Как приручить холостяка (СИ) - Истомина Аня

– Кирилл, – ахаю, застывая со скалкой и чувствуя, как мои домашние брюки плавно сползают вниз.

– Не отвлекайся, – возбужденно хмыкает он, пристраиваясь сзади. – Раскатывай тесто.

Все тело сводит от предвкушения. Вжимаюсь ладонями в стол, сгребаю муку пальцами, когда Кирилл толкается бедрами и плавно входит в меня до упора. Умираю только от остроты самой ситуации. Мне даже не нужно дополнительного времени на разогрев – я уже на грани.

– Тесто! – возмущаюсь, когда Добрынский, ускоряясь, вжимает меня грудью в стол.

– Так еще вкуснее будет, поверь, – возбужденно рычит он, и я верю, и позволяю ему делать все, что хочется, потому что так, как с ним, у меня никогда не было.

Сжимаюсь от горячих толчков спермы, обмякаю, уткнувшись лбом в стол. Тяжело дышу, пережидая спазмы внизу живота.

Кирилл натягивает на меня штаны и разворачивает к себе, с восхищением разглядывает мое лицо и стирает ладонью с моего лба муку, затем целует так, что ноги снова подкашиваются.

– Теперь давай лепить пельмени, – усмехается и усаживает меня за стол.

И мы вместе, как ни в чем не бывало, лепим пельмени и сразу ставим их варить. А потом вместе лепим пироги и, пока они подходят, уходим в ванную на еще один “внеочередной этап”. А потом валяемся на кровати вместе, и Кирилл вырубается у меня на груди, потому что вымотался.

И я, выспавшаяся, допоздна пеку пироги и варю борщ, в перерывах ныряя к Кириллу под бочок и любуясь им, умиротворенно сопящим в подушку.

Утром я просыпаюсь от возни на кухне. Встав с кровати, иду посмотреть, что там происходит. Кирилл что-то варит.

– Доброе утро, – оборачивается он с улыбкой, заметив меня.

– Доброе утро, – подхожу к нему и падаю в раскрытые объятия. – Что ты делаешь?

– Овсянку тебе варю. – щурится. – Желудок лечить будем.

– Допрыгаешься – я за тебя замуж выйду. – усмехаюсь.

– Только вот не надо мне тут угрожать, – хохочет Кирилл, отпуская меня. – Спасибо за пироги, вкусные.

– На работу с собой возьми, – предлагаю, вздыхая. – Специально побольше сделала.

– Ох, Елена Александровна, – хмыкает, выключая кашу, – ох, уж эти ваши женские штучки! Я ж влюблюсь!

А я уже. И это пипец, как страшно. Мне не хочется, чтобы он уходил.

– Приходи на ужин, – прошу.

Добрынский бросает на меня серьезный взгляд, но внезапно улыбается.

– А давай, ты ко мне? Ты у меня в гостях еще не была.

Дорогие читатели!

Вы просили и я не удержалась)) История про патологоанатома, Наташу Волк, тут:

https:// /shrt/qSSr

КАК ПРИРУЧИТЬ АЛЬФАЧА

Я притащила домой раненого незнакомца, который спас мне жизнь. Мало того, что этот гад оказался борзым до безобразия, так еще и стал наводить свои порядки, когда оклемался. И если я думала, что шесть полуголых мужиков у меня дома - это максимум, на который он способен, то я глубоко заблуждалась.

Читать: https:// /shrt/dd8X

48. Душка

– Ну, что, сегодня к одиннадцати подъезжай ко мне, я скажу, чтобы пропустили машину. Сходишь на собеседование. А вечером я заеду за тобой после работы. – Кирилл надевает ботинки и куртку, то и дело поглядывая на меня. – Договорились?

– Да, конечно, – покорно соглашаюсь и протягиваю ему пакет с вареными пельменями и пирогами. – Поешь нормально, ладно?

Это все мне уже знакомо – я собирала Паше обеды на работу, но сейчас, то, что мою еду берет мужчина, который казался совсем не ручным, вызывает у меня всплеск какой-то щенячьей радости. Доверчиво заглядываю Добрынскому в глаза.

Он пристально смотрит в ответ, берет пакет и неловко чмокает меня в щеку.

– Спасибо. Все, пора, у меня куча дел с утра. – ворчит и быстро уходит, будто смутившись.

А я внезапно ловлю себя на мысли, что, вдруг ему все это не то, чтобы неприятно, но не очень нужно? Может, ему достаточно было секса и ужина? А я навязываюсь со своей заботой и пирогами. Он за завтраком отшутился, может, а я и не поняла.

Но, о Кирилле хочется заботиться, потому что он сам – тоже про заботу. Заботится о других, не покладая рук и забывая о себе. А еще мне в голову засели слова Николая, и теперь я только и делаю, что думаю, как бы до Кирилла донести, что нельзя так себя выматывать. Но, какое я имею на это право? Только и остается, что просто угощать его домашней стряпней и надеяться, что у него будет время спокойно пообедать.

Прибравшись в квартире, чтобы убить время до собеседования, и приняв душ, потихоньку собираюсь. Смешно получается, что я всегда старалась добиться высот в карьере и в моей трудовой книжке прекрасно заметно, как я бодро шагала вверх по карьерной лестнице, а теперь получается, что я, наоборот, начала спускаться.

Министерство, департамент, поликлиника. Раньше я бы расстроилась по этому поводу. Но, с появлением в моей жизни одного невероятного травматолога, у меня совершенно нет времени горевать по карьере. Потому что это не главное, когда рядом с тобой настоящий мужчина. Сейчас я особенно сильно понимаю тех женщин, которые уходят из спорта и кино ради семьи, несмотря на свою популярность.

Накрасившись, выхожу из ванной и одеваюсь, еду к Добрынскому на работу. На въезде сторож без вопросов поднимает шлагбаум и спокойно пропускает меня на территорию больницы. И от этого тоже хорошо. Кажется, Кирилл может решить вообще любые вопросы.

Припарковавшись с краешку парковки, чтобы не занять чье-нибудь место, выхожу из машины и заглядываю в приемный. Так необычно: сейчас я смотрю на это место совершенно другими глазами. Оно мне какое-то родное стало.

– Ой, здравствуйте, вы снова к нам? – улыбается медсестра, увидев меня, но внезапно хитро щурится. – Или к Кириллу Сергеевичу?

– К нему, – улыбаюсь немного смущаясь. Кажется, меня насквозь видно.

– Он должен быть у себя. Зайдите.

Подхожу к двери кабинета заведующего и стучу.

– Я занят, – доносится хмурый голос Кирилла. Замираю.

В прошлый раз он был “занят”, когда находился в кабинете не один, а со мной. И меня обдает кипятком от мысли, что у него же, действительно, могут быть рабочие интрижки, пусть и без серьезных намерений.

– Нет-нет-нет, – шепчу, пытаясь унять сбившееся дыхание и, втянув воздух поглубже в легкие, достаю из кармана телефон. Отхожу, чтобы позвонить ему.

Дверь открывается в тот же миг.

– Ну кто там топчется? – рычит Кирилл, выглядывая. – Поесть нормально не дадут. А, это ты? Что не сказала-то?

Медленно убираю телефон в карман, возвращаясь к кабинету.

– Я думала, ты не один, – смотрю на Добрынского серьезно. – Боялась отвлечь.

– Отвлекла, – усмехается. – Я только пельмени разогрел, пока не дергает никто.

– Извини, – улыбаюсь как счастливая дурочка. – Я могу попозже прийти.

– Ага, конечно, – затягивает он меня в кабинет. – Нет уж, ты мне столько наложила с собой, что будешь помогать есть. А потом пойдем в отдел кадров.

В кадрах я тоже удивляюсь тому, как Добрынский через юмор и обаяние выбивает мне место поинтереснее. Временами хочется этому красноречивому дяденьке ревниво заклеить рот, потому что женщины в кабинете смотрят на него с обожанием и восторгом.

– Как это тебе удается? – улыбаюсь, когда мы выходим из кабинета.

– Что? – усмехается Кирилл.

– Женщин так к себе располагать.

– Это потому, что я – душка. Перед моим обаянием ни одна женщина не может устоять. Одна невменяемая только попалась. “Вас на этом месте держат связи и блат?” – противным голосом передразнивает меня.