Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Теперь ничего не было простым.

Аня покачнулась.

— Всё кажется нереальным, — прошептала она едва слышно. — Ты нереальна. — Пауза. — Я тоже.

— Всё это реально, — сказала я, сердце ломилось от боли. — Но тебе не нужно понимать всё сразу. Я и сама не понимаю. — Её лицо оставалось закрытым, и я лихорадочно искала хоть что-то, что могло бы её удержать. — Ты голодна? Я могу найти еду.

Она посмотрела на меня недоверчиво, потом медленно кивнула.

— Я тоже голодна, — сказала Лара. Она стояла у ширмы, держа халат у горла. Чёрные волосы её растрепались после сна, и выглядела она почти такой же изнурённой, как прошлой ночью.

Интересно, найдётся ли в Доме Крови еда? Под Домом Земли были сады, грядки, конюшни, наполненные животными — всё это процветало благодаря магии, несмотря на отсутствие солнца. Но магия также умела создавать вещи из ничего. В кухнях Дома Земли стоило только пожелать себе угощение — и оно появлялось.

— Я схожу посмотрю, что есть, — сказала я.

На лице Лары мелькнуло выражение, которое я не смогла прочесть.

— Ты больше не служанка. Я должна приносить тебе еду.

— Ты тоже не служанка. Я сама схожу. — Потом, вспомнив, что Аня так и не получила нормального представления, я указала между ними. — Аня, это Лара. Она фейри, но тебе не нужно её бояться. Она из Дома Земли.

— Я не из Дома Земли, — резко отрезала Лара. Затем развернулась, исчезла в спальне, и я услышала шорох одеял.

Голова начала ныть, и вместе с болью пришла волна злости. Не на Аню — за её недоверие, и не на Лару — за горечь, рождённую её утратами. А на тех, кто причинил столько боли. На короля Осрика, принцессу Ориану, на всех этих благородных фейри, что использовали, мучили, ломали других.

Злость и на себя тоже. Я — бессмертная, я — с магией, и не могу ничем облегчить боль двух самых близких мне людей. Разве что завтрак добыть. Так что я выдавила улыбку для Ани, пообещала вернуться и пошла на поиски.

Утром Дом казался чище. Слой пыли тоньше, будто невидимые руки прибрались за ночь. Магия струилась повсюду, пробегала мелкими токами по стенам, танцевала в факелах, и из камня исходило довольство.

У Дома Крови вновь появилась причина жить.

Неужели все благородные фейри ощущали такую сильную связь с магией Мистея, или это дар, предназначенный лишь для главы дома? Я чувствовала себя пауком, сидящим в центре огромной паутины и читающим послания в вибрациях. Я прошла мимо рыцарских доспехов, сдвинутых набок, и едва подумала о том, что их надо бы поправить, как дом тут же подчинился. Я вздрогнула.

Наверное, это связано с тем, что я стала новой принцессой. Способность влиять на пространство одной мыслью была немного пугающей. Я не чувствовала этой паутины магии за пределами дома, но вкус её — если так можно было назвать новое чувство, не зрение, не слух, не осязание, но будто всё сразу и ничто из этого — был тем же, что и магия, горящая в моей груди. Словно мы с домом сотканы из одного куска ткани, отзывающегося в унисон.

Кухонь в доме должно было быть несколько, но самая большая находилась на первом этаже, рядом с залом, и служила для семьи правителей и высшей знати. Я направилась туда, проходя мимо гобеленов, серебряных бра с красными факелами и ещё стойками с оружием. В нише стоял ещё один фонтан — в форме серебряного кубка, опрокинутого, чтобы проливать кровь в чашу. Это должно было выглядеть жутко, но звонкие капли звучали для меня, как весёлый смех.

Дом не говорил словами, как Осколок или Кайдо, но воздух был насыщен эмоцией. Он был одинок, прошептал он чувством, от которого дрогнули факелы. Теперь — больше нет.

Когда я проходила мимо фонтана, мелькнула мысль: вся ли это кровь врагов, или часть её осталась после той бойни много лет назад? Убрал ли дом следы сам, так же как ночью избавился от пыли, или же выпил их? Там должно было быть столько кровавого ужаса — шестая часть населения Мистея была вырезана за одну ночь.

Я остановилась, сердце грохотало в груди. Король Осрик попал в Дом Крови через тайный задний вход. Существовал ли он всё ещё? Если Осрик знал о нём, значит, и другие могли знать.

Мне нужно было поговорить с Осколком, но я не знала как. Накануне сработало, когда я обратилась вслух, но тогда он был рядом, в Древе. Обязательно ли было приходить к дереву, или же я могла общаться с ним другим способом?

Мы должны были быть связаны через общую силу. Я закрыла глаза, сосредоточилась на жаре магии внутри себя. Представила её глубоким жидким источником в груди и бросила в него вопрос, как камень в воду. Кровавый Осколок. Ты слышишь меня?

После паузы в голове раздался голос:

Ты быстро учишься.

Это был единственный способ выжить в Мистее. Тайный вход всё ещё существует?

Моё сознание заполнила картина: скалистый холм с зубчатой расщелиной между валунами. Низшие фейри в цветах Дома Иллюзий наваливают камни на вход, потом засыпают землёй. Азрай окропляет почву кровью. И, наконец, Принцесса Ориана с сосредоточенным лицом и вытянутыми руками растит траву и кустарники, скрывая всё это под взглядом Осрика. Вскоре холм снова был гладким, будто входа никогда и не существовало.

Это была кровь Принцессы Корделии, прошептал Осколок. Она сделала преграду целой, и новый проход можеш высечь лишь ты.

Напряжение спало. Зачем Осрик это сделал?

Он хотел, чтобы о Доме Крови забыли — даже сама земля.

Как это ужасно. Но теперь я была здесь, и Мистей придётся вспомнить.

Кухня оказалась огромной: три длинных каменных стола, несколько хлебных печей и два очага, достаточно просторные, чтобы зажарить целого оленя. По кирпичным стенам тянулись столешницы и мойки, шкафы вздымались до самого потолка. Я стала открывать их, но полки пустовали.

В дверях появилась Лара, всё ещё в белой ночной сорочке. Видимо, решила всё же не ложиться.

— Что-нибудь есть? — спросила она.

Я потерла лоб.

— Нет.

Она нахмурилась, посмотрела на пустые шкафы.

— А где вообще должна храниться еда?

Я поняла: она никогда не бывала в кухнях Дома Земли. Её брат Селвин общался с прислугой, а Лара всегда держалась в стороне — так хотела Ориана.

Боль пронзила грудь при мысли о лёгкой улыбке Селвина, его тихих признаниях. В Ларе он угадывался — те же карие глаза с короткими тёмными ресницами, то же округлое лицо. Он был добрым, каким здесь никто не был. А теперь его не стало, потому что Друстан принёс его в жертву ради переворота.

— Обычно в шкафах лежат запасы, — сказала я, стараясь не думать о своей вине. — Хлеб, сыр, соленья, вяленое мясо, такое. Мясо, овощи и фрукты хранили бы в ледяных подвалах ниже. — Как в погребах людского мира, только холоднее — благодаря магическим, не тающим блокам льда. — Но сомневаюсь, что тут что-то осталось. По крайней мере, съедобное.

— Нам придётся идти за едой? — с отвращением спросила Лара.

— Дай подумать. — Я закрыла глаза, потянулась к своему источнику магии и передала вопрос дальше.

Дом может обеспечить едой, используя свои запасы магии, ответил Кровавый Осколок. Но не бесконечно.

Вот откуда брались ночные угощения и лишние сладости на кухне Дома Земли. Дома могли зажечь факелы, менять свет сверху, подбирать нам одежду — значит, и еду из магии создавать тоже.

Как пополняются запасы дома?

Они восстанавливаются сами, но медленно, если нет подпитки. Если добавлять силы в дом, это поможет — каждый член становится частью магии, и целое крепнет. Или есть другие способы.

Другие?

Осколок вложил мне в разум образ: фейри в алом шёлке и чёрной короне с шипами выливает кувшин крови в фонтан. Затем ещё более жуткий — коридор, заваленный трупами в красном и серебре, их кровь растекается по полу и уходит в щели между плит.

— Кенна? — рука Лары коснулась моего рукава, выдернув из видения.

— Осколок, — объяснила я. Слёзы подступили к глазам. Дом продолжал жить, потому что питался собственным горем.