Как приручить соседа (СИ) - Истомина Аня

– Почему номер, с которого зарегистрирован ID, принадлежит тебе? – щурится Степан.

– Потому что он оформлен на меня, – развожу руками, – а пользуется им бывший муж.

Степан трёт лицо и несколько секунд медитирует в окно.

– Зачем ты отправляла ему свое фото?

Чувствую, как глаза снова начинает печь от подступающих слёз.

– Потому что тогда он разрешал общаться с дочерью перед сном, – закрываю глаза, чтобы не расплакаться.

– Почему ты мне не рассказала, что муж тебя шантажирует? – слышу в голосе Степана удивление.

– Не хотела вас напрягать. Вы и так много для меня сделали. То, что мы переспали, ещё ничего не значит.

– Два раза, – хмыкает Степан, приподняв бровь.

– Ну, да, два раза, – соглашаюсь.

– И это не значит для тебя ничего? – усмехается он, глядя на меня так, будто я призналась, что ем на ужин котят.

Ахаю, потому что он поднимается с кресла прямо со мной на руках.

– Это не значит, что вы должны мне что-то! – пытаюсь объяснить свои слова.

– Настя, – качает головой Степан, – я тебя сейчас ещё раз выебу. И ебать буду до тех пор, пока из твоей башки все дурные мысли не выбью.

– Прекратите меня пугать! – возмущаюсь, но мой рот тут же затыкает горячий язык, и я снова падаю на стол.

Глава 41. Слухи

Боже, кто бы знал, как стыдно мне будет выходить из кабинета Степана! Наверное, я выгляжу так, словно под поезд попала. В принципе, чувствую себя аналогично. Из моего тела будто вынули кости, поэтому я едва стою на ногах. Мои дрожащие колени намекают на то, что я сделаю от силы два шага и рухну.

Степан будто чувствует моё состояние, подхватывает меня на руки и сажает на диван. Сам же идёт к кофемашине и делает две чашки кофе.

Смотрю на него, и кажется, будто нахожусь в какой-то другой реальности.

– Сейчас попьём кофе, и ты поедешь домой, – оборачивается он ко мне и присаживается на корточки у моих ног, накрывает мои колени ладонями и плавно поглаживает их. – Отдохнёшь, поспишь, успокоишься. Не вздумай больше ничего отсылать этому уроду. Я со всем разберусь. Поняла меня?

Киваю ему, шмыгнув носом. Мне очень стыдно втягивать во всю эту грязь Степана. Но я всё больше убеждаюсь, что не могу справиться в одиночку.

– Я разговаривала с адвокатом. – смотрю в его серьезное лицо и внутренности снова сжимаются от подкатывающих слез, будто я вмиг растеряла всю свою выдержку рядом с этим большим и сильным мужчиной. – Он специализируется по гражданским делам. По отзывам это один из лучших специалистов. Он обещал перезвонить через несколько дней.

Степан кивает, давая понять, что согласен с моим решением, и встаёт, потому что кофемашина издаёт сигнал. А я понимаю, что я действительно очень устала. Очень-очень устала.

Степан подает мне чашку с ароматным капучино и садится рядом. Он кладет свою огромную ручищу мне на плечо и притягивает к себе. Устраиваюсь поудобнее, прижатая к его горячей груди, и, обняв ладонями чашку, делаю пару глотков. Степан тоже отпивает кофе, медленно поглаживая меня по плечу.

Сидим в тишине, каждый думая о чем-то своем. Я думаю о том, что зря я дала волю эмоциям и вывалила на бывшего мужа свои планы. В порыве отчаяния сболтнула лишнего и теперь он понимает, что у меня тоже есть козыри в рукаве, а лучше бы думал, что я абсолютно беззащитна и раздавлена. Но я просто не смогла остановиться.

Когда ты долгое время живешь под гнетом морального террора, контролируя каждое слово, анализируя каждое свое действие, то не удивительно, что это может закончиться вот такой вот истерикой. Потому что я не мямля и не амеба по жизни. Просто так сложились обстоятельства, что мне пришлось присмыкаться перед этим чудовищем. Слишком большая цена была за неповиновение.

Но как же тяжело мне давалась эта покорность, кто бы только знал! И, когда кто-то в разговоре осуждает женщин, которые терпят домашнее насилие, я не спорю. Я лишь мысленно обнимаю этих несчастных женщин. Потому что я раньше тоже не понимала.

– Ну, ты чего дрожишь? – Степан прижимает меня крепче и отставляет свою чашку на стол. – Все будет хорошо. Объявление с сайта уже удалили.

– Ну вот, – шмыгаю носом, поднимая на него глаза и грустно улыбнувшись, – оставили меня без подработки.

Степан усмехается и, приложив теплую ладонь к моей щеке, долго вглядывается в мои глаза. Представляю, какой у меня сейчас видок, но не сопротивляюсь. Потому что устала. Устала соответствовать чьим-то ожиданиям, чьим-то нормам, шаблонам и критериям.

Да, я сейчас похожа на зареванную панду-алкоголичку, скорее всего. Пусть. Я и такой иногда бываю. Я – живая.

– И откуда ты такая только взялась? – шепчет Степан, будто сам не верит в то, что мы сидим с ним рядом, а до этого устраивали вакханалию на его рабочем столе.

– Какая? – шепчу в ответ загипнотизированно.

– Ебанутенькая. – вздыхает он и очарование момента тут же рассеивается. – Но душевная.

– Вот спасибо, – пытаюсь убрать его руку, но Степан коротко усмехается и притягивает меня ближе.

Настойчиво раскрывает языком мои сжатые губы и я снова безвольно отдаюсь его напору. Тону в медленном, пьянящем поцелуе с ароматом кофе. И в этот момент мне больше ничего не нужно для счастья. Потому что сейчас Степан не только про секс. А про защиту. И мне очень нравится быть под его защитой.

– Поехали, я сам отвезу тебя, – выдыхает он мне в губы, немного отстраняясь. – Не хочу, чтобы ты в таком состоянии ехала за рулем.

Покорно киваю. Мне совершенно не хочется с ним спорить. Мне приятно, что он заботится обо мне, такой… ебанутенькой.

Мы выходим из кабинета вместе. Степан прижимает меня к себе, обхватив за поясницу.

– Вернусь через час, – бросает он все такой же притихшей секретарше и настойчиво ведет меня к выходу из приемной.

– Слухи поползут, – шепчу ему, чувствуя любопытный взгляд нам в спины.

Степан хмыкает.

– Вот к чему-чему, а к этому мне не привыкать. Тебе ли не знать, что такое женский коллектив? Каждый день узнаю новое о своей жизни. Интересно живу, надо сказать.

– Да? – улыбаюсь. – Расскажите.

– Ну, как минимум у пяти сотрудниц от меня дети.

– Ого, да вы многодетный отец? – шучу и прикусываю язык, вспоминая, что эта тема может быть для Степана болезненной.

Он усмехается, ничего не отвечая, а я виню себя за то, что сболтнула лишнего.

– Знаешь, один раз от меня забеременела девушка, – вдруг продолжает он, когда мы заходим в лифт. – Я тогда еще молодой был, ничего особо из себя не представлял, только начинал продвигаться по карьерной лестнице. А она была помощницей директора. Вот типа Наташи, которая тебе так понравилась.

Усмехаюсь, закатывая глаза. Степан такой Степан, не может не подколоть.

– Она знала, что я бесплоден. Я к ней долго яйца подкатывал. Ухаживал, все по классике. Она вроде как и не отвечала взаимностью, но и не отвергала. А потом мы случайно почудили на корпоративе. И с первого же раза – залет. Я узнал об этом не от нее, а благодаря сплетням. Офигел от такого чуда, решил, что это судьба. Купил кольцо и пошел, как честный человек, делать предложение.

Двери лифта открываются и Степан замолкает. Мы идем с ним по огромному холлу под взглядами проходящих мимо сотрудников и я начинаю чувствовать себя неуютно, а Степан, кажется, не замечает этого пристального внимания. Он открывает мне дверь и мы выходим на улицу. С хмурого неба сыпется мелкий снег.

Усевшись на сидение его монстра, с нетерпением жду, когда Степан обойдет внедорожник и сядет за руль.

– И что было дальше? – нетерпеливо спрашиваю его, потому что он, кажется, забыл, что мы разговаривали про его прошлое.

А мне очень интересно, чем все закончилось. Неужели, у Степана все же есть ребенок? Где же тогда он?