метнулась к ее рукам, ее пламя заколебалось, прежде чем устремиться прямо к двери. Луч прошел сквозь твердое дерево, не оставив после себя ничего, кроме одного-единственного язычка голубого огня, который исчез в одно мгновение.

— Она что, думает, я собираюсь взорвать все это место? — Кинсли прищурилась и прикусила нижнюю губу, тщательно работая шпильками.

Эхо вернулась со Вспышкой, напугав Кинсли. Она отстранилась и посмотрела на них, пока они говорили настойчивым шепотом.

— Я ничего не трону. Обещаю, — сказала Кинсли, возвращая свое внимание к замку. — Я просто хочу посмотреть, что внутри.

Огоньки оправдали свое название, ярко пылая и яростно жестикулируя.

Кинсли замерла, когда что-то щелкнуло. Она подняла взгляд на огоньки, и те уставились на нее в ответ, будто тоже не веря, что у нее действительно получилось. Затем огоньки молнией вылетели обратно за дверь.

Стараясь не ослаблять натяжение, Кинсли повернула одну из шпилек, словно ключ. Раздался более громкий щелчок — засов встал на место.

Кинсли моргнула, уставившись на дверь.

— Я сделала это? — она широко улыбнулась и вытащила шпильки. — О боже, я сделала это! Это действительно сработало!

Встав, Кинсли оперлась рукой о дверь. Она колебалась. Голос в подсознании говорил ей, что она не должна заходить внутрь, что Векс сказал ей не делать этого, что она не может вторгнуться на чужую территорию. И все же…

Другой голос, принадлежащий детскому любопытству, которым она обладала всю свою жизнь, подгонял ее вперед.

Кинсли толкнула дверь.

Та медленно открылась, и в расширяющуюся щель проникло мягкое свечение кристаллов. Она мельком увидела каменную стену и ступени, ведущие вниз.

Дверь резко приоткрылась. Длинные черные пальцы, оканчивающиеся страшными когтями, обхватили ее с другой стороны, и в проеме появилась темная фигура, закрывая свет кристаллов. Красные глаза Векса сверкнули на нее со скрытого тенью лица.

Кинсли ахнула, ее сердце подскочило к горлу. Шпильки выпали из ослабевших пальцев.

— Прошу прощения за мое отсутствие, Кинсли, — голос Векса был низким, с резкими, надтреснутыми нотками. — Но разве я не ясно дал понять, что ты не должна входить в эту комнату?

Ее широко раскрытые глаза перебегали с него на дверь и обратно.

— О, эта комната? Это твоя лаборатория? — у нее вырвался нервный смешок. — Я ошиблась.

Он прищурился.

— Действительно.

Эхо и Вспышка парили позади него, их огни были нехарактерно тусклыми.

Чувствуя себя ребенком, которого вот-вот отругают, Кинсли опустила взгляд и заломила руки перед собой.

— Правда! Я просто… эм… Я… давно тебя не видела и…

Дверь скрипнула, когда он приоткрыл ее чуть больше, заставляя Кинсли снова поднять на него глаза. Темнота вокруг него рассеялась, позволив ей беспрепятственно рассмотреть его.

У нее перехватило дыхание.

Его стройный торс был обнажен. Мышцы груди переходили в подтянутый живот, а четко очерченные «линии Адониса» вели взгляд еще ниже — к брюкам, свободно сидевшим на бедрах. Черная кожа его кистей продолжалась вверх по рукам, переходя в зеленую на широких плечах, вокруг которых свободно ниспадали длинные темные волосы.

Ее пальцы дернулись в желании коснуться его. Как она раньше не понимала, что зеленая кожа может быть такой сексуальной?

С трудом сглотнув, она перевела взгляд обратно на его лицо.

Несмотря на то, что тьма, окутывающая его, рассеялась, она могла сказать, что что-то было не так. Черты его лица стали немного резче, кожа бледнее, а под глазами залегли тени.

— Ты в порядке, Векс? — тихо спросила она.

— Я… в порядке.

— О! Приятно слышать.

Не то чтобы она действительно ему поверила.

В последовавшей тишине его пристальный взгляд скользнул по ней, и что-то темное и голодное блеснуло в нем. Ее живот затрепетал.

Он наклонился к ней, его грудь и плечи напряглись, и длинная прядь волос упала, соблазнительно коснувшись кожи. В душе Кинсли расцвело желание. Ей хотелось протянуть руку и схватить его за волосы, игриво притянуть к себе, провести по ним пальцами, почувствовать его губы на своих губах…

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

Только ты.

Тихо!

Кинсли быстро покачала головой.

— Нет.

Между его бровей появилась едва заметная складка, а челюсть дернулась.

— Тогда я надеюсь, что этого не повторится.

Она улыбнулась ему, опустив руки по швам.

— Я бы заверила, что не повторится, но знаю, насколько фатально здесь что-либо обещать.

В его глазах заплясали веселые огоньки.

— Я найду тебя позже, Кинсли.

— Хорошо.

Не сводя с нее глаз, Векс отступил назад и медленно закрыл дверь. Замок со щелчком встал на место.

Кинсли стояла, уставившись на дверь. Ее сердце бешено колотилось, разливая тепло по венам.

Это потому, что меня застукали на месте преступления.

Конечно, Кинсли. Продолжай убеждать себя в этом.

Она едва заметила, когда пол снова задрожал от раскатов грома.

Голова Эхо высунулась из-за деревянной двери, отбрасывая на нее синее сияние. Огонек неуверенно появился полностью, паря в воздухе перед Кинсли со склоненной головой.

— Почему ты не сказала, что он там? — спросила Кинсли почти шепотом.

Хотя у Эхо не было глаз, она могла поклясться, что огонек бросил на нее взгляд, который говорил: Ты сейчас серьезно?

ГЛАВА 17

Кинсли села, провела руками по мокрым волосам, смывая остатки мыла, и открыла глаза. В ванной было темно, если бы не мягкое свечение ванны из розового кварца и кристаллов на стенах, сиявших ярче обычного из-за отсутствия лунного света снаружи. В этом полумраке, под звук воды, стекающей по стенам и плещущейся о бортики ванны, Кинсли почти могла представить, что находится в пещере, а не в коттедже.

Она откинулась назад и легла, положив голову на край ванны. Запах лаванды, розмарина и мяты заполнил легкие, а от шипучей воды поднимался пар, наполняя воздух теплом. Закрыв глаза, Кинсли провела ладонью по поверхности воды и глубоко вдохнула, позволяя ароматам успокоить ее.

Ванна была роскошью, которой она никогда по-настоящему не могла насладиться. В доме, где она жила с Лиамом, ванна была маленькой и тесной, а в квартире, которую она сняла после их расставания, ее вовсе не было. В дороге или в походах — ну… горячие источники встречались редко, а холодный ручей был совсем не тем же самым, что огромная, глубокая, волшебная горячая ванна, в которой можно было понежиться.