Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел

Сердце спотыкается — и это последняя мысль, прежде чем его губы накрывают мои. Сначала я думаю, что должна оттолкнуть его. Но вместо этого разжимаю руки и обвиваю его шею, притягивая ближе. Такое чувство, будто мы не целовались целую вечность, хотя прошла всего неделя.

Его губы двигаются медленно, осторожно, но язык ищет меня жадно, нетерпеливо. Хайдес хватает меня за талию и усаживает сверху, ветер треплет его волосы и щекочет ими мне лицо.

Я чувствую его повсюду. Больше нет ничего. Ни солёного запаха моря, ни свиста ветра. Только его аромат и хрипловатый звук его дыхания между поцелуями.

Его руки снова и снова скользят вверх по моей спине. Одна остаётся внизу, удерживая меня, а другая играет с косой — тянет назад, склоняя мою голову и открывая ему шею. Он тут же осыпает её влажными поцелуями и лёгкими укусами, и мне становится всё труднее сдерживать голос.

Его ладонь спускается ниже. Пересекает край джинсов и добирается до середины… но звонок телефона прерывает всё. Не моего. Его.

Хайдес выдыхает в мою кожу ругательства, шаря в кармане. Отрывается только чтобы глянуть на экран.

— Ну, конечно. Кто ещё, если не Гермес.

Телефон продолжает звонить.

— Не отвечу, — решает он и бросает iPhone прямо в песок.

Когда он тянется ко мне снова, я отталкиваю его грудь. Беру телефон, и сама принимаю вызов, включая громкую связь.

— Привет, — говорю.

Пауза. Потом голос Гермеса:

— Я вам, что, секс сорвал?

— Да, — отвечает Хайдес.

— Нет! — одновременно выпаливаю я. И сверлю его взглядом. — Ты ничего не сорвал.

— А, ну ладно.

— Ну и чего ты, блядь, хочешь? — рычит Хайдес, едва сдерживаясь, чтобы оборвать разговор и вернуться ко мне.

С Гермесом отношения сложные. Не такие острые, как с Аполлоном, но тоже нелёгкие. Я мысленно обещаю себе, что найду время поговорить с ним отдельно и попытаться наладить хоть какой-то мост.

— Папа ждет нас всех в столовой, — наконец говорит Гермес, мрачным голосом.

Этой фразы достаточно, чтобы разрушить наш миг. Я сползаю с колен Хайдеса, он помогает мне подняться.

— Зачем? Что ему нужно? — спрашиваю, стряхивая с себя песок, забравшийся повсюду.

— Он сказал, что хочет встретить с нами полночь. И… что у него есть для нас кое-что важное.

Глава 16. СОЛНЦЕ, ЛУНА, ИСТИНА

Среди множества ролей и атрибутов, приписываемых Аполлону, была и эта — бог света и знания. Поэтому его часто связывали с поиском истины и справедливости.

Как бы я ни ненавидела Кроноса и как бы ни хотелось мне провести новогоднюю ночь где угодно, только не с ним, это может быть мой шанс. Шанс начать переговоры и запустить первую часть плана, который мы обсудили пару дней назад с Аресом и остальными. Звучит абсурдно, но встретить Кроноса не так-то просто: он сам решает, когда появиться — и, как правило, чтобы испортить тебе жизнь.

Столовая примыкает к гостиной, дверь закрыта, но сквозь неё доносится негромкий гул голосов. У входа стоит охранник в строгом костюме; он отдаёт нам с Хайдесом знак уважения и открывает дверь сам.

Тихий скрип петель заставляет всех обернуться. Кронос сидит во главе стола — на нелепом кресле, больше похожем на трон. Рея напротив, с той же ледяной маской равнодушия. Их дети — по правую руку. Племянники — по левую, все стоят.

И там же Лиам. В углу, возле тележки с дымящимися блюдами. Держит в руках куриную ножку. Гермес свистит ему:

— Принеси и мне.

Только сейчас Кронос, похоже, замечает Лиама. Хмурится, словно забыл о его существовании. Потом в глазах — вспышка узнавания.

— Почему его до сих пор не отправили первым рейсом в США?

— Он хотел остаться, — отвечает Гермес. — Не волнуйся, проблем не доставит. Я присмотрю.

Кронос тяжело вздыхает:

— Гермес, первый, кто доставляет проблемы, — это ты. Закрой рот и сядь, пожалуйста.

Стол накрыт как в канун Рождества. Тогда я узнала, что меня удочерили, что я провела время в приюте вместе с Аполлоном. А ещё — познакомилась с девчонкой, которую Кронос считает настоящей Персефоной. Интересно, что ждёт меня сегодня.

Кронос смотрит на меня и на Хайдеса. Тот встал чуть впереди, словно щитом прикрывая меня, и это его забавляет. Уголки губ дёргаются в усмешке, но в глазах нет ни капли радости.

Он указывает на стол:

— Почему бы вам не сесть? Поедим. Я велел приготовить отличные блюда.

— Подтверждаю! — радостно выкрикивает Лиам, грызя кость. — Комплимент, мистер Кронос.

Кронос закатывает глаза, но молчит. Сцепляет пальцы, опирается на них подбородком.

— Артемида. Хайдес.

Хайдес не двигается. Я пытаюсь шагнуть — он удерживает.

— Я ведь не подсыпал вам яд в еду, — продолжает Кронос.

— Нет, наркотики только в лабиринте, да? — огрызаюсь я.

На его лице что-то меняется. Мелькает микрожест — слишком быстрый, чтобы я успела распознать.

— Садись, Хайдес. И посади рядом свою сестру.

— Хватит уже, Саркофаг, — встревает Арес. Я уж начала удивляться, как он до сих пор молчит. — Никто не хочет сидеть с тобой за одним столом, а уж тем более жрать. — Его взгляд скользит в противоположный угол: — Кроме Лиама.

Лиам всё ещё ест. Гермес смотрит на него с явной завистью, будто тоже мечтает присоединиться.

— Говори, чего ты хочешь, Кронос, — вмешивается Зевс, в своём неизменном длинном чёрном пальто. — Нам не до твоих игр.

— Ах, вот как? Жаль. А я так хотел поиграть.

Все головы в зале синхронно поворачиваются к нему. Он привлёк внимание, как и задумал. Но когда я смотрю на обе стороны семьи, замечаю разницу: Хайдес и его братья насторожены, а другие — скорее заинтригованы.

— Ну так что, сыграем? — спрашивает Кронос. Наливает красного вина, до краёв бокала. Половину выпивает одним глотком. — Мы с Реей были бы очень рады.

— Какого рода игра? — спрашивает спокойным, но взрослым голосом Лиззи. То есть Гера. Она так похожа на себя прежнюю, что я порой забываю об обмане.

Кронос делает полный круг вокруг стола, разливая вино по бокалам каждому из семьи. Потом ставит бутылку прямо в центр — на белую скатерть.

— В бутылочку.

Повисает тишина.

Я ловлю взгляд Ареса и невольно прыскаю. У него дурацкая мина — уверена, отражает мою собственную.

— В бутылочку? — повторяет он, ошарашенно. — Нам что, по пятнадцать лет?

— Это не то, что вы знаете, — раздражённо отрезает Кронос. Никогда не смейся над Лайвли и их «играми». — Бутылка лишь выберет участника. Всё остальное будет по другим правилам.

— Так вы садитесь или нет? — впервые с моего прихода подаёт голос Рея. Не могу понять: ей всё равно, и она потакает мужу от скуки, или же она ещё коварнее его.

Кронос улыбается мне:

— Может, ты узнаешь больше о своём прошлом, Артемида.

Я больше не трачу силы на то, чтобы возражать и говорить, что это не моё имя. Легонько трогаю Хайдеса за руку. Он и так понял: я хочу играть. На этот раз не из азартного интереса и не из любопытства. Может, ты узнаешь больше о своём прошлом. А это, вместе со здоровьем Ньюта, — то, что для меня важнее всего.

Я сажусь первой. За мной — Хайдес. Третьим садится Посейдон, потом Зевс и Гера. Арес с показным усердием отодвигает стул прямо напротив меня. Я морщусь, он подмигивает.

— Знаете, Будде приписывают очень красивую и глубокую фразу, — начинает Кронос, поднимая бокал. Внутри — лишь остатки вина. — «Три вещи нельзя скрывать долго: солнце, луну и истину».

Солнце. Луна. Истина. Солнце — Аполлон. Луна — Артемида. Мой мозг мгновенно выстраивает эту связку. Тревожно. Я начинаю думать, как эта безумная семья, помешанная на мифологии.

Кронос не говорит больше ни слова. Он никому ничего не должен объяснять. Поднимается и дотягивается до бутылки. Лёгким нажатием запускает её в движение. Я слежу за вращением, и тревога нарастает. Кажется, если она остановится на мне — я не получу ответов. Но если выберет меня, я могу открыть что-то новое.