Искушение - Джейн Генри
— Хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он, его голос приглушен между моими бедрами, язык застыл рядом с тем местом, где я больше всего жажду его ощутить.
— Нееет, — стону я. — Пожалуйста. Боже, о, Боже!
— Умоляй меня. Скажи: — Пожалуйста, папочка.
Потрясенно моргаю, пока волны возбуждения поглощают меня. Мои щеки пылают, и прежде, чем успеваю подумать, он шлепает меня тяжелой ладонью по заднице.
— Скажи это.
Открываю рот, но ничего не могу сказать. Чувствую, будто задыхаюсь, отчаянная, и...
Шлеп.
Еще один резкий удар лишает меня не только мыслей, но и дыхания.
— Пожалуйста, папочка. Прошу, позволь мне кончить. Папочка...
Его рык удовольствия и одобрения наполняет меня блаженством с головы до ног за секунды до того, как остальное тело подхватывает его. Он втягивает клитор губами, и я теряю рассудок.
Эйфория взрывается во мне, захватывая каждую нервную клетку тела. Кричу, не в силах остановиться. Мне все равно, кто услышит или что подумают. Я бессильна перед этим экстазом, который овладевает мной, как будто одержима.
— Поблагодари меня, — рычит он, целуя мое бедро. — Поблагодари меня, пока кончаешь.
— Спасибо, — лепечу, пока новая волна экстаза захватывает мое тело. — Спасибо. Спасибо... папочка, — шепчу и всхлипываю, отдаваясь его языку без остатка.
Секунды, минуты, годы проходят, пока я полностью поглощена этой обжигающей горячей волной наслаждения. Наконец, падаю на бок, а он осторожно укладывает меня рядом. Не могу пошевелиться. Мои конечности будто парализованы от удовольствия.
— Иди сюда, — говорит он.
— Не могу... пошевелиться, — шепчу я. Даже не могу открыть глаза.
— Хорошо, — говорит он с одобрением. — Значит, я все сделал правильно.
Он без усилий поднимает меня и укладывает на свою грудь, его пальцы запутываются в моих волосах. Ощущаю его эрекцию, которая упирается мне в живот.
— Марков... ты не можешь сделать это для меня и оставить себя... без ничего.
— Не оставлю, — шепчет он. — Но мы еще не готовы к следующему шагу.
Почему нет? Я ему доверяю.
— Если мы сделаем это, Вера, пути назад не будет, — шепчет он. — Ничего не исправить.
Его голос звучит так, будто он говорит из собственного опыта.
— Но я... я хочу этого. Пожалуйста, Марков.
Он кладет руку мне на затылок, его голос становится жестким.
— Ты хочешь отдаться мне? Ты девственница, Вера?
Сглатываю и киваю. Меня всю жизнь ограждали от всего, конечно, я девственница.
Он издает сдавленный звук, похожий на приглушенный мужской стон.
— Это дар, который нельзя отдавать необдуманно, Вера. Это твое, и ты можешь отдать его только один раз.
Уверенно киваю, решение принято.
— Но я хочу, чтобы это был ты.
Кто еще сможет дать мне такую безусловную защиту? Кто еще будет так заботиться обо мне? Кто еще убедится, что у меня есть все, что нужно — от еды в животе до полностью заряженного телефона?
Кто еще знает, через что я прошла, и понимает, что хочу, будучи взрослой?
Кто еще видел меня настоящей, такой, какая есть, и принял такой?
— Иди ко мне, Вера, — шепчет он, его глубокий голос звучит возле уха, заставляя меня дрожать. Я люблю звук его голоса. Особенно, когда он произносит мое имя.
— Ты пьяна от секса, — говорит он. — Я не могу лишить тебя девственности, пока ты в таком состоянии.
На этом мое терпение заканчивается. Приподнимаюсь на локте и смотрю на него.
— Ты говоришь с женщиной, которая поступила в самую престижную программу во всей России. Ты говоришь с женщиной, выросшей в Братве, которая видела и слышала ужасные вещи, и тем не менее я здесь, — смотрю ему прямо в глаза. — Перед тобой не девочка, Марков. Перед тобой женщина, которая знает, чего хочет. И я хочу тебя.
Прежде чем успеваю осознать, что происходит, оказываюсь на спине под его весом, и это так чертовски приятно. Мое тело еще не оправилось после оргазма, но даже сейчас оно жаждет большего.
Одним ловким движением он захватывает мои запястья.
— Я не занимаюсь сексом просто так, — предупреждает он.
— Знаю.
Любой другой ответ противоречил бы его характеру и принципам.
Именно поэтому хочу его. Поэтому он мне нужен.
— Это твой первый раз, — говорит он, словно уточняя.
Подтверждаю кивком и сглатываю. Он знает, что это правда, но ему нужно убедиться в моем согласии.
— Это мой первый раз, и я хочу, чтобы это был ты.
— Это будет больно. По крайней мере, вначале, — его голос сочится нежностью.
Кладу руку ему на щеку.
— Марков, ты... боишься?
Поражаюсь тому, что самый сильный, самый бесстрашный мужчина, которого когда-либо встречала, кажется, напуган тем, что мы собираемся сделать.
Он кивает, облизывая губы, и сглатывает. Сжимает мои запястья сильнее.
— Только потому, что я никогда в жизни так сильно не хотел чего-то, — хрипло говорит он.
Заглядываю ему прямо в глаза.
— Возьми то, что принадлежит тебе. Я бы помогла, но ты держишь мои запястья.
Его суровое лицо расплывается в улыбке, настоящей улыбке. Через секунду он одной рукой стягивает боксеры, освобождая свой напряженный член. Судорожно сглатываю, от нехватки воздуха в легких. Я так хочу почувствовать его в себе.
— Пожалуйста, — шепчу я. Хочу, чтобы он знал, как сильно его жажду.
Теплая головка члена касается моего влажного входа. Задерживаю дыхание, а он смотрит мне в глаза. Медленно, уверенно, не отводя взгляда, Марков входит в меня.
Ощущаю, как он заполняет меня, растягивая, но он настолько нежен, что боль почти не ощущается. Он весь дрожит, сдерживая себя.
Его глаза закатываются, и он громко ругается.
— Блядь, ты такая узкая. Боже, Вера, твоя горячая киска — это настоящее произведение искусства.
Обвиваю ногами его талию, а сердце бешено колотится в груди. Мое желание быть с ним пульсирует в венах. Наконец, он начинает двигаться.
Каждый толчок приносит смесь удовольствия и боли, когда он выходит почти полностью, чтобы потом погрузиться до основания. Его толчки начинают усиливаться. С каждым движением удовольствие становится все больше, и я перестаю думать, полностью поглощенная этим чувством.
Снова и снова он толкается, все быстрее
